– Вас ожидают, – фраза плевком сорвалась с его дрожащих губ.

Солдат резко развернулся на пятках и зашагал прочь. Петрам чувствовал его гнев. Гнев на Фелицию за столь безрассудный приказ, гнев на него, а самое главное – гнев на себя, за то, что не смог помочь друзьям.

– Эй, – окликнул Петрам паренька, и тот обернулся. – Их убил не я, и уж тем более не ты. Слышишь? И переться сюда через полгорода – уж точно не моя прихоть!

В душе Масти не осталось ни крупицы сострадания, хотя прежде он бы нашел время посокрушаться о судьбе отряда. Солдат лишь пожал плечами и вялой походкой скрылся за поворотом. Масти проводил Ходжеса безразличным взглядом и забыл о нем едва ли не сразу, как тот пропал из виду.

Минимум эмоций. Кристально чистая голова работала быстро и ясно, хаотичные мысли словно превратились в упорядоченную библиотеку. Подумать только… старик частенько добавлял пять-шесть капель успокоительного в свой чай, но никак не ожидал такого сильного эффекта от банального превышения дозы… и эффект этот его полностью устраивал.

Получив разрешение войти, Петрам толкнул дверь и оказался в кабинете лорда, мрачном и душном. Кресло за письменным столом занимала его молодая супруга, испытующе поглядывая на гостя. Лекарь прокашлялся и подошел ближе.

– Леди Трамм, – учтивый поклон. – Чем могу вам помочь в столь темное время?

– Своим несравненным умением хранить чужие тайны, – в тон отозвалась Фелиция. – Вижу, путь до Крепости получился сложным?

– Рад, что смог угодить вашей милости, – Петрам взглянул на свою одежду и только сейчас понял, в какое чучело превратился: плащ изодран, борода и кафтан заляпаны кровью, штаны измазаны грязью. – Путь и вправду получился тяжелее, чем я рассчитывал, но… – он едва заметно склонил голову набок и прищурился, – сомневаюсь, что вы позвали меня ради банальных расспросов.

– В проницательности тебе не откажешь, – Фелиция усмехнулась и поднялась с кресла. – Надеюсь, ты ее не растеряешь по дороге. Иди за мной.

Весь короткий путь от кабинета до личных покоев Масти бессовестно глазел на спутницу. Что ж, лорд Трамм мог по праву назвать себя счастливчиком, раз сумел залезть под юбки такой эффектной особе. Хотя… лекарь задумался. Магнус тоже побывал в ее укромном уголке, и не раз. Кто еще мог похвастаться этим? Чего уж говорить, Петрам и сам ради ночи с ней ведрами хлебал бы ту гадость, которую продавал советнику. Только годы уже не те…

«Да, лорда определенно нельзя назвать счастливчиком», – подумал Масти, едва переступив порог спальни и взглянув на кровать, а вслух произнес:

– Что с ним?

Укрытый одеялом, под полупрозрачным балдахином лорд казался всего лишь спящим, но ради спящего никто не позовет лекаря.

– Ранен, – Фелиция и Дана стояли чуть в стороне, наблюдая за гостем.

– И раз вы позвали меня, то не хотите, чтобы об этом кто-то узнал, – заключил Масти, скидывая на пол изодранный плащ. – Значит, придворный лекарь его еще не смотрел. Скверно…

Девушки выразительно переглянулись.

– Реймир вернулся вечером, – заговорила Фелиция, – когда почти стемнело. На него напали. Он потерял сознание, когда я помогала снять с него кольчугу. Вся одежда была в крови. Я не знаю, когда…

– Естественно, вы не знаете, когда это произошло, – нетерпеливо перебил Масти и раскрыл саквояж. – Хотя я почти не сомневаюсь, что рану он получил между пятью и восьмью часами. Примерно в пять начались беспорядки, – Петрам запнулся на мгновение, пытаясь понять, откуда ему известно об этом. Неужели по звукам с улицы, которые он почти не слушал? – А в восемь в это время года темнеет окончательно.

Он не мог припомнить случая, когда еще ему удавалось работать так же собранно и профессионально. Каждое действие быстрое и выверенное, указания девушкам – бесконечный поток четких, рубленых фраз. Никакого простора для споров и возражений.

Убрать варварски наложенную повязку, напоить отваром из семени мака, обработать и зашить порез, перевязать и не забыть про настои, без которых Реймир не поднимется с постели еще неделю.

– Думаю, к утру он придет в себя, – объяснял Масти, когда с работой было покончено, – но его какое-то время лучше не беспокоить. Рана глубокая, но не опасная. Признаков заражения я не увидел. Проблема в том, что он потерял много крови…

– Нужно, чтобы к завтрашнему утру он уже стоял на ногах, – отрезала Фелиция.

Несмотря на властный тон, Петрам чувствовал ее восхищение, но не посмел даже улыбнуться. Не говоря ни слова, он извлек из сумки еще три пузырька и сделал новые пометки на исписанном листе рекомендаций.

– Должен предупредить, что это не пойдет ему на пользу.

– Мы постараемся не утомить лорда сверх меры, но ситуация чрезвычайная, – леди Трамм сдержанно кивнула, доставая из складок платья кошель с деньгами. – Я распоряжусь выдать вам новую одежду и отвести комнату. Ночь слишком опасна, чтобы возвращаться домой.

– Нет, – спокойно ответил Петрам и сам удивился тому, как легко отказался от щедрого предложения. – Я бы с удовольствием принял ваше приглашение, если бы не дела в городе. Ну а нищий старик – не такая соблазнительная добыча, как богатый лекарь. Рассчитаемся при более удобном случае.

7.

Спокойный, словно море в полный штиль, он пересекал одну улицу за другой, прижимая сумку к груди. Пожары? Да пусть их! Затушат как-нибудь. Бандиты? Да кому он нужен? И вправду, несколько раз мимо проходили вооруженные головорезы, но только брезгливо косились в сторону скрюченного старикана, жмущегося к стенам дома.

Масти был доволен собой. Ему доверяли больше, чем умнику в Крепости, а отказ от денег – прекрасная инвестиция в будущие отношения! Следовало сказать спасибо дорогому советнику за содействие, но теперь не грех и самому потрудиться. Еще шаг, и пост придворного лекаря у него в кармане, ведь каждому нужен человек, на которого можно положиться, особенно в таких делах, как здоровье. И знахарь без колебаний согласился бы стать таким человеком… взамен на щедрое жалование и дом в Крепостном дворе. Петрам плотоядно улыбнулся своим мыслям. Когда предоставится возможность, а возможность обязательно предоставится, сэру Магнусу останется только пойти к такой-то матери со своими просьбами.

Придерживаясь прежнего плана – добраться до дома прежде, чем закончится действие снадобья, Масти торопливо шагал по мостовой. «Улица Длинных Теней, предпоследний дом справа», – услужливо подсказал возбужденный мозг. Завтра с утра, а сейчас – долгожданный отдых.

Действие элексира ослабло на середине пути, выпустив страх на свободу. Сначала он походил на легкий снегопад, потом обрушился свирепой метелью, затем закружил в безжалостном буране, а перед самым домом накрыл смертельной лавиной. Последние шаги Масти преодолел бегом, едва разбирая дорогу. Он корил себя самыми последними словами за тупость и самонадеянность. А что, если бы на пути ему попались не уличные верзилы, а простые хулиганы, жадные до крови? Что ему стоило остаться в Крепости и не корчить из себя героя? Проклятое снадобье!

Нисколько не сомневаясь, что остаться в живых ему помогло, ни много ни мало, Провидение, Петрам ворвался в дом, едва не сорвав помятую дверь с петель. Он не помнил, как запирал замок, как зашвырнул сумку под шкаф, как двигал неподъемную баррикаду на прежнее место. События эти оставили в памяти лишь едва различимый след, похожий на последнюю струйку дыма от погасшего костра.

Когда страх отступил, Масти обнаружил себя на старой софе, сжимающим трость. Ту самую трость с набалдашником в виде змеиной головы, которой разбил губу одному из солдат… одному из ныне покойных солдат. Или… быть может, ему это просто привиделось? Чувство страха порой проделывает трюки и похлеще.

Петрам пытался ухватиться за эту сладостную мысль, но ужас – это всего лишь ужас. Он никак не мог изодрать в клочья одежду, изуродовать тело ссадинами и синяками. А кроме того, на смену кристальной чистоте сознания пришла мучительная головная боль, словно накануне он выпил целую бутыль самого дешевого пойла. Лекарь глубоко вздохнул и влепил себе звонкую пощечину, желая удостовериться, что не сходит с ума, и с удивлением учуял новый запах… запах столь мерзкий и едкий, что перехватило дыхание.