— Ну блииин!

Замочила телефон. Это самое худшее. Сколько раз, просила маму купить мне сенсорный планшет, к моему раскладному телефону, от которого я тащилась с самого детства. Мне нравился не именно этот телефон, ведь за такое количество времени я успела поменять несколько моделей подобных этой. Нет. Мне нравились именно раскладушки. Раскладные телефоны то есть. С момента шестого класса завораживалась ими, особенно теми у которых есть мигалка на корпусе, и можно поставить абсолютно любой рингтон.

Вот это мне нравилось. И как итог, половина была безбожно намочена, и кнопки то и дело отказывали в самый нужный и важный момент.

Вот и сейчас. Отказали напрочь.

— Да блин!!!

Если кто-то захочет созвониться со мной, или я сама захочу кому-то позвонить, у меня это похоже не выйдет. Всему виной вода. А ведь будь это сенсорный телефон, без кнопок, такой как к примеру, у моей сестры Алены, то ничего бы ему не было. Не сломался бы так легко.

Вот тебе и мечта. Любимый телефон есть, но он такой нежный и такой ранимый, аж зубы сводит от злости.

Это всё Тардашевски меня довел. Это он. Это же уму непостижимо, как у него получилось за каких-то жалких пятнадцать минут наедине, довести меня до такого состояния, что я сама себя не узнавала в зеркале. Ручки тряслись, пульс зашкаливал словно после кросса. На лице совершенно ошарашенный вид. А все из-за чего? Из-за того, что он к стенке меня прижал.

И ведь это по-другому даже не назовешь. Ситуация патовая, безвыходная. Я ведь действительно в ловушке.

Что же делать, а? что делать теперь с этим шантажистом?

Это хорошо, что я ему ничего не успела ответить, хотя была на волосок от того, чтобы согласиться на все его требования и отдать бразды правления собственной жизнью, в наглые, загребущие руки Николаса Тардашевски. Но тут в комнату вошла и его мать, Ирина Анатольевна, а я сама собой, смогла воспользоваться тем, что он хоть чуть-чуть отступил, и пулей бросилась в туалет.

Вот теперь стою трясусь от страха и все роняю из рук на кафельный пол. Телефон вон намочила к лешему. Всю себя залила водой.

Неуклюжая боязливая Лиза.

— Блин. Может маме позвонить?

Подумала, но быстро откинула эту мысль. Мама, такая же гордая как и отец. И она, точно также как и он, наверняка даже не представляет что со мной сотворит Тардашевски если я сделаю что-то не так как он ожидает. Для таких как это семейство, закон и милиция это пустые слова. Ничто. Благосклонно усмехнутся, если я пригрожу их сыну, что заявлю на него в полицию, в случае, если он хоть попытается меня изнасиловать.

А он ведь и правда, попытается, ведь так? Сам ведь сказал.

Нет. Предков вмешивать нельзя. Не сейчас.

— Лиза, ты там застряла? — издевательский тон, и удар по двери, в явных, целенаправленных попытках додавить меня, сделать именно то, что хочется Тардашевски.

— Дай мне умыться, сволочь! Отвали! Ты можешь хотя бы на пару минуточек, отстать от меня, а? Можешь оставить в покое, Тардашевски или нет?! — ну вот, истерику явно уже не скрыть. Кажется, близится нервный срыв.

— Ну уж нет, дорогая. — Тардашевски снова ударил по двери, причем так сильно, что похоже даже оставил на ней вмятину. — Я не могу позволить тебе запланировать какую-то адскую дичь, особенно сейчас, когда ты в таком состоянии, и явно что-то замышляешь. Так что, нет. Не сегодня, милая. Сегодня ты будешь делать именно то, что я тебе скажу….

— Пошел ты нахрен!

— Лиза, я ведь предупреждал, что мое терпение это явно не то, на что тебе стоит рассчитывать, помнишь?

— Я сказала, ПОШЕЛ. ТЫ. НАХРЕН!

Я даже подошла к двери, чтобы он лучше меня услышал. А то мало ли. Пропустит еще самую суть моей мысли.

— Лиза, ты….- голос стал низким и рокочущим.

— У вас все в порядке, сынок?

ЗА дверью воцарилась тишина. Похоже, перед этим я слышала голос Тардашевски старшего.

— Мы просто болтаем с моей девушкой о пустяках. — судя по приглушенному голосу, который по-прежнему был пропитан гневом, сам Николас хмурился.

На его отца похоже, слова сына не произвели нужного впечатления, и поэтому он подошел к двери и обратился ко мне лично.

— Лиза? Вас ведь Лиза зовут, правильно? Я могу с вами переговорить, с глазу на глаз?

— Отец? Ты что делаешь, а? Что ты задумал? — Тардашевски был изумлен, и похоже совсем не ожидал такого предложения от своего собственного отца.

Я наконец, решилась открыть дверь туалета и выйти в коридор.

Около двери стояло две копии одного человека. Большая и маленькая. Николас явно был сыном своего отца, и похоже, это сходство было не только во внешности, но и в характере тоже.

Отец Тардашевски не стал ему даже отвечать, проигнорировав его вопросы и вопросительные взгляды, которые были обращены не только на него, но и на меня.

— Отец?

— Остынь, Николас. Иди к своей матери в гостиную. Я слышал, что к тебе в гости зашли бывшие одноклассники, сын. Лера Фомина, с матерью и вроде твой друг у которого мать наш экономист с северного потока. Зайцев, кажется, его фамилия. Иди.

— Отец….- голос Тардашевски становился более рычащим и приглушенным. — Прошу тебя….

— Я сказал, иди. — теперь уже старший Тардашевски стал источать гнев. Это было как-то неожиданно, совершенно.

— Лиза, а с вами мы пройдем в мой кабинет. Хорошо? Это недолго. Я спросить хотел кое-что…надеюсь вас это не затруднит.

— Ладно.

Странно это все, конечно. Но ладно.

— Что от тебя хочет мой сын?

Стоило только закрыть дверь, тон и интонация этого человека изменились полностью.

— Ну….

— Да не мнись ты уже. — стал давить Тардашевски старший, но делал это как-то даже ненавязчиво. Изящно как-то. По-свойски.

Я молчала, не зная что сказать.

— Лиза, я не смогу тебе помочь, если не буду знать в чем проблема, ясно тебе? Вы поругались? Он плохо к тебе относится? Что?

— А вы хотите помочь? — я удивленно подняла свой взгляд, встретившись с такими знакомыми голубыми глазами как и у сына Тардашевски. Почти один в один. Только у Николаса не было складочек в их уголках.

Какие же гены-то у них все таки сильные….

— Можно и так сказать. — он пожал плечами и сел в свое кресло. — Но конечно, не тебе. Я хочу помочь своему сыну не наделать глупостей о которых он будет жалеть всю свою жизнь. Он такой же как и я сам, девочка. — Тардашевски вздохнул. — Если влюбился в кого-то, то это у него на всю жизнь. Поверь, я знаю. Мой сын не отступится от тебя….

— Значит, он и дальше будет портить мне жизнь….- поморщилась шепча это себе под нос.

— А он уже портил? Расскажи мне всё, ладно Лиза? Это важно. Детали тоже имеют значение….

Помявшись немного, я все же решила рассказать….

Мы проговорили со старшим Тардашевски примерно двадцать минут. За это время, сам Николас пару раз пытался ворваться в кабинет неизвестно с какими целями, но его отец пресекал все его попытки.

В этом помогала мать Николаса Ирина. Она все время напоминала сыну, что в их доме гости, и что невежливо оставлять их одних, ведь Валерия и Вадим Зайцев пришли к Тардашевски в гости как раз только ради него, ради Николаса. И неправильно убегать и мешать разговаривать его отцу и мне.

После второго её предупреждения, Николас совсем обозлился проломив стену около кабинета отца собственным кулаком. Похоже, подобного не ожидали даже его родители, ведь старший Тардашевски угрожающе рыкнул, предупредив что после того как он закончит со мной, поговорит и с ним тоже.

Кажется, угроза подействовала на него и Николас наконец, оставил нас в покое….

— Совсем уже спятил, — проворчал старший Тардашевски, отпив глоток своего пойла из бокала. — Никаких тормозов нет….

Вот тут я была с ним согласна полностью.

— Я дам тебе денег, Лиза. — наконец, выдал Тардашевски откидываясь на кресло и переваривая мой рассказ со странным выражением лица.

— Дадите? — не верилось почему-то в это.