Родионович дописал свое послание и развернул клипборд так, чтобы Валерию было удобно читать.

«Валера, привет. Знаю, что медики уже сообщили тебе о твоем состоянии. Оно оказалось наихудшим из возможных, кроме, конечно, смерти. Ты теперь не ходишь и даже не можешь двигаться, легкие у тебя тоже не работают самостоятельно, поэтому ты на искусственной вентиляции. Когда делали операцию, пришлось тебе пробить трахею и вставить трубку с подачей воздуха. Почему ее оставили, я особо не понял: врачи меня загрузили своими терминами, так что это тебе объяснят в процессе, ведь тебя это интересует. Также тебе ампутировали обе стопы, говорить и слышать ты не можешь из-за повреждения нервов. Извини, тебе не позавидуешь, но ты должен держаться. Сейчас, после беседы, я уеду искать дальше нашу беглянку, а тебе придется пока полежать здесь. Думаю, через неделю, когда шок пройдет, тебя заберут в нашу клинику. Могу в одном обнадежить: тебе попробуют вживить имплант, с помощью которого ты сможешь общаться. Об этом более подробно узнаешь позже. Если тебя интересуют какие-то вопросы, попробуй их задать взглядом. По-другому пока никак».

Валерий перечитал это два раза и прикрыл глаза. Родионович убрал клипборд, глядя на его мимику. Ни один мускул на лице Валерия не дрогнул: он и не мог дрогнуть, так как главный нерв, отвечающий за мускулатуру лица, был перебит. Он только повращал глазами и уставился на своего начальника потухшим взглядом. Родионович снова принялся писать, и через минуту Валерий прочитал:

«Что ж, я по глазам читать не умею, и мы так ничего не добьемся. Мне пора идти, а ты не падай духом, встретимся через неделю. Пока».

Валерий моргнул глазом – это единственное, что оставила ему фортуна. Родионович поднялся, взял его за правую руку в знак приветствия и удалился. Вот так жизнь расставляет все на свои места: бывает, что обратные действия находят виновника через десятки лет, а бывает, что сразу лупит со всей силы, чтобы человек понял свою ошибку и начал жить иначе.

* * *

Валерий лежал на койке и чувствовал себя отработанным материалом. Лучше бы он потерял психическое здоровье и съехал с катушек, чем остался бы неподвижной массой при здравом рассудке. Он вспоминал, как упал, как его пронзила острая боль… Ну почему он в тот момент не сконцентрировался и не увидел тех торчащих из земли камней? Ведь с вниманием у него никогда не было проблем. Вероятно, ему кто-то помог потерять бдительность, именно с целью оставить его в таком положении, как сейчас. Хотя… он не верил во все эти сказки, что есть другие миры и параллельные реальности, что кто-то за ними наблюдает… бред все это. И эта странная особа, Анастасия, запудрила им всем мозги, испортила его карьеру, и по ее милости он теперь лежит здесь, прикованный к кровати. Его вновь обуяла злость. Как он хотел отомстить Насте за это! Вена на виске стала более выпуклой и начала пульсировать с бешеной скоростью. Тут его аппарат жизнеобеспечения начал пищать, но он, конечно, этого не слышал и только увидел вбежавших докторов, которые начали проводить с ним разные манипуляции. И странное дело: он заметил, что, когда врачи прикасались к нему, он не чувствовал этих прикосновений. А как же история с мухой? Лишь потом он узнал, что только кончик носа остался чувствительным, как будто нарочно для того, чтобы муха смогла его мучить.

По прошествии нескольких часов Валерий открыл глаза. Все та же картина и те же ощущения, точнее, их по-прежнему не было – абсолютно никаких ощущений. Что-то беспокоило его, когда он спал. Он вспомнил, что сильно разнервничался из-за Насти и, скорее всего, был на грани жизни и смерти, если врачи так быстро вбежали и так сильно старались что-то сделать. Он не представлял, что именно они делали с ним. Сейчас он был спокоен и, обдумав то, что случилось, и вообще свое положение, решил больше никогда, по крайней мере, в ближайшие полгода не опускаться в такие низкие вибрации и не испытывать никаких негативных чувств, а, наоборот, использовать время максимально качественно: то есть медитировать на выздоровление. У него достаточно сил, чтобы взять себя в руки и больше не впадать в столь негативные эмоции. Он решил, что каждое утро будет прорабатывать область спины. Концентрируясь на поврежденных местах, будет отводить оттуда плохую энергию и сразу заполнять освободившееся место положительной. Днём два часа медитации он посвятит своим легким. Просканирует организм, выяснит, из-за чего легкие перестали дышать, и будет проделывать то же, что и со спиной. Вечером займется своим слухом: его тоже, он был уверен в этом, можно восстановить. Перед тем, как засыпать, он будет давать подсознанию задание по обработке физического состояния, и на следующий день в зависимости от времени подсознание будет присылать ему информацию, какие произошли изменения в том или ином органе. Исходя из этого, он будет знать, как медитировать сегодня. Он был настолько уверен в своем начинании, что его можно было сравнить с инженером, который проектирует строительство дома, он чётко знал, что все будет так, как он задумал. Для того чтобы построить дом, нужно привезти в назначенное место определённое количество необходимых материалов, нанять рабочих, которые разбираются в строительстве, и, координируя их действия, построить дом. Так же и Валерий: он знал, что его внимание при длительной концентрации наберет достаточно сил, чтобы найти поврежденный участок и излечить его. И он знал, что у него все получится, потому что ему нравилось медитировать. Он применял именно это слово – «нравилось», хотя этого было бы мало для успешного завершения; нет, он любил медитировать, просто сам не осознавал, что у него присутствует эта спасобность. Ведь только любовью можно победить любые невзгоды.

* * *

После недели медитаций Валерий почувствовал себя намного лучше. И, хотя ничего из того, что было повреждено, он пока не излечил, но уже чувствовал во время медитации огромнейшую силу, которая может со временем излечить любое физическое повреждение. С каждой медитацией требовалось все меньше и меньше времени, чтобы зафиксировать внимание на порванной ткани нервов. Он чувствовал, как выстраивается новая клетка взамен поврежденной, и это вызывало в нем восторг. В процессе медитаций он также нашел причину своего паралича. Она находилась там же, где была проблема с позвоночником: проходящий в том месте нерв был разорван. Если его восстановить, то он будет двигаться, и это поднимало настроение Валерию: он просто весь сиял от понимания, что спустя каких-то полгода будет ходить, как прежде.

Однажды вошли врачи, их было трое. Они поздоровались со своим пациентом и начали что-то обсуждать, как будто его здесь и не было. Они ведь знали, что он ничего не слышит и, даже если бы слышал, не понимает по-итальянски ни слова. Дело было вот в чем: у итальянцев очень хорошая медицинская аппаратура, и сегодняшние анализы показали, что у пациента идет излечение. Но они-то его не лечили, а только поддерживали его жизнеобеспечение! Как всегда, мнения разделились, и каждая сторона доказывала свою правоту. Высокий коренастый доктор, главный из них, утверждал, что этого не может быть. Он считал, что или при поступлении, или сегодня анализ оказался неверным. Его коллеги указывали на пациента, говоря, что он действительно стал лучше выглядеть. Начальник соглашался: «Да, тогда он был в шоковом состоянии, ведь он сначала упал, потом пролежал целый день на холодной земле и под конец боролся с волками, а теперь отлеживается здесь, в теплом помещении, и о нем заботится медперсонал – и от этого ему стало намного легче, поэтому он теперь так хорошо выглядит». Было понятно, что главному доктору не интересна эта история и он старается опровергнуть мнение коллег. Он вскоре вышел, а двое остались и принялись более тщательно рассматривать Валерия. Он понял, что те зафиксировали начало регенерации и теперь им как настоящим врачам интересно, что же вызвало эти изменения. Валерий чувствовал себя немного странно, когда два человека начали виться возле его тела, не спрашивая у него разрешения. Точнее, не так: сам он, его личность, их не интересовала, как будто они рассматривали невоодушевленный предмет. Они провели осмотр и, так ничего и не поняв, показали ему письмо. Почерк он не смог опознать.