– Да я и не хаю, но такую фантазию как сказку принимаю – это любому человеку в здравом уме и в голову не придёт и опять кажется вашей безумной шуткой. Осталось усугубить всё неким эгоизмом любви только к себе и отменить натуральную любовь к другому, с ухаживанием, через поцелуи и обнимашки. Такое право давать только по божьей справке, чтоб бациллы любви не распространялись самопроизвольно, а только по божьей воле проявлялись.
Останется рассматривать стихийную любовь чумой и смертельным вирусом устаревшей смиренности. Непонятно только, когда и сколько глупости нужно, чтобы не было ни так грустно, ни так больно. Виртуальный прогресс свобод в этом направлении у вас на лице и уже клинит сознание. Чтобы здесь у вас среди увиденного хаоса можно было найти любовь, сомневаюсь. Она только её маска. Говорят, что на генетическом уровне насекомых с заданными качествами сейчас уже создают. Я даже видел по телевизору муху с множеством глаз, расположенных по всему телу. Подгонять сексуальную совместимость людей с таким же подходом – это писк несбыточных желаний или извращённой психики.
– Всё относительно, – опять спокойно и утвердительно произнесла она.
– Ну, тут всё неоднозначно. Если искусственное вымя вместо коровы всё-таки создать можно, то поговорить с ним по душам и ублажить ласками будет сложно и бессмысленно. И как сказать, но такая свобода в изобилии полного счастья человечеству всё равно не даст. Да и любопытство интересно всегда только на раз, если отдельно что-то не становится притягательным элементом. Во всём остальном должна быть божья мера, а для этого чип меры и табу всё-таки нужны.
– Согласна, и свобода любопытства тоже со временем приедается, как и желанное постоянство, но это зависит от типажа личности и воспитанного сознания, а для коммерции интересны и временные увлечения, они всегда хорошо покупаются. Я, как женщина, могу допустить многое, не могу понять лишь мужчин, которые любят только мужчин, когда их легко заменяют женщины, кроме мужчин, которые себя по божьей ошибке ощущают женщинами, – тут моральный тупик сознания. Скорее всего, со стороны активного члена это жертвенная любовь или моральная кара.
Групповой секс с наличием соглядатаев или без них тоже не одобряю, хотя и выступаю за сексуальную свободу. Однако при определённых социальных условиях, где соотношение мужчин и женщин разное, а сексуальным общением нужно обеспечить всех, и это возможно со скрытой подставой непривлекательных в тёмную.
В любых других случаях божественный чип меры и формы любви, наверно, был бы уместен. Тогда бы чудаки-мужчины свои члены на «козлячьи» и прочие виды не меняли, если это не было бы согласованным решением с женщиной и гарантировано вечной любовью, ведь счастливых обладателей таковых в истории не было. Даже пришитые женщинам мужские члены у трансвеститов выглядят непривлекательно, не говоря о необходимой потенции. Они зачастую пользуются всё-таки искусственными и долго не живут – гормональные изменения не дают. Право абсолютной извращённой свободы секса, наверно, могла бы тоже продать, но уж за очень большую цену, чтобы развитие ненормального сексуального общения не стимулировать.
– Если устраивать ваш крутой бордель, то в нём всё возможно и без угрызения совести, так как вашим сознанием правят деньги, – заметил он. – В нашем мире можно купить всё, но где и как установить разумные пределы и цены на разгул страстей? Мораль должна быть тем чипом меры, обусловленной социальным разумом и необходимостью.
Она не отвечала на его замечания, будто раздумывала, что сказать, чтобы не обидеть. Он тоже молчал и, не дождавшись реакции, продолжил:
– Даже если бы можно было предлагать, утверждать и обязывать ту или иную узаконенную свободу на ту и другую любовь, то как быть и как оправдывать это право логикой необходимости счастья, если считать, что основа права – мораль, и она условие любви. Если же сексуальная жизнь – великая неприкосновенная тайна личной жизни, то нужна ли в тайне мораль? В этом случае ни общественного осуждения, ни общественного выпячивания этой стороны жизни быть не должно. Конечно, оправдывать и осуждать людей, живущих друг с другом посредством нетрадиционного секса и семьи, не нужно, если это стало следствием генетической мутации от социальных условий. Здесь я вижу цивилизационный тупик морали, не имеющий созидательного смысла, и ни в чём выражение социального блага? По какому же моральному праву этим личностям ныне дана возможность пропагандировать такой образ жизни и иметь равные права в управлении обществом с лицами, предпочитающими традиционные формы семьи и общежития?
– Я же вам сразу сказала, что это и мне не понятно, но есть мужчины, которых могут возбуждать только мужчины. У них спутаны Богом Инь и Ян и идёт мутация генов. Пощупать чужое мужское достоинство для них – радость, и больше, чем для женщины, как и некоторых женщин возбуждает вид женщины. Больные люди, которые за деньги пытаются собою соблазнить подобных себе, и это переходит в их социальную трагедию. Не убивать же их за это, ведь многие из них могут быть и были очень одарёнными и значимыми в своих делах. Не надо мешать одно с другим, как хрен с редькой, а выбирать, что нужнее.
– Однако если таких людей не признавать больными и они пробьются во власть, то есть опасность, что они заставят всех жить так, – возмутился он. – Поэтому ваши намерения по удорожанию этих услуг не спасут сознание общества. Более того, могут вызвать общественное возмущение. На зонах такие дамы мужского вида и мужчины женской ориентации равных прав со всеми не имеют, их даже селят отдельно или создают там однополые семьи. Женщины мужской ориентации на женских зонах имеют больше уважения, чем мужчины обратной ориентации на мужских.
Только там к такой жизни их принуждают карой за свои дела или обманом, если они сами к этому не склонны психологически. Такое может быть в любом обществе, где нет соответствия мужского и женского представительства, тут и стихию природы исключить сложно.
– Да, я согласна, что во многом это социальный вирус, если не разложение общества, и его болячка, которая стремится обесценить то женщину, то мужчину. Нельзя же делать резервации разных нетрадиционных форм любви. Пусть эти отношения не смогут стать частью разумного счастья всех, но, чтобы их не карать и не множить, надо в первую очередь не доводить общество до состояния дисгармонии или решать проблему таким образом, чтобы коварного их осуждения не было.
– Мне так кажется, что вам всё-таки можно продолжать заниматься тем, чем вы занимались, но не поднимать низменное до высокого значения, а как-то облагородить дело и не думать о проблемах однополой любви. Хотя регулированием сексуальных форм связей мог бы заниматься действительно некий храм любви. Если бы он искал и гарантировал не утоление телесных мук, а гармонию душ, то дело можно и оправдать. Храм души даже не тело, а больше дело каждого, так как тело всего лишь храм силы духа, а сознание и дело – это храм духа.
Ей не совсем понятными показались его слова и сравнения, но откровенно продолжать разговор её подмывал природный интерес, и она на некоторое время даже забыла, с каким смыслом и целью пригласила его к себе. Так, увлёкшись беседой, она бессознательно продолжала её.
– Естественно, наверно, правильней подходящих друг другу партнёров искать по душевным качествам, но и тело топтать не надо. Помню, в школе открытки разрезали, а потом половинки друг друга между девчонками и мальчишками искали. Только такой подход должен иметь научную и нравственную основу. Тут для этого тоже должна быть тайная открытость души и тела для сватов вроде службы свода и счастья. Однако даже при полной обоснованной совместимости порой встречи не гарантируют развитие любви. Если бы подобные открытки были заряжены душевными особенностями их владельцев и при соответствии душ они влияли на страсти, это был бы научный подход. Он бы мог гарантировать счастье на какое-то время или на всю жизнь. Однако душевная открытость познаётся только через общение, а порой через трагедию. Душа всегда находит подходящий душевный парус с большими затратами времени. Как этого добиваться с экономией времени, без получения равнодушия, с гарантированным возбуждением режущей страсти – большой вопрос. То, что здесь нужна служба, – это не сексуальная утопия, а социальная необходимость надежды и недопущения трагедий. Эта необходимость должна идти свыше, не позволяя разбиться связям о телесную несовместимость и быт.
