Тео открыл было рот, но тут же нахмурился, сделал шаг к краю обрыва.

– Что это там плещется?

Шай проследил за его взглядом, да так и замер истуканом.

Хрупкое девичье тело в плену мокрого платья напоминало медузу, изгнанную жестоким приливом со дна морского и выброшенную на скалистый берег. Длинные рыжие волосы множеством щупалец колыхались на поверхности воды; жёлто-зелёное платье ослепляло своей попугайской расцветкой – даже теперь, когда море его проглотило, пожевало и выплюнуло.

– Твоя родственница, – наконец выдал он чуть заторможено. – Плещется…

Никто из них не двинулся с места. И Шай, и Тео повидали достаточно трупов, чтобы с одного взгляда понять – Лили Бреннан, такая пугающе изломанная и неподвижная, мертва.

Мертвее мёртвого, чтоб её к Хладной.

И Шай даже думать не хотел о последствиях…

Как оказалось, зря.

Зрелище было… удручающее.

Нет, на язык просилось слово погрубее, но Эрин, положа руку на сердце, осознавала – виновата она сама. В своём выборе, в бездумной трате денег – шутка ли, тридцать золотых в месяц за такую… такое…

Но сюда тянуло. В лес, где Неметон шепчет фейри, зовёт, словно пускает невидимые корни и неизменно притягивает к себе всех, в ком течёт хоть капля фейской крови. Да и Бальтазар, незримо присутствовавший рядом с ней во время сделки с вороватым регистратором, не был против. Он, конечно, пёс и спросу с него мало, но за долгие годы вместе Эрин успела понять: её жутковатый спутник обязательно вмешается, если что-то пойдёт не так.

Что ж, пошло. Эрин, например, понятия не имеет, как будет зимовать в домишке не то чтобы совсем разваливающемся, но видавшем лучшие времена… эдак полсотни лет назад.

– Признайся, вы с долбанутым деревом решили меня угробить? – пробурчала она, обернувшись к довольно развалившемуся на траве псу.

Тот, разумеется, не ответил, только деловито повёл ушами – мол, не ворчи, мне нравится.

Ну ладно, если осмотреться, всё не так уж и плохо. Крыша протекает всего в… нескольких местах, с облезлыми стенами вполне можно жить, а внутри не грязно – видимо, арендная служба решила немного прибраться для приличия. Даже имеются тонкие занавесочки на окнах и кое-какая мебель. Старая, но крепкая, если обработать от вредителей и покрасить – можно выдать за винтаж. А вот чар на доме нет никаких – то ли в здешних диких местах ничего не держится, то ли просто всё выдохлось за давностью лет. Кто знает? Но проблемка серьёзная. Адский пёс и сумасшедшее дерево в покровителях – неплохое подспорье, да только жить в одиночестве, всё равно что посреди леса да с отпертыми дверями – то ещё удовольствие.

Впрочем, случалось ей жить и без таковых вовсе. Это в Аэльбране, спасибо Арману, у неё появилась невзрачная и крохотная, но всё же комната и вполне приличная работа – там, где в силу климата растут одни колючки да бестолковые пальмы, магу земли платят более чем неплохо. До того же… ну да, всё тот же лес, куда она бежала, подгоняемая жутким даром и желанием оказаться подальше от своей семьи.

Даже смешно – столько лет прошло, а Эрин вернулась к тому, с чего начала. Разве что в голове немного прояснилось, и страдать по так и не признавшей её семье больше не хочется. Она фейри. Сильная ли, слабая ли, но в Синтаре мага земли лучше неё поди сыщи. Даже местный Принц Теней, который и не принц вовсе, а самый обычный городской прощелыга со связями, восхитился. Ну или сделал вид. Отвесил пару сомнительных комплиментов её не менее сомнительной красе, раздел глазами и разок даже похабно подмигнул. Но с работой помог в три дня – устроил всё той же садовницей, что, по мнению фейской родни, есть занятие недостойное. Зато высокооплачиваемое, честное и Эрин нравится. Растения и даже камни – все они куда лучше людей. Слушают, шепчут, подчиняются и растут, стоит только поговорить с ними, как бы странно это ни выглядело со стороны. Эрин привыкла быть странной, и окружающие обычно привыкают.

– Не разлёживайся тут, – сказала она Бальтазару, устроившемуся было на диване, старом, но крепком с виду. Это если не думать о клещах, которые развелись в нём за время без хозяев. – За хворостом пошли, коль уж согревающих заклинаний нам не отсыпали. Дворец в порядок приводить будем.

Пёс глянул недовольно, и Эрин было решила, что никто никуда с ней не пойдёт. Но затем Бальтазар вдруг принюхался и с невиданным энтузиазмом пошёл к двери. Куропатку, что ли, поблизости учуял?..

Что ж, с голоду они не помрут, даже если Эрин вдруг выпрут с работы – лес, начинающийся почти сразу за домом, кишит ягодами, грибами, орешником и всяким лесным зверьем. Большую часть из которого трогать можно только с разрешения Неметона, но что-то подсказывает – они договорятся. Уж Бальтазар договорится точно – грим вовсе не домашний песик, его с этими местами связывает сама магия. Эрин по душе еда более цивилизованная, коей в достатке водится в любом человеческом поселении. А уж в портовом городе, куда стекаются купцы из-за моря, и подавно.

До ближайшего портала, правда, минут двадцать пешим шагом…

– Нет, серьёзно, куда ты меня притащил? – посетовала она в очередной раз, подумывая, не натравить ли на обманщика-регистратора кого-нибудь из ребят Найри.

Для проформы, чтобы не думал больше шалаш в лесу рекламировать как «загородный дом в экологически чистом районе с видом на море». До моря того и впрямь недалеко, но вот с видом на него регистратор явно приукрасил – через чащу леса даже самый бушующий океан разглядит только знатный фантазер.

Зато шум моря слышен уже отсюда. Размеренный, умиротворяющий. Он успокаивает нервы и примиряет с действительностью – с халупой, которую Эрин опрометчиво сняла, с дурной магией, приносящей лишь кошмары… А вместе с морем успокаивает и щебет лесных птиц, и шум листвы в вышине.

Эрин подняла голову – за густыми кронами почти не видно привычно серого синтарийского неба, готовящегося вот-вот разразиться очередным дождём. Только небольшой участок, на фоне которого кружит в вышине огромная птица.

Птица заложила крутой вираж, камнем рухнула вниз, точно летя ей навстречу…

Эрин же поняла – увы, с большим опозданием – две вещи. Первое – птица и впрямь летит к ней. Второе – ни хрена ж это никакая не птица.

…на рабочем столе Армана было не так много лишних вещей, и почти все они оказались поделками его ученика. Эрин уже толком не помнила его имени – Курт? Кэрт?.. – однако вечно залипала при виде статуэтки грифона, вставшего на дыбы. Сияющее серебро и лёгкий узор черни, и две переливчатые янтарные бусинки на месте глаз. Стоило только очутиться в кабинете, взгляд намертво прикипал к грозно распахнутым крыльям, а руки сами тянулись потрогать… Дошло до того, что Арман (само собой, ехидно посмеиваясь) передарил ей безделушку. Мол, от неё всё равно толку хрен да маленько.

Эрин отказываться не стала: фейри в принципе-то падки на всякие цацки, а уж эта ей ужасно понравилась. К тому же… грифон казался важным. Пусть и неведомо чем.

«Да теперь уж ведомо, – меланхолично постановила Эрин. – Судьба моя – быть сожранной этой пернатой образиной.

Грифон был чудовищно огромен – куда уж той статуэтке! – и столь же чудовищно быстр. Подняв шквал ветра своими громадными крыльями, он на удивление мягко приземлился у края полянки, грозно заклекотал. Где-то здесь должен был включиться пресловутый инстинкт самосохранения, да только Эрин вовсю пялилась на ожившую статуэтку – серебро, и чернь, и бусинки янтарные! – и почему-то никак не могла поверить, что её съедят.

На землю она всё-таки упала. То ли внезапно накативший страх виноват, то ли ветер, поднятый гигантскими крыльями и сбивший с ног. Эрин невольно попятилась назад, вжалась спиной в дерево, зажмурилась, в последний момент увидев, как загораживает её собой Бальтазар, широко расставляет лапы, рычит, низко склонив голову…

Рык стих, а вместе с ним и ветер, поднявший в воздух листья. Плеча коснулась чужая рука – вполне себе человеческая.