Настал день, когда Барбариса показала зубы и зарычала. После этого они только бегали наперегонки. Уставшие Маруся с Чернышом устраивали засаду у норок сусликов, но не заметила, чтобы хоть одного поймали. Зато моя рыжуха ловила их часто и отпускала после моего окрика. Жалко их, таких маленьких.
Позвонила Люба и сказала, что соседские дети расстроены, Барбариса пропала, думают, что ее сбила машина или забрали злые люди и посадили в клетку. Я повела собачку на детскую площадку. Дети визжали от восторга, гладили ее, дергали за уши, за хвост, радовались, что у нее теперь есть дом, а она лизала их и была счастлива.
Нашлись те, кто пожалел ее: бедняжка, лишилась свободы. Может, они правы? Отпустить на волю? Но я к ней привязалась. Что делать? После прогулки мы подошли к крыльцу, на котором она раньше лежала, свернувшись калачиком, я отстегнула поводок, собачка пулей бросилась к моему подъезду, чуть не попала под дорожный каток. Нет, нет, она не хотела возвращаться на улицу, это невозможно.
Только раз убежала от меня, схватив кусок вонючего мяса, знала, что не разрешу его есть. Я походила по тем местам, где мы обычно гуляли, и решила ждать ее у подъезда. Идет моя красавица, увидела меня, остановилась в нерешительности. Я махнула ей, примчалась, закружилась, запрыгала, исполняя танец радости.
В начале июня у нас появилась кошка Мира в элегантно-серой шубке с черным тигровым рисунком. Глаза формой и цветом напоминают необжаренные кофейные зерна, огромные на маленькой мордочке, взгляд бодрит как крепкий напиток. Котенком подбросили к двери знакомой. "Маленький серенький комочек отчаянно пищал, что я могла?" - оправдывалась она за то, что вот уж второе лето приходится кошку оставлять мне. Знакомую ждали туристические тропы в Швейцарии, одной из счастливейших стран Европы. Но полной радости не было, она переживала за Миру, звонила мне постоянно, я успокаивала, что все хорошо, Барбариса приняла ее, они вместе играют. Но действительность оказалась сложнее.
Мира заняла комнату, в которой жила прошлым летом. Барбариса обитала в другой комнате, рядом со мной и на кошку не обращала внимания. Мало ли кто там поселился, не ее дело, погуляла, теперь дома отдыхает. Она редко покидает свое место, хотя квартира в ее распоряжении.
Все удачно, всем комфортно, но любопытство пересиливало, Мира постепенно продвигалась в сторону опасного зверя, но останавливалась на пороге, в случае чего готова бежать. Барбариса ухом не вела. Кошка осмелела, переступила порог, сначала медленно, все ближе и ближе, забегала вокруг неподвижной собаки, у, какая огромная, кажется, не опасная. Круг все сужался, и вот стала обнюхивать, с ног до головы. Успокоилась и легла рядом. Но ненадолго, поиграла собачьим хвостом, надоело, подкралась к морде и ударила лапой по носу, вставай, что лежишь, я играть хочу. Барбариса открыла глаз, увидела ее и повернулась спиной, зажав хвост между задними лапами. Устойчивая психика, как у космонавта. Очень скоро с подоконника полетели горшки с моими любимыми фиалками. На этом Мира не успокоилась, залезла в горшок с пальмой, и земля посыпалась на пол. Я молчала, боясь, что мой строгий голос вызовет непредсказуемую реакцию у собаки.
Пришлось убирать землю, я наклонилась, над головой что-то просвистело, будто пролетел снаряд, шлепок, визг Барбарисы, - кошка прыгнула с подоконника на нее. Собака смотрела на меня с укором, не пора ли прекращать это безобразие. И я не выдержала, резким тоном сделала замечание. Острые когти впились в мою ногу, брызнула кровь, я пошла за йодом и услышала рычание. Мира побежала ко мне, прижалась к ноге и замурлыкала.
На этом домашнее насилие прекратилось. Барбариса разрешила ей залезать в свою тарелку и сама непрочь доесть то, что оставалось в кошкиной миске, никто ни на кого не обижался.
Наша кошечка оказалась милым созданием, даже в горшки не лезла, но играть хотелось, она такая молодая, на целый год моложе новой подружки. Барбариса понимала, великодушно крутила хвостом, Мира хватала его лапами и качалась как на качелях. Полная идиллия.
В конце лета Миру забрала хозяйка, мы погрустили, что делать, будем ждать ее следующим летом.
Люба переехала в другой район города, Маруси не стало, судьба ее неизвестна, Черныш бегает в одиночестве. Стая собак поредела, их отлавливают по заявлениям соседей. Хватают всех подряд, и с ошейниками, и стерилизованных. Те, кто занимается отловом, сами расстраиваются. Но никуда не деться, раз есть заявление. Я подхожу к ним, из кузова доносится вой несчастных собак, а из окна дома кричит женщина: "Что вы вмешиваетесь, я требую убрать всех собак, всех до единой, я требую комфорта от власти!"
С ужасом представляю, что все собаки исчезли, все, до единой, как хочет женщина, их не будет нигде, на их место кто-то придет, - например, зайцы, лисицы, олени загуляют по нашим улицам. Кошки в таком окружении не выживут, только крысы и тараканы. Нет, нет, это невозможно, - без собак, таких чутких, таких преданных, не жизнь, а тоскливое существование.
Моя рыжая подружка свернулась в кресле калачиком, почувствовала мой взгляд, открыла медово-карий глаз и улыбнулась: не расстраивайся, мы всегда будем вместе, я твоя самая надежная защита.
