Альбус нахмурился:
— Решил сжульничать на экзамене? — удивленно спросил он.
— Нет, что ты! — возмутился Коннор, глянув на Альбуса так, что тому сделалось даже немного стыдно.
— Это не жульничество, — сказал он. — Ладно, не совсем жульничество… Это такая штука, чтобы не спать. Говорят, с ней можно не спать неделями. Я думал, что так мне хватит времени подготовиться.
Альбус тяжело вздохнул.
— Вот оно что… — протянул он. — «Отчаянный кутеж на основе кофеина». Ты что, не читал побочные эффекты? Как ты вообще его купил? Это товар с ограничениями по возрасту.
— Там было сказано, что я не буду хотеть спать, мне этого было достаточно, — буркнул Коннор.
— Да, только заниматься ты бы тоже не смог, — со знанием дела сказал Альбус. — Его и продают только взрослым не просто так, — Альбус вдруг рассмеялся, представляя, что бы было, если бы Коннор воспользовался этим зельем. Он вспомнил, как дядя Джордж хвастался его маме этим новым изобретением. Гуляки его расхватывали на раз, Джордж только и успевал создавать новые экземпляры. — Ты бы ходил по Хогвартсу, — задыхаясь от смеха, выдавил из себя Альбус, — вприпрыжку, — он остановился, переводя дух и хватаясь за живот. — Постоянно бы пританцовывал и без остановки повторял что-нибудь вроде «туц-туц», — Альбус задергал плечами, изображая танец.
— Это зелье для гуляк, зависающих в магловских клубах — отдышавшись, сказал Альбус.
Коннор потупился, но через минуту они уже поднимались по лестнице, смеясь на всю школу.
— А этот слизеринец, — заговорил Альбус, когда они остановились в коридоре перед высоким гобеленом, где их пути должны были разойтись, — он твой родственник?
— Нет, — хмуро ответил Коннор.
— Так почему тогда твои родители написали ему письмо?
— Я не знаю, — ответил Коннор.
— Пустое письмо, — сказал Альбус.
— Я не знаю, — повторил Коннор.
— Ну ладно, — сказал Альбус, пожав плечами, — все равно он его не получил.
Он помахал Коннору на прощание и пролез в потайной ход. Но, несмотря на то, что Альбусу начинал нравиться Коннор, он чувствовал: тот ему солгал.
========== Глава 17. МАЛФОИ ==========
Драко Малфой сидел в глубоком кресле, откинувшись на спинку. Сквозь легкие шторы полуденное солнце просачивалось в комнату, окрашивая все вокруг в нежный голубой цвет. В противоположном углу комнаты стояла небольшая кровать резного дерева, заправленная голубым покрывалом. Но он ее будто не видел. Драко ничего не видел вокруг себя. Время от времени ему казалось, что и его самого здесь нет.
Он закрыл глаза, но комната никуда не исчезла. Напротив, он увидел ее ярче, чем минуту назад. Теперь он по-настоящему был в ней.
Все в комнате осталось таким же… за исключением кровати. Теперь на ее месте оказалась крохотная колыбель.
Из колыбельки то и дело раздавался звонкий детский смех. Драко знал, что так веселит его сына: мобиль, подвешенный над его люлькой. Подарок троюродной тетки отца, преподнесенный их семье еще до того, как Скорпиус появился на свет. Драко помнил, с каким торжествующим лицом тетушка вручала ему коробку с бантом. И помнил, какого труда ему стоило перебороть свое отвращение, когда он снял крышку.
К звеньям мобиля были привязаны крошечные головы эльфов-домовиков. Игрушечные, и от этого, наверное, еще более уродливые. Он не знал, как успел трансфигурировать игрушку прежде, чем к ним подошла Астория, но был уверен, что, увидь МакГонагалл, с какой скоростью он превратил сморщенные головешки в метлы, паровозики и снитчи, она бы точно накинула ему очков.
Тетка с ним больше не заговаривала, покуда не распрощалась. Но весь вечер хмуро косилась на Драко и все бубнила себе под нос. Он расслышал только обрывки вроде «без отца совсем размяк» и «она дурно на него влияет». Она — Астория, это Драко знал. В ближних кругах уже давно шли разговоры о «причудах» его жены, он же с удивлением для себя обнаружил, что для него это не имеет ровным счетом никакого значения. Даже его мать не высказывала, казалось бы, ожидаемых недовольств. Только как-то раз посоветовала Драко держать свои семейные трудности за закрытой дверью.
И сегодня все то, о чем обычно Драко не думал, никак не шло у него из головы. Он не отрывал взгляд от вертящегося над колыбелью мобиля, но вместо детского смеха слышал только как хрустит пергамент, который мнут его длинные пальцы.
На первом этаже хлопнула дверь. В любой другой день он бы с облегчением вздохнул: он не слишком любил оставаться наедине с сыном. Он знал, что в глубине души любит Скорпиуса. Но это чувство засело очень глубоко в недрах его сознания, и Драко не знал, как вытянуть его наружу. Он понимал любовь Астории к их сыну — порой он узнавал в ней свою мать и ее чувства к нему. Но когда он пытался что-то повторять за женой, это каждый раз выглядело скомканно и даже нелепо. И оставалась только холодность. Астория знала, что эта холодность лишь снаружи. Во всяком случае, ему хотелось в это верить.
И сегодня, когда дверь внизу хлопнула, оповещая его о возвращении жены, он испытал лишь беспокойство.
Драко сжал пальцами подлокотники, еще сильнее сминая под ними письмо, и поднялся. Скорпиус продолжал хохотать, протягивая пухлые бледные ручки к мобилю, и лепетал что-то, что понять могла только мать. Драко еще раз глянул на колыбель и вышел из комнаты.
Несколько ступеней скрипнули, когда он спускался вниз, на стенах свечи в светильниках по обе стороны зажигались перед ним с каждым его шагом. И, когда Драко сошел с лестницы, мрачный коридор за его спиной уже светился десятком крохотных огоньков.
Астория шла по просторной гостиной, что-то таща перед собой. По воздуху за ней медленно плыли две картонные кружки с крышками. Драко знал — в этих крышках есть маленькие дырочки. Из них поднимались тонкие струйки пара. Ноги Астории в узких джинсах казались совсем худыми и какими-то угловатыми. Волосы были распущены, скрывая такие же угловатые черты лица, и виднелся только кончик длинного острого носа. Рукава на водолазке были закатаны, и Драко увидел на предплечье синяк.
— Вот! — с ликующей улыбкой сказала Астория, указывая на непонятный предмет. Она поставила его к стене и отошла на шаг, чтобы лучше его рассмотреть. — Знаешь, что это?
Драко знал. Он уже видел пару таких. Когда-то давно. Много лет назад ему случилось побывать в центре Лондона, и он видел таких же металлических рогатых коней на колесах, как он тогда о них подумал.
— Это — влесопед! — гордо сказала Астория, не дожидаясь его ответа.
Драко молчал. Он посмотрел на жену, пытаясь скрыть легкий укор во взгляде.
— Зачем он тебе? — наконец спросил он.
— Но это же здорово! — сказала Астория, ее глаза блестели от восторга. Она закинула за голову руки и одним движением скрутила волосы в упругий узел на затылке. — Маглы ездят на таких. Это почти как летать на метле!
Драко подошел к ней, взял ее руку в свою и поднял выше, ближе к глазам.
— Ну, я пару раз упала, — сконфуженно сказала Астория, вытягивая руку из его крепких пальцев. Она потянула за рукав водолазки, опуская его до запястья, чтобы скрыть синяк. — Знаешь, если бы я упала, летая на метле, я бы свернула себе шею, — сказала она, многозначительно посмотрев на Драко.
— Так где ты его взяла? — спросил Драко. Он сунул руки в карманы брюк и чуть наклонился, с интересом разглядывая велосипед.
— На барахолке, — пожала плечами Астория и плюхнулась на стоящий поблизости стул.
Драко заметил, что она потирает колено, но, перехватив его взгляд, Астория тут же выпрямилась и закинула ногу на ногу, еле заметно скривив лицо.
— Знаешь, очень многие маглы ездят на влесопедах, — заговорила она. — Я сегодня шла по Лондону, и они были повсюду. И я все не понимала: как это они не падают!
— Теперь поняла? — с иронией в голосе спросил Драко.
— Нет, — хмуро отозвалась Астория. — Я дважды упала и решила прикатить его так. Попробую у нас на лужайке, — она глянула в окно. — По крайней мере, там не так больно падать, как на асфальте. И посмешищем выглядеть не буду.
