От неожиданности Бенедикт едва не споткнулся. Он вскинул голову, стараясь рассмотреть свою цель сквозь толпу, прислушался. Хонна стоял посреди дороги, отчаянно втолковывая что-то охраннику. Толпа огибала троицу, словно река – валун, не обращая никакого внимания на перепалку. Бене замедлил шаг, тут же получив болезненный тычок в бок.

– С дороги, бестолочь! – прикрикнула на него проходящая мимо женщина, нагруженная увесистыми тюками с картошкой.

Бенедикт пропустил оскорбление мимо ушей. Все его внимание приковал к себе Иворн. Внезапная остановка рушила все расчеты и прогнозы. «Нужно подобраться ближе, подслушать, – вертелось в голове Бене. – Нужно…»

– Мы теряем время! Жди меня на месте! Это приказ!

Внезапно Хонна развернулся и пошел прямо на него, расталкивая нерасторопных прохожих. Бене задохнулся от волнения, шаг его сбился. Вот она, возможность. Никто не обратит внимания на жалкого попрошайку. Даже сам Иворн не сразу поймет, что случилось.

Бенедикт запустил руку под плащ, сжал потертую рукоять ножа, ощутил, как трется о ножны лезвие. Их разделяла какая-то дюжина шагов. Десять шагов. Восемь. Один быстрый укол в живот обеспечит ублюдку долгую и мучительную смерть. Никто ничего не заметит, пока не станет слишком поздно. Шесть шагов.

Он заслужил это. Без всякого сомнения. Бене прилагал неимоверные усилия, заставляя ноги идти с прежней скоростью. Почувствовал, как заболели напряженные пальцы, как сжались готовые к удару мышцы. Четыре шага.

«Тебе конец, сволочь. Тебе конец!»

Два шага. Пора!

Иворн скользнул по Бене отсутствующим взглядом и… прошел мимо. Нищий остановился, хватая ртом воздух. Несмотря на прохладу, по его лбу стекал пот, застилая глаза. Тем не менее он смог разглядеть, как стражник пожимает плечами и устремляется вверх по улице. Кто-то снова толкнул его, едва не сбив с ног. Пытаясь справиться с головокружением, Бенедикт свернул в ближайший проулок, привалился к стене старого сарая, с трудом разжал пальцы. Наполовину извлеченный нож с едва различимым щелчком провалился в ножны.

Безжалостный приступ тошноты согнул Бенедикта пополам. Рот наполнился горьким привкусом желчи. Сплюнув, он медленно осел на сырую землю и уткнулся бледным лицом в колени.

– В следующий раз, – прохрипел он. – В следующий раз получится.

4.

Таверна «Распутная Розали» считалась одним из самых приличных заведений Тихого Города. Свежевыбеленное здание, красуясь просмоленными балками, возвышалось на добрых три этажа и казалось настоящим дворцом на фоне ветхих домишек окраины Денпорта. Двери ее распахивались ближе к вечеру и не закрывались до самого утра. А пока питейный зал пустовал, Бенедикта пускали за хромой столик в самом дальнем углу и подкармливали вчерашней стряпней за символическую цену. Немыслимая роскошь для бездомного.

Всего-то и требовалось подсказать управляющему, как лучше залатать испорченную градом крышу и сэкономить на этом небольшое состояние. Экономил, впрочем, не сам Рогри, а настоящий хозяин таверны – Магнус Лирой, один из четырех советников лорда Реймира Трамма. Как-то раз, еще в прошлой жизни, Бене пришлось пересечься с ним по долгу службы. Встреча выдалась не из приятных, и с тех пор бывший зодчий старался не попадаться ему на глаза. Магнус обладал довольно крутым нравом и был скор на расправу. Никто не горел желанием попадать под его горячую руку, рискуя остаться без своей.

Весь путь до таверны Бене проделал, словно в тумане. Беспощадная усталость валила с ног, еще немного, и пришлось бы вползать в зал на четвереньках.

Миновав кованую арку, обозначающую вход на участок, Бенедикт приоткрыл парадную дверь и нерешительно заглянул внутрь. Полоска солнечного света прочертила линию на темном полу. К счастью, питейная пустовала, только щупленький служка флегматично протирал кружки за стойкой, прислушиваясь к оживленной беседе на кухне.

– Бене, ты, что ли? – Мальчишка прищурился и отложил полотенце. – Ну, заходи, чего встал?

Отчего-то не решаясь распахнуть дверь шире, бродяга протиснулся внутрь и торопливо прошаркал к привычному углу.

Паренек особо не торопился. Он еще немного повозился с кружками, побряцал посудой на полках и только после этого обратил внимание на гостя.

– Что у тебя? – бросил он через плечо и тут же нырнул под стойку. Что-то громко звякнуло, послышалась ругань.

– Четыре… – прохрипел Бене и закашлялся. Жажда буквально высушила его глотку. – Четыре четверти.

– Не густо, – мальчишка выбрался из-под стойки и бросил равнодушный взгляд на посетителя. – Есть грибная похлебка и немного пива с позапрошлого вечера. Похлебка холодная. Греть не буду, недосуг. Пиво выветрилось давно и, как мне думается, прокисло.

Бенедикт покорно кивнул. Ему ни раз приходилось совать в рот такое, на фоне чего холодный суп и старое пиво казались королевской едой. Разжав кулак, он с сожалением смотрел, как монетки, одна за другой, с глухим звоном падают на столешницу. Мальчишка только хмыкнул, пожал плечами и не спеша вышел из зала. Впрочем, вернулся он быстрее, чем мог бы. Оставив заказ перед гостем, он проворно смахнул деньги в пригоршню и вернулся за стойку.

– Хоть бы барахло постирал, – буркнул паренек напоследок. – Проветривать теперь…

Ел Бене медленно, пытаясь растянуть трапезу, хотя почти не ощущал вкуса. Голова напоминала пустой бочонок. Редкие мысли крутились в ней вяло, словно в студне. Так всегда случалось после очередной попытки.

– Восьмая. Неудачная, – констатировал он, словно подводя черту.

Бене не знал, что с ним творилось. Он хотел смерти Иворна Хонны, жаждал ее всеми фибрами своей измученной души. Каждый вечер, устраиваясь на ночлег в какой-нибудь полуразрушенной лачуге, он обдумывал, строил новые планы, просчитывал варианты. Да, считать у него получалось хорошо. Под звонкий скрежет точильного камня о нож Бене мысленно перерезал Иворну глотку, вешал его, топил, проламывал череп увесистым булыжником… Он перебрал сотни самых изощренных способов убийства и ни разу не колебался. В своих фантазиях. На деле же все оказывалось куда сложнее. Как ни старался, он просто не мог заставить себя сделать это, не мог пересилить себя.

– Тряпка. Бесхребетный выродок.

Он откинулся на спинку стула, влил в себя остатки теплого пива и прикрыл отяжелевшие веки. Ему нужен был отдых. Всего лишь краткая передышка, когда не надо никуда бежать, вкалывать в доках, надеясь на честность нанимателя, клянчить мелочь. В эти минуты он мог притвориться, что все не так уж и плохо. Мог перенестись из Тихого Города в одно из заведений Торгового квартала у самых крепостных стен. Мог представить обжаренную на углях телятину вместо вчерашней бурды. Мог оставить щедрые чаевые и…

– Ни хера вы не можете, выродки!

Бенедикт вздрогнул, едва не упав со стула, и распахнул глаза. Все-таки он задремал. Непростительная глупость! Следовало доесть и, не привлекая внимания, убраться подальше. Крики никогда не доводили до добра, даже если кричали не на него.

– Хонна, Хонна, Хонна! – снова послышалось с кухни. – Заткнитесь оба! Что за уроды… Где он ее прячет, а?! Ну? Чего молчите?

Кто-то робко ответил на гневную тираду, но звон кастрюль не позволил расслышать слова.

– Да заткнись ты! – Некто распалялся все сильнее. – Если я не верну ее вовремя, то посажу жирное пятно на свою репутацию! Можете вы это понять или нет?! Что сложного?! Вот ты мне скажи, что в этом сложного?

– Наверное, ничего, босс, – громовым раскатом прогрохотал новый голос.

– Вот! Даже этот олух знает, что к чему. Вы же… – монолог прервала краткая пауза. – Рогри, бестолочь, кончай уши греть! Лучше плесни чего-нибудь.

Дверь в кухню распахнулась, и в зал ворвался управляющий. Взмокший, растрепанный и красный, как редис, он впопыхах зацепился за стул и, едва устояв на ногах, ухватился за стойку.

– Мика! Мика, чтоб тебя!

Служка выбрался из чулана, что-то опрокинув по пути, и озадаченно покосился на Рогри. В руках он сжимал коротенький ножик и наполовину очищенную картофелину.