— Ого! Раньше ты этого не говорил.
— А ты и не спрашивал. Но недаром же я напросился к тебе в спутники. Теперь мои знания в твоем распоряжении.
— Да уж! — фыркнул Антон. — Не смеши…
— Ну как знаешь. А то смех скрасил бы нам ожидания. Кстати, Антон… ты очень красивый демон. Раньше я не имел возможности тебя рассмотреть, но теперь выражаю свое восхищение.
— О! Спасибо. Ты тоже ничего, — Антон рискнул посмотреть на Завулона и понял, что сделал он это зря. Слишком ярки еще были воспоминания о той ночи. Слишком жарок направленный на него самого взгляд…
Завулон сделал шаг вперед, и Антон сглотнул вдруг накопившуюся во рту слюну. Он неотрывно смотрел в узкие глаза с вертикальными зрачками и тонул в них, тонул… Завулон медленно подошел, поднял лапу и провел когтями по лицу Антона, но не царапая, а легонько лаская. Антон испустил перешедший в рык вздох. Запрокинул голову, подставляя Завулону горло: бездумно, на одних инстинктах. Причем явно не человеческих… Завулон тоже довольно рыкнул, наклонился, провел носом вдоль шеи, будто обнюхивая, легонько лизнул, слегка укусил.
— Повернись.
Антон, опять же, не задумываясь о том, что делает, выполнил его полупросьбу-полуприказ. И заурчал от удовольствия, когда его погладили между лопаток, вдоль позвоночника, у низа спины… Он полностью расслабился, почувствовал себя глиной в руках мастера, расплавленным воском, кипящей смолой… Как вдруг его грубо схватили за хвост, резко дернули и отпустили. Антон глухо зарычал и оскалился, выпустил когти, встал в боевую стойку, готовясь защищать самое ценное. Хвост для демонов был наиболее интимной частью тела, чувствительней члена или мошонки. В отличие от людей демоны не носили ни одежды, ни доспехов, и единственным, что они прикрывали, был хвост. Для этого служили специальные вылитые из очень крепкого сплава футляры. Легкие, удобные, ничуть не сковывающие движения. Их демоны носили практически постоянно, снимая лишь в личных покоях, среди родных. Но даже близкие не смели трогать каэрангов за хвост без позволения! Это расценивалось как вызов на дуэль, как повод немедленно растерзать наглеца. И лишь один ритуал включал в себя взаимное дерганье за хвост: лаэнердилья… в человеческом мире для него полноценного аналога не было. Но, пожалуй, наиболее близкой по смыслу оказалась бы однополая свадьба.
— Ты… что ты делаешь? — неимоверным усилием воли заставив себя выйти из боевого режима, рявкнул Антон.
— Демонстрирую, чем ты рисковал в прошлый раз. Доходчиво? Или повторить? — Завулон тоже оскалился, но не угрожающе, а довольно.
— Дернешь еще раз… — Антон задумался над угрозой. И он что? Бросится на Завулона, вызовет его на смертельный бой? Это было бы самоубийством. Каэранг Завулона старше, опытнее, сильнее… но это не повод разрешать дергать себя за хвост! А что повод? — И я устрою тебе лаэнердилью. Доходчиво?
— Вполне. Знаешь… а я ведь твое обещание запомню.
— Это, вообще-то, была угроза, а не обещание….
— В самом деле, думал меня так испугать? Городецкий, иногда мне кажется, что ты гений, но иногда — что невероятно тупой. Ты так и не понял? Ты мой. И я не побрезгую привязать тебя к себе любыми доступными средствами.
Антон изумленно посмотрел на Завулона. Он не ослышался?! Да это… это… было едва ли не признание в любви! Правда, прозвучало оно довольно маньячно, но чего еще ждать от Темного?! Они эгоисты, для них такое «ты мой» — едва ли не самое сильное проявление чувств. Наверное, Антону нужно было бы испугаться. Вот это: «не побрезгую привязать тебя к себе любыми доступными средствами» в исполнении главы московского Дневного Дозора звучало впечатляюще. С его-то склонностью к интригам… Антон не сомневался, что при таком раскладе оказался бы в постели Завулона даже если бы сам этого не хотел. Но в том-то и дело, что он хотел! И, пожалуй, он хотел видеть его не только в своей постели. Но и на кухне по вечерам… в своей жизни. А если у них ничего не получится, что ж, они, по крайней мере, попробуют. Жизнь рассудит. И все же Антон надеялся, что высший Темный и высший Светлый окажутся не противоположностями, а дополнением друг друга.
— Ну, раз так, то и ты мой, — спокойно ответил Антон. Завулон ощутимо расслабился. Все же он, хоть и не подавал вида, а волновался, как отреагирует на его признание Антон.
— А помнишь, как мы первый раз встретились? — Антона вдруг потянуло на воспоминания. — Кто бы тогда мог подумать…
— Я мог. И думал.
— Серьезно?!
— Ну… на самом деле, нет. Не всерьез. Но думал.
— А я нет. Даже мысли не допускал. Ты мне казался таким гадом… О! Что это? Стало светлее?
— Похоже, мы прибыли. Быстро. Даже жаль…
Окружавшие их разноцветные стены замерцали, потом вдруг поблекли и стали медленно гаснуть, теряя плотность, рассеиваясь. За ними забрезжило сине-зеленое марево, и Антон далеко не сразу понял, что это — вода. Ну, конечно! Они же воспользовались пирамидой на востоке! На восток в том мире их и занесло. В один из городов на дне океана… Однако не успел он всерьез испугаться, как стены полностью исчезли, и они оказались в воде. В груди что-то защекотало, дыхание на несколько мгновения затруднилось, а затем выровнялось, перестроившись под новую среду. «А хорошо быть демоном!» — весело подумал Антон и посмотрел на Завулона. Тот стоял на фоне гигантских водорослей и ярких кораллов, которыми здесь была покрыта древняя пирамида. Вокруг сновали стайки ярких рыбок, похожих на земных тропических, но в то же время других. Шерсть Завулона будто бы встала дыбом и забавно встопорщилась, глаза засветились желтовато-зеленым. Он был красив в этот миг, словно древний языческий морской бог.
— Посмотри туда. Это даэрамусы? — пробулькал Завулон и указал рукой куда-то вправо. Антон повернулся в ту сторону, и игривое настроение сразу покинуло его.
— Да.
Там, на огромной плантации ракушек трудились сотни и тысячи даэрамусов. Между ними сновали демоны-эзерги, охранники со страшными на вид шипастыми плетками. То и дело один из даэрамусов спотыкался и падал, а охранник охаживал лежачего плетью. Низшие демоны двигались медленно, будто все они были больны. Эзерги ярились, избивали их, но сделать ничего не могли.
«Да ведь они умирают!» — вдруг понял Антон. Их жизненная энергия почти на нуле!
Так вот почему у него было ощущение, что время на исходе. Еще чуть-чуть, и ничто этот мир не спасло бы. Неужели же каэранги этой области ничего не замечают?! И продолжают убивать не просто порабощенных сородичей — собственный мир…
— Надо торопиться. Я открою портал, а ты разложи пока малые артефакты для будущего круга силы. Может понадобиться вся доступная энергия.
Они спустились с вершины пирамиды к ее подножию и принялись за работу. И вскоре уже пирамида пусть слабо, но засветилась. А еще какое-то время спустя на ее вершине появилось тридцать два каэранга. Древние Иные в демонической форме выглядели весьма впечатляюще. Мощная броня грудных пластин, острые зубы и когти…
— Все готово? — к Антону подошел рослый демон с плоским носом, в котором с трудом, но узнавался Гесер. Все остальные каэранги окружили Завулона и о чем-то заговорили с ним.
— Да. Вы видели? Они умирают! Надо спешить… надо успеть влить энергию не только здесь, но во всех четырех частях света.
— Не спеши, Антон. Одного вливания пока хватит. Мир не умрет. Но о дальнейшей помощи нам нужно будет договариваться с его обитателями… И тут я надеюсь на твою помощь.
— А в чем она должна заключаться?
— Что, неужели Завулон с тобой еще не поговорил на эту тему? Не склонил на свою сторону?
— Борис Игнатьевич! — Антон был искренне возмущен. — Я Светлый, и что бы нас ни связывало с Завулоном, таковым и останусь. И нет, он мне ничего не говорил. Мы способны разделить личную жизнь и работу.
— Эх, Антон, — в голосе Гесера прозвучало сожаление. — Молод ты еще. Ну да ладно. Твои отношения с Завулоном мы еще успеем обсудить. А сейчас займемся делом.
Антон с Гесером подошли к остальным и после короткого обсуждения каждый занял предназначенное ему место. В центре встал тот самый Старший, сумеречной формой которого был столь поразивший Антона прямоходящий крокодил. Они все взялись за руки, и сила потекла: к Старшему-крокодилу, от него – к пирамиде, а через нее, многократно увеличенная — к работающим на полях даэрамусам. Сила все текла и текла: огромная, мощная, чистая… Но самое удивительно: сколько бы ни отдавал ее Антон, ее у него как будто не становилось меньше. Ему вдруг почудилось, что кто-то нематериальный нежно погладил его по шерсти, и тихий голос в голове прошелестел: «спасибо». И он так же мысленно ответил: «Пожалуйста», после чего во всю свою клыкастую пасть улыбнулся.
