Первая любовь, соседская девушка, первый поцелуй дрожащими губами, романтичная ночь... Такое было в жизни каждого, поэтому весь взвод трепетно внимал хорошо поставленному голосу Флайма. Или почти весь взвод, потому что в жизни Правана подобного не было. Через пару минут ему надоела песня, потому что ему она не понравилась, а похабные шуточки никто не желал слышать - и даже более того, его заткнули! Прокрутив эти мысли в своей голове, он резко ударил в ноги Флайма, упавшего и охнувшего от боли. Когда Флайм попытался встать на ноги, он пнул его ногой под ребра и весело заржал, глядя на искаженное от боли лицо барда. Но когда он оглянулся, чтобы увидеть одобрение на лицах солдат...
На следующий день мастер сержант Клайстер был немало удивлен, услышав что ночью Праван поскользнулся и несколько раз упал. Судя по синякам упал он раз двадцать. Зато над Флаймом впервые никто не смеялся когда он не смог отжаться больше пятидесяти раз.
А через несколько ночей к солдатам в вечерних посиделках присоединился и сам сержант и после этого Флайм стал чистить сортиры не семь дней в неделю, а наверное всего лишь шесть, иногда пять, а после особо удачных песен даже по четыре дня в неделю. Да и, в общем-то, наказывать его стало особо не за что. Флайм наконец-то набрал мускулатуру, раздался в плечах, выучил приемы с мечом, саблей, и научился худо-бедно стрелять из лука. Впрочем, внутри он так и остался городским романтиком-бардом Флаймом.
Через несколько недель о странном солдате-барде услышали в других взводах, в посиделках у костра стало теснее, но никто не жаловался, потому что все внимательно слушали Флайма.
Не надо думать что Флайм был необыкновенным бардом, что он прекрасно пел или играл на своей обшарпанной лютне. Есть и намного лучше, но Флайм чувствовал о чем нужно петь, и его неискушенные слушатели, обычные солдаты и сержанты, были в безумном восторге, слушая его песни.
***
А потом началась война... Король Эйдурии Айрапин IV давно точил зубы на лакомый кусочек в виде нашей Люцирании. Тем не менее, Айрапин был не совсем дурак и понимал, что если Люцирания будет знать о его планах, то силы будут равны. Необходим был стремительный удар, чтобы Люцирания не успела мобилизовать все свои силы для отпора. Поэтому однажды, в начале лета, всех солдат построили на плацу и генерал Брайт торжественным голосом объявил, что несколько дней назад эйдурианцы напали и захватили все наши пограничные города. И теперь нам всем будет предоставлен шанс сделать то, о чем мы всегда мечтали: умереть за родную Люциранию. В конце своей пафосной речи мастер генерал даже прослезился. Но почему-то хмурые солдаты не реагировали восторженными криками на его слова. Все понимали: будет много смертей. И к духам может отправится каждый...
Через несколько месяцев стало понятно что война проиграна. Слишком неожиданным было нападение Эйдурии. Нужна была хоть какая-то передышка, чтобы мобилизовать имеющиеся резервы, но даже тогда можно было бы лишь затянуть войну и потеряв часть территорий заключить унизительный мир. Нужно было какое-нибудь чудо. Но его все не было и не было. А тем временем эйдурианцы заключили договор с магами, и война стала казаться еще более ужасной. Теперь умирали не только рядовые солдаты - маги насылали проклятия на руководство и те погибали в еще больших мучениях, чем те, кого они посылали на смерть...
***
Раксан сплюнул на землю.
- Сыграй нам что-нибудь веселое, Флайм, - с тоской попросил он, - нам ведь завтра подыхать. Хоть поржем напоследок как следует.
Собравшиеся возле костра безмолвием встретили его слова. Завтра всем умирать и все это знали. Флайм встал, обвел всех странным взглядом, как будто не знал, впервые не знал что спеть. Руки бесцельно дергали за струны лютни, и этот диссонанс только добавлял мрачных красок в картину.
- Флайм, тебя зовет генерал, - прозвучал голос мастера сержанта Клайстера, - а вы засранцы, пока Флайм ходит к генералу будете отжиматься до тех пор пока из ваших пустых голов не исчезнут эти дерьмовые мысли. ЯСНО? - постепенно повышая голос, в конце Клайстер рявкнул так, что солдаты подскочили и тут же упали, чтобы отжиматься.
- Пойдем Флайм, я отведу тебя к мастеру генералу, - повернулся он к барду.
Генерал Брайт располагался в штабной палатке. Туда Клайстер и отвел Флайма.
***
В палатке было светло, но генерал не сразу заметил, что там есть кто-то еще кроме него. Клайстер остался снаружи, и Флайм осторожно вошел, стараясь даже не дышать. Бард смотрел на генерала, и в ужасе не знал что делать... на месте глаз у Брайта были кровавые дыры. Генерал был слеп!
Молчание было прервано самим генералом:
- Тебя зовут Флайм?
- Да, - стараясь справиться с робостью отвечал Флайм.
- Ты не бойся, это не заразно, - лицо генерала исказилось в кривой усмешке и он поднял руки, почти дотронувшись ими до кровавых глазниц, - проклятые маги...
- А что случилось?
- Тебе это знать не нужно, - генерал немного помолчал, и Флайм ощутил неловкость за свое неуемное любопытство, - ты, говорят, бард?
- Так точно, мастер генерал Брайт.
- И что же тебя привело в армию? Сидел бы сейчас в столице, - криво усмехнулся генерал, - подойди ко мне.
Генерал протянул руки и осторожно ощупал лицо Флайма.
- Я хоть и недавно слепой, но на ощупь ты из благородных. Да и имя опять же. Я сначала думал когда услышал что ты какой-нибудь Флаймер, немножко научившийся тренькать на лютне и взявший себе такое имя для большей крутизны. Но судя по рассказам ты неплохо играешь. В общем мне плевать Фламан ты, Флаймер, или Флайм. Мне абсолютно плевать откуда ты, хоть из столицы, хоть из паршивой деревушки, про которую знать никто не знает, хоть из задницы дракона. Твоя музыка влияет на солдат. Ты поешь им, и им это нравится. О чем ты им поешь?
