– Как-то не очень приятно все это слышать! Это уже пахнет русофобией. Ну, хорошо! А каковы основные психологические принципы нынешнего русского народа?

– Не русского! Ты не внимательно Меня слушал. Русского народа уже нет. Русофобией сейчас заниматься нельзя по причине отсутствия объекта фобии. Ей усиленно занимались евреи-зелоты и прочий интернационал в начале и середине XX века. И не только русофобией, но и служили вдохновителями геноцида русских под видом классовой борьбы. И не только русских, но и украинцев, белорусов, латышей, литовцев, эстонцев, вообще всех народов, куда дотягивалась их большевистская лапа. В том числе и самих себя. В российской Конституции понятия «русский народ» нет. Убрали даже графу в паспорте. Это для того, чтобы далекие потомки, читая в архивах нынешнюю Конституцию, даже не задавались вопросом: а что это такое «русские»? Они будут знать, что в России жил многонациональный российский народ, а про русских, как государство образующем народе – информация вовсе необязательная. Так же как и вы, например, твердо знаете, что в Древнем Риме основным народом были римляне, а вот то, что этот самый Рим основал народ под названием латины – это уже информация которой широкие массы не владеют.

Я говорил о трансформированном народе – советско-россиянском. Я говорю именно «россиянском», именно потому, что к этому гибриду слово «российский» применить у Меня язык не поворачивается. Российский народ погиб вместе с одноименной Империей. А этот народ, говорящий на новом русском языке, имеющий новую русскую внешность, составляющим 85% населения России, но далеко не русский и не российский.

Это сын Франкенштейна. Поэтому не бойся, в русофобии тебя обвинить нет оснований. Тем более что ты сам – типичный советско-россиянский тип человека. А это уже не фобия, а критика по существу.

Виктор Ерофеев неправильно назвал свою книжку «Энциклопедия русской души». Ее надо было назвать «Энциклопедия признаков поведения советско-россиянского зомби» или «Энциклопедия реализованных фантазий зелотов о мировом господстве в отдельно взятой стране». К российской душе эта книжка не имеет никакого отношения. К русской тоже, хотя местами хорошо написано. Вообще-то эта книжка довольно талантлива. Многое в ней правильно подмечено. Но эта талантливость какая-то злая. Книга дышит ненавистью и какой-то лютой злобой. То, в чем автор упрекает и даже обвиняет русских, он сам демонстрирует на каждой странице, почти в каждом абзаце. Тем более, это не пристало делать человеку, чьи родители и он сам просто паразитировали на этой самой русской душе, на этом самом народе. Так оскорблять чью-нибудь душу – значит оскорблять Меня.

– Ладно, пусть так! Извини! Пусть не русского народа, хотя все признаки рабства русские проявляли еще задолго до зелотского вторжения. И очень часто страдали больше от самих себя, чем от евреев или еще кого-нибудь. Опиши психологию советско-россиянского индивидуума.

– Хорошо. Но сначала небольшое отступление. Давай разберемся в терминах и понятиях. Общество, народ, государство – это живой организм, который живет по определенным законам. Физическим, экономическим, юридическим, духовным и другим.

Я бы объединил эти три понятия в одно и назвал бы этот живой организм страной или Родиной. Страна состоит, как и человек, из души и тела. Народ создает государство. Это то, что занимает определенную территорию, имеет определенную форму, границы, законы, мораль, этику. Это все принадлежит народу, проживающему на данной территории. Это тело. Оно – земное и материальное понятие.

Тело обычного индивидуума изнутри вырабатывает два вида продукции. Материальную и нематериальную. Материальное – это то, за счет чего тело живет и функционирует изнутри, нематериальное – то, что помогает телу приспосабливаться к тем или иным условиям для своего функционирования снаружи.

Второе – это ум. Ум не передается по наследству. Он смертен. Причем, если многие болезни по наследству передаются, то безумие – нет. Я объясню это позже, когда буду рассказывать о симбиозе души и ума.

Ум всегда заимствован. Его развитие и пополнение всегда приходят извне, под воздействием внешних факторов. Ему всегда нужны учителя. Для этого ему дана память. Ум – это компьютер. Он всегда включен. Он – накопитель и переработчик информации. Он – производитель мыслей.

Ум всегда планирует. Он автоматизирован. Но ум, как правило, это грезы и иллюзии. Поэтому он так легко на них «клюет».

Ум всегда беспокоен и болтлив, он из всего делает трагедию, поэтому так часто люди, остающиеся в одиночестве, сходят с ума.

Ум любит утешать и жить надеждой. Но жить надеждой и бороться за ее осуществление – это разные вещи. Ум – лентяй. Он живет надеждой.

Ум верит. Но верить и знать – это разные вещи. Поэтому Ум всегда веру делает Истиной. В Бога можно верить, а можно знать Его и доверять Ему. Вера – обычно в доктрину. Доверие – всегда к личности. Превратив Иисуса в Бога, в Спасителя, его превратили в доктрину. Доктрина – это бесценок, пустота, ноль, обман. Отсюда такая же ценность у веры. Доверие – бесценно. Первое очень легко, второе очень трудно. Первое всегда безответственно, второе – большая ответственность. Ум – это всегда первое, ибо он хороший адвокат.

Ум всегда найдет достойное оправдание любому действию. Против этого на страже должна всегда стоять совесть. Это не значит, что умный человек всегда не имеет совести. Но, истинно говорю тебе, что бессовестный человек почти всегда умен.

Ум, как правило, выполняет разделение. Он – оценщик. Он все делит на дешевое и дорогое, плохое и хорошее, правильное и неправильное и т. д. Он – стопор и ограничитель.

Если бы перелетная птица имела возможность мыслить, имела бы ум, она никогда бы не полетела за десять тысяч километров. Ум не любит риска. Пойти на риск человека и любое другое существо заставляют иные силы. У животных – это инстинкты, а у людей – состояния души. Ум всегда сковывает. Он – тюремщик.

– Так что, ум – это плохо?

– Твой вопрос – это вопрос состояния твоего ума. Состояния крайности. «Плохо» – это обратная сторона медали, первая сторона которой – «хорошо». «Дорога в ад вымощена благими намерениями» – это одна истина, но и «прекрасный лотос вырастает из грязи» – другая истина.

Возьми эту медаль целиком и у тебя получится нечто совсем иное, чем просто «плохо» и «хорошо». У тебя получится слово «мера». Это слово должно разделять все человеческие понятия. Апостол Павел был неправ, говоря, что «мне можно все, не все полезно».21 Истинно говорю тебе, что можно все, но в меру. Мера – это осознанность того, что можно, и чего нельзя не только в состоянии ума, но и в состоянии души.

Можно совершить плохое дело. От этого никто не застрахован. Тем более, что прежде чем узнать, что ты совершил плохое, ты должен это пережить. Поэтому человек обречен совершать плохие дела, начиная с детства. Но если вместо осознания своего падения, начинаются игры ума в адвоката, если ум находит тысячу оправданий этих дел, если он начинает сваливать твою вину на других и на него нет внутреннего ограничителя в виде осознания, то считай, что ты потерял чувство меры. Ты плохо кончишь.

То же самое, когда ты безмерно делаешь добро. Безмерная любовь становиться слепой. А это уже безумие. Она, такая любовь, часто губит.

Торговля (состояние ума) должна быть честной, а любовь (состояние души) должна быть умной.

Каждая часть народа выполняет определенную функцию. Задай неправильные действия одной части населения или просто ликвидируй ее, как это сделали большевики в России, и все пойдет наперекосяк. Как и в живом организме.

Марксизм, как и любое учение зелотов, крайне однобоко и всегда берет за истину какую-нибудь крайность. В данном случае – это классовая борьба.

Но почему только борьба? Основой всей социальной жизни общества должно являться преимущественно сотрудничество. Там, где появляется несправедливость, может возникнуть и борьба за ее устранение. Но это должно носить локальный, частный характер.