— Баграм? Это же Афганистан!

— Не нравится?

— Нет, я в смысле документов, товарищ генерал.

— Документы для всей твоей группы, как, впрочем, и новое обмундирование, армейское, доставят прямо к самолету. Не удивляйся: с этого дня ты майор.

— Майор?! — удивленно воскликнул Богомолов.

— Почему не спрашиваешь, зачем вас туда направляют?

— То, что мне нужно будет узнать, вы расскажете. Зачем лишние вопросы? — рассудительно ответил новоиспеченный майор.

— Логично, — согласился генерал. — ПОКА вы направляетесь для того, чтобы охранять резиденцию Генерального секретаря Народно-демократической партии Афганистана Хафизуллы Амина!

На слове «пока» Богомолов быстро взглянул на генерала и по его взгляду понял, что задавать лишние вопросы действительно нежелательно: все равно ответа ему не получить. Поэтому он промолчал и продолжал внимательно слушать.

— Больше я вам ничего не скажу: все остальное ТАМ, — после небольшой паузы добавил Дроздов, словно подслушав мысли Богомолова.

— С кем поддерживать связь?

— Со мной. Я лечу с вами! — Генерал подмигнул.

— Что я должен сказать своим ребятам?

— То, что самому известно. А тебе ничего не известно, кроме того, что вы летите в Кабул для охраны главы дружественного нам государства. Понял?

— Так точно, товарищ генерал, понял!

Вернувшись в казарму, Богомолов собрал всех бойцов своего отделения, а их было тридцать два, в ленинской комнате, поставил у входа своего помощника, чтобы тот никого не впускал, пока он не разрешит.

Нужно заметить, что его бойцы были все как на подбор: в части специального назначения КГБ набирались, как в кремлевский полк люди, чей рост был не менее ста восьмидесяти сантиметров. После того как спецотдел тщательно проверял документы каждого новобранца, а начальник спецотдела обязательно лично побеседовал с ними, в списке личного состава группы осталось тридцать пять человек из восьмидесяти: остальные были распределены по другим родам войск.

Оставшихся, взяв подписку о неразглашении, стали готовить по специальной системе: обучать стрельбе из всевозможного оружия, как отечественного, так и зарубежного, двум иностранным языкам, подрывному делу, ориентированию на незнакомой местности при помощи самых необычных приборов, а то и просто по природно-географическим признакам. Особое место отводилось рукопашному бою, физической подготовке. После восьми месяцев упорных занятий трое новобранцев не выдержали, и медики были вынуждены комиссовать их.

Вскоре им присвоили звания: либо сержанта, либо старшего сержанта, а смышленый белокурый красавец-балагур, в увольнении гроза всех девиц, парень из Подмосковья (которого едва ли не с первого дня выделил Богомолов, назначив позднее своим помощником) с редкой фамилией Серокрылов, получил даже погоны младшего лейтенанта.

Старший лейтенант Богомолов был назначен к ним с первого же дня и потому хорошо знал каждого. С самого начала он делил с ними все тяготы армейских будней, участвовал во всех тренировках, изучал языки, да и в рукопашных мало кому уступал. Несмотря на свою молодость, Константин прекрасно понимал, что их группа — не просто армейское подразделение, а его бойцы — не просто отлично подготовленные солдаты, но еще и сплоченный коллектив, по большому счету семья, и от действий каждого в отдельности зависит жизнь всех остальных. И главное заключается во взаимном доверии. Конечно же, у Богомолова были свои любимчики, но их положение отличалось от остальных только тем, что к ним он был более требователен и наказывал более строго, чем остальных.

После обучения им не раз пришлось уже побывать в горячих точках планеты и грудь многих украшали ордена и медали, а один из них, Артем Криворучко, парень из далекого сибирского села, был награжден даже орденом Ленина. Конечно, все их награды, как зачастую и документы, хранились в спецотделе и не афишировались.

Собрав всех в ленинской комнате, Константин внимательно вгляделся в их лица.

— Слушай, командир, ты так смотришь на нас, словно прощаешься, — заметил старший сержант Криворучко: между командиром и его подчиненными соблюдалась негласная договоренность: на «ты» среди своих и на «вы» при посторонних. — Случилось что? А может, нужно кому башку отвинтить за тебя? Так скажи, мы это враз организуем!

— Не сомневаюсь, — с еле заметной улыбкой вздохнул Богомолов.

По его тону бойцы вдруг поняли, что шутки нужно пока оставить: все сразу же замолчали и серьезно уставились на командира.

— Завтра ранним утром мы улетаем в Кабул.

— Наконец-то!

— Слава Богу!

— А то киснуть стали!

В этих возгласах слышалось явное облегчение: всем действительно надоело околачиваться столько времени без настоящего дела.

— С какого аэродрома? — спросил Серокрылов.

— На этот раз с Чкаловского.

— А что за аэродром?

— Министерства обороны.

— Что брать с собой?

— Ничего. Документы и личные вещи вернуть в спецотдел, новые документы и новое обмундирование получим прямо перед посадкой в самолет.

— Оружие?

— Получить полный боекомплект.

— Что ж, повоюем, — спокойно заметил Криворучко, рассматривая свои пудовые кулаки.

— Нет, ребята, мы летим охранять… — Богомолов вдруг подумал, что пока незачем открывать имя того, кого они должны будут защищать — сработал тормоз, «автомат безопасности». — Короче, человека одного будем охранять.

— Не темни, старлей, — усмехнулся Криворучко. — Тридцать два спецназовца во главе со своим командиром, старшим лейтенантом Богомоловым, едут к черту на рога охранять «одного» человека? — Он покачал головой.

— Начнем с того, что не старшего лейтенанта, а майора! — поправил Богомолов.

— Что же ты молчал, командир?!

— Поздравляем!

— Отличная новость!

Ребята вскочили, окружили Богомолова, хлопали по плечу, пожимали руки. Они разом забыли, какой вопрос задал Криворучко. Когда шум утих, он повторил:

— Для чего мы в самом деле отправляемся туда?

— Мужики, я вам сказал то, что сам знаю. Так что не обессудьте…

— Новоиспеченный майор развел руками. — Потерпите, прилетим и все на месте узнаем!

До Термеза они летели с военторговским грузом, а в Термезе техники обнаружили неполадки в самолете, и пришлось искать замену. В Баграм прилетели поздно ночью. Переночевав в аэропорту, утром двадцатого декабря отправились в Кабул, где их сразу же представили генерал-лейтенанту Иванову, руководителю аппарата КГБ СССР в Афганистане, главному военному советнику генерал-полковнику Магометову и военному атташе в Кабуле полковнику Баранаеву, которые вроде бы уже знали об их приезде. Однако Богомолов был удивлен, когда услышал, как генерала Дроздова встретил руководитель аппарата КГБ СССР в Афганистане:

— А вы зачем приехали? — сердито спросил он.

— Думаю, что все прояснит шифровка от товарища Крючкова, — невозмутимо ответил генерал, затем повернулся к Магометову. — Товарищ генерал, вы не скажете, кто займется расселением группы майора Богомолова?

— Сейчас их поселят временно, а потом, я думаю, предоставят места вблизи дворца ТаджБек! — ответил военный советник.

В небольших комнатах, где их расселили после того, как Богомолова представили начальнику охраны дворца Амина, царила спартанская обстановка: небольшой стол, стул и кровать с тумбочкой. Комната Богомолова отличалась лишь наличием бельевого шкафа да раковины с краном, из которого, однако, не всякий день шла вода. После того как все были устроены, генерал Дроздов вызвал к себе Богомолова.

— Ну, довольны жильем? — усмехнулся Дроздов.

— Бывало и похуже! — пожал плечами Богомолов.

— Вот и хорошо! Сейчас поедем знакомиться с нашим «мусульманским» батальоном! Слышал?

— Краем уха!

— Этот батальон армейского спецназа создан из военных с восточной внешностью: чтобы не привлекать лишнего внимания мировой общественности.

— Они тоже… — Богомолов сделал специальную паузу. — Охранять прибыли, товарищ генерал?