Это был первый мой поцелуй. Я на него не отвечала. Но Тардашевски похоже, этот факт не особо останавливал. Он лез мне в рот языком, придерживая меня за подбородок каждый раз, когда я пыталась от него отстраниться.

Наконец, у меня получилось немного вырваться. Я сразу же подняла руку, чтобы влепить ему пощечину.

— Только попробуй, — грозно прошептал Тардашевски, перехватывая мою руку и прижимая её к моему боку. Потерся своим носом об мой нос. — Чё ты сопротивляешься, Донцова? Тебе же нравится, как я тебя целую.

— Нет! Отпусти меня, иначе я буду кричать! — попыталась его оттолкнуть, но он не сдвинулся даже на миллиметр.

— Ну кричи. — хмыкнул он и снова взял мое лицо в руку, видимо опять собираясь меня поцеловать. Я завертела головой. — Будешь кричать, найду для твоего ротика другое применение.

— Ты дурак?! — я вертела головой, стараясь отстраниться, но он не отпускал меня, задумчиво разглядывал мое лицо, убирая за ухо прядку волос.

— Что тебе от меня надо?

Он снова хмыкнул. В этот раз громче.

— А ты бл*дь, как будто не догадываешься. — иронично сказал он, мягко целуя меня в щечку. — Поехали ко мне, Донцова, а? Сколько мне еще за тобой бегать, чтобы ты согласилась?

— Можно подумать, ты очень давно это делаешь! — фыркнула я.

— Нет. Но я ни за кем никогда не бегаю, Лиза. Ты мое единственное исключение, малыш. — сказал и поцеловал меня в местечко за ухом.

Тут уже хмыкнула я. Неужели он правда, считает, что таким способом сможет меня уговорить? Странный этот Тардашевски.

Пока я задумывалась о том, что говорит этот парень, он снова потянулся к моим губам. В этот раз гораздо более жестко и я бы даже сказала болезненнее. Кроме губ, которые он не просто целовал, но и покусывал, его атаке подвергалась еще и моя грудь.

Тардашевски явно со мной не церемонился. Он стискивал меня до боли, а я задыхалась от его поцелуев, и все его посягательства на меня, ощущала как бы издалека, наверное поэтому даже не сразу поняла, что его рука уже свободно гуляет у меня в нижнем белье. Я почувствовала, как он поглаживает меня там, внизу и пытается даже войти в меня пальцем.

От этого осознания, я стала резко вертеться на месте и отбиваться как могла руками. Тяжело дышала, когда Тардашевски чуть отстранился и наконец-то выпустил из своего плена мои грудь и губы.

— Ах ты, урод! — я не удержалась и все-таки съездила ему рукой по лицу. У него голова даже не дернулась, а вот моя ладонь моментально заболела.

Поглаживала пальцы, которым было больно. И поэтому не сразу поняла, что Тардашевски что-то задумал.

— Вот ты стерва! — весело сказал этот умник, хватая меня за пояс и усаживая на одну из парт. Они тут стояли рядком, и как раз было много свободных мест. — За это, трахну тебя прямо тут.