Когда они завтракали, к ним подошла Таня и села рядом.

– Олег, в той книге что-нибудь говорилось про то как можно вернуться? Назад выход есть?

Смирнов отрицательно покачал головой.

– Не говорилось. Теории разные вентилировались, но, по моему мнению, выхода отсюда нет. По ряду причин. Во-первых, чисто теоретически. Порталы есть только у внешников, и нам туда путь заказан. Если даже чисто гипотетически нам удастся завладеть порталом, и нас при этом не разберут на запчасти, то ничего все равно не получится. Портал выходит в другую реальность. Кто-нибудь знает, как определить свою, чтобы его на нее настроить? Да и настроить еще суметь нужно. А во-вторых, если бы даже была техническая возможность, то ты сама не захотела бы ей воспользоваться. – Видя удивленный взгляд Тани, он пояснил. – Я же говорил, что мы заражены. Представь, что будет с нашим миром если паразит попадет туда? Ты же не хочешь быть причиной гибели всей планеты, включая своих родных? – Татьяна отрицательно мотнула головой. – Вот то-то и оно. Внешники тут ходят в респираторах или масках, надежно защищающих дыхательные пути, и очень боятся повредить защиту. Это для них конец.

– Значит я больше никогда не увижу своих детей, и они будут расти без матери. – Обреченно констатировала Татьяна поднимаясь.

– Ну, с первым не поспоришь. – Задумчиво ответил Смирнов. – А вот со вторым не все так однозначно. Я бы сказал, что все хорошо, но не уверен на все сто.

Татьяна замерла на полушаге и развернулась, ожидая продолжения. Ожидали и бывшие коллеги, потихоньку подтянувшиеся к месту их трапезы, и прислушивавшиеся к разговору. И Андрей с Сергеем, и так ошивавшиеся неподалёку. Смирнов только вздохнул.

– Кто-нибудь понимает, КАК мы все здесь оказались? Да еще и с целым городским районом.

Ответом ему было молчание.

– Если подумать, то все попадает сюда не с помощью прямого переноса. Все, копируется из очередной оригинальной реальности. И воспроизводится уже непосредственно тут. Типа как через 3–D принтер, только во много раз круче. Тот кислый туман, сопутствующий продукт процесса стирания и воспроизведения. Это значит, что в нашей реальности твой оригинал вчера вечером благополучно прибыл домой к деткам. И все наши оригинальные версии ни сном, ни духом не ведают о нашем существовании. Продолжают жить, ни о чем не подозревая. Там у них все тип-топ.

– Это уж совсем как-то через край, – озвучил за всех сомнения Виктор.

Олег в ответ согласно кивнул.

– По крайней мере, за эту версию говорит несколько вещей. Нас не крали. Не запихивали в порталы и космолеты. А вместе с нами дома, дороги, машины и прочее, прочее. Да и не нужно быть гениальным физиком, чтобы понимать, что перемещение таких объемов и массы потребует колоссальных затрат энергии. Зачем? Проще сканировать, перебросить пакет информации и воспроизвести на месте. То, что перезагрузка явление здесь частое и регулярное скоро убедитесь сами. Но на всей Земле никто и никогда, – он специально выделил интонацией последние слова, – не слышал о том, что бесследно пропадали куски территорий. И мне такой расклад если и не нравится, то делает потери терпимее. Это же в свою очередь означает, что мы копии. Дубли самих себя любимых. Возможно, именно поэтому внешники и не считают нас за людей. Это снижает моральный порог.

Татьяна села рядом. Не обращая внимания на запах, взяла у Олега фляжку и сделала несколько глотков. Посидела минуту, уставившись в никуда, а потом вдруг произнесла:

– Так значительно легче.

Смирнов не понял на какой счет записывать эту фразу, на счет уменьшения беспокойства за детей или на счет самочувствия. Поэтому тактично промолчал.

– Зачем ты этот спектакль с уходом устроил? К чему шантаж? Хочешь, чтобы тебя упрашивали?

Брови на лице Смирнова от услышанного поползли вверх.

– Шантаж подразумевает принуждение одного к выгоде для другого. Для меня нет выгоды в тех, кто ставит под сомнение каждое мое слово. Разлад в отряде, может стать фатальным для отряда. Особенно в местных реалиях, имя которым – экстремальные. А я намерен жить вечно. Пока все идёт по этому плану, и нарушать его мне незачем. Так в чем шантаж? В чем моя выгода? Нам просто не по пути.

Татьяна ненадолго задумалась, но так и не нашла аргументов, обличающих Смирнова.

– Я думала, что это именно шантаж.

– Я очень не люблю, когда шантажируют меня. Потому пресекаю такие попытки на корню. И никогда не шантажирую никого сам.

– Давай так. Пока мы на острове, ты рассказываешь все, что знаешь и учишь. Ничего не утаиваешь. Мы – слушаемся. Кто и с кем, решать будем по факту. Согласен?

– По факту, так по факту. Ты условия слышала. – ответил Смирнов. – Если принимаешь, то тренировка через полчаса.

– А остальные.

– А остальные… Так у них свои понималки с языками имеются.

Татьяна чуть, как будто подслеповато, прищурилась глядя на собеседника, а потом согласно кивнула. Наверное, поняла, что ему нужно не то, что бы его именно попросили, а подтверждение того, что каждый сделал свой выбор самостоятельно. И добровольно.

И остальные с этим подтверждением не заставили себя ждать. Их и сдерживала только солидарность с Татьяной. Толи сказалась действительная привязанность к хорошему руководителю и человеку, толи привычка подчиняться, но теперь этого барьера больше не существовало.

Единственным, кто не захотел примкнуть к Смирнову, был Павел. Он никогда не признавал своих ошибок. Вот и сейчас чуда не произошло. Да и флаг ему в руки. Единственное, что сильно удивило Смирнова – это то, что Павел оказался в одиночестве. Было странно то, что Вадим от него отвернулся, оставив без своей постоянной поддержки. И это придавало определенный личностный окрас персоналиям.

Теперь жизнь в лагере потекла в другом ключе. Людей Смирнов распределил по парам, аналогично тому, как во время их бегства из города. За тем лишь исключением, что в напарники к Олегу пришлось взять еще и Аллу. Хотя стоит признать тот факт, что девушка буквально за ночь изменилась. Куда-то испарилась вся светская напыщенность, открыв по истине деятельную натуру. Смирнов читал как-то, что спецы в своей тактике используют работу в тройках, но он не был спецом и исходил из своего видения и понимания реалий. А его в свое время учили работать именно в паре. Это было давно, еще в молодости. Пришлось поработать и инкассатором и объекты поохранять. И хоть это далеко не спецназовские развлечения, но учили их с чувством и с толком. А поскольку у Смирнова было свое мнение о том, кто кого бережет, то учился он с самоотдачей, и науку ту запомнил. Мозг помнил, а вот тело порядком подзабыло. Вот и вспоминало теперь.

Было установлено два поста наблюдения за подходами к острову. Дежурила на постах одна из пар, сменяясь следующей. Остальные проходили ускоренную подготовку. Блоков обучения было всего три. Тактика, взаимодействие и обращение с оружием.

С оружием все было более-менее в порядке. Разбирали, собирали, чистили. Стрелять решились только из арбалетов. Тут Сергей проявил настоящий класс как инструктор. Народ в этом направлении начал матереть на глазах. Хуже было с тактикой и взаимодействием. С грехом пополам разобрались с секторами контроля и кое-как установили порядок действий в парах. Про слаженность в группе или хоть какое-то ее подобие можно было только мечтать. К вечеру все еле-еле переставляли ноги, и Олег закончил издевательства.

Следующие несколько дней были похожи один на другой. Они бегали в полной экипировке. Да и вообще все, чем бы ни занимались, эта самая полная экипировка преследовала их неотлучно. На возникшие было возмущения, был один ответ. В пути оставлять ее будет негде и не с кем, а значит надо мириться с принципом: все свое ношу с собой. Следовательно, и вливаться в него нужно сразу. Уматывались на тактике передвижения, раз за разом отрабатывая взаимодействие при разных вводных. Стреляли, стреляли и еще много раз стреляли. По самодельным мишеням. Просто стоя и при передвижении. До изнеможения разбирали и собирали оружие. И так каждый день.