— Я не знаю, — шепотом ответил Альбус. Он понял, что напуган. Как кто-то мог не вернуться в школу? Уж тем более Скорпиус, который школу так любил. Неужели с ним что-то случилось?

— Я думал, что ты в курсе, — снова заговорил Альбус. — Тебе ведь он писал чаще, чем мне, — он тут же осекся. Тон вышел более обиженным, чем он рассчитывал.

— Он не писал уже несколько дней, — со вздохом ответила Роза.

— Почему вы еще здесь? — раздался строгий голос со стороны лестницы спален мальчиков, и друзья подпрыгнули от неожиданности. В гостиную спустился их староста Энтони МакМиллан. — Хотите остаться без завтрака? — спросил Энтони, переводя взгляд с Альбуса на Розу.

Альбус уже собрался бегом направиться к портрету Полной Дамы, как вдруг его осенило.

— Ты знаешь, где Скорпиус? — спросил он Энтони.

Энтони — староста. Он все должен знать.

— Скорпиус? — переспросил МакМиллан. — Что значит — где? На завтраке, наверное. Как и все, в отличие от вас, — он с укором посмотрел на ребят.

— Нет, — запротестовала Роза. — Альбус говорит, что его не было в комнате ночью, когда все вернулись с ужина. А я не видела его на ужине.

Энтони нахмурился, задумавшись.

— Скорпиус Малфой, — протянул он, будто припоминая, о ком идет речь. — Нет, я не знаю. Мне о нем ничего не сообщали.

Альбус и Роза переглянулись в растерянности.

— Он не вернулся в школу после каникул, — сказал Альбус, уже полностью уверенный в том, что друга в школе нет.

— Вы ведь трое везде вместе ходите, — сказал Энтони. — И вы не знаете, где он?

— Думаешь, мы бы спрашивали, если бы знали? — гневно глянула на него Роза.

— Так, ладно, — вздохнул Энтони. — Отставить панику. Я узнаю у МакГонагалл после завтрака. Хорошо?

Альбус кивнул и хотел ответить, но Роза его перебила:

— У нас урок у МакГонагалл после завтрака, — недовольно сказала она. — Мы сами узнаем.

Она поправила сумку на плече и, развернувшись на каблуках, зашагала к портрету. Альбус еще раз глянул на Энтони, Энтони пожал плечами, и Альбус поспешил за Розой.

— Что-то случилось, — серьезно сказал Альбус, когда они выбрались из скрывающего путь к их башне гобелена. Энтони отстал, и они с Розой остались наедине.

— Что такого могло случиться, чтобы он не вернулся в школу? — спросила Роза. Альбус видел, что его сестра волнуется. И вдруг показалось, что даже больше, чем он сам.

Они пробежали мимо портретов волшебников, приветствующих их после каникул, и ступили на лестницу, которая тут же по воздуху понесла их к нижней площадке.

— Он бы написал, если бы что-то случилось, — сказала Роза, когда они шли по коридору первого этажа, где тишина замка уже растворялась в шуме, раздающемся из-за высоких дверей Большого зала.

— Ты уверена, что он ни о чем таком тебе не писал? — с надеждой спросил Альбус. — Может, он говорил, что задержится дома и приедет в школу чуть позже?

— Нет, Ал, — твердо сказала Роза. — Ничего такого он не говорил. Меня беспокоит то, что он не писал несколько дней. Все каникулы я получала от него в день по письму, и вдруг — ничего.

Альбус насупился. Ему друг писал не так часто, и, к своему стыду, он понял, что обижен на Розу. Он знал, что сам отвечал Скорпиусу не сию минуту, бывало, затягивая с ответом на два дня, но он получил от Скорпиуса за все каникулы только три письма.

— А что это вы так одиноко бредете вдвоем? Где ваша белобрысая компания? — крикнул кто-то из-за стола, когда Роза и Альбус шли по Большому залу в поисках свободного места.

— Джеймс, не лезь, — злобно бросила Роза и зашагала еще быстрее.

С дальнего конца стола, широко улыбаясь, им замахала черноволосая девочка, жестами показывая, что приберегла для них место.

— А где Скорпиус? — спросила Энн, когда друзья влезли на скамейку рядом с ней.

— Его нет, — только и сказал Альбус, неохотно накладывая в тарелку перед собой горячую овсянку.

— То есть как? — снова спросила Энн и повернулась к Розе.

Альбус оглядел Большой зал. Вроде бы все ученики были на своих местах, преподаватели сидели за своим столом. Некоторые из них были заняты поглощением всяких разных вкусностей, кто-то переговаривался, посмеиваясь. Все было как обычно. Почему Скорпиуса нет в школе, а они все ведут себя как обычно?!

— Похоже, он не вернулся в школу после каникул, — услышал он рядом с собой голос Розы. Она сидела, невидящим взглядом осматривая блюда с едой, ее тарелка все еще оставалась пустой.

— Скорпиус не вернулся в школу? — изумилась Энн.

Но она тут же отвлеклась, задрав голову к потолку: в Большой зал одна за другой влетали совы, роняя перед студентами письма и посылки. Крупная сипуха опустилась рядом с блюдом с тостами, чуть не задев его, и протянула лапку с привязанным к ней мешочком Энн.

Энн, пошарив в карманах, опустила в мешочек пять кнатов, и сова улетела, оставив на столе свежий выпуск «Ежедневного пророка». Энн тут же развернула перед собой газету, бегло просматривая страницы.

— Ну да, — проворчала она, — очередная буря в стакане.

— Ты о чем? — спросил Альбус.

Он ковырял вилкой в каше, оглядывая стол факультета в надежде, что вдруг увидит белесую макушку друга. Роза все так же сидела перед пустой тарелкой, казалось, не замечая ничего вокруг.

— Да то, что они пишут, — ответила Энн. — Ах, ты же не выписываешь «Пророк»!

— Отец говорит, что это бесполезная газетенка, — машинально ответил Альбус. — Он предпочитает «Придиру».

— «Придиру»? — Энн поперхнулась тыквенным соком, забрызгав газету. Изображенные на первой полосе волшебники тут же поморщились, обтираясь.

— Он говорит, что там больше правды, чем в «Пророке», — сказал Альбус. — Я не знаю, я не читаю газет. По-моему, в них ничего полезного.

— Ну, как сказать… — проговорила Энн.

— А что там? — спросил Альбус, кивнув на «Пророк». — Что за буря в стакане?

— А, да незадолго до каникул они писали о неком магическом катаклизме, — ответила Энн. — Статья была под авторством Риты Скитер, так что я сразу усомнилась в ее достоверности. Эта особа любит раздувать скандал из ничего. Достаточно несколько месяцев почитать «Пророк», чтобы это понять, — со значением сказала она.

— Что за катаклизм? — спросила Роза.

Она отодвинула от себя пустую тарелку и теперь смотрела на однокурсницу. Альбус, подняв брови, уставился на сестру. Впервые на его памяти разговоры ту интересовали больше еды. Роза только цыкнула и снова повернулась к Энн.

— Незадолго до каникул они писали, — продолжала Энн, не заметив их немого диалога, — что в Нзерекоре был зафиксирован сильный всплеск магической энергии. Скитер в своем стиле описывала это как нечто невероятное, грозящее всему волшебному миру «крупными проблемами», — она в воздухе изобразила пальцами кавычки. — А следующая ее статья была уже о разводе Виктора Крама. А в следующей она пыталась раскрыть махинации на черном рынке. Никакой последовательности.

— О разводе Виктора Крама? — воодушевленно спросила Роза, отчего Альбус невольно поморщился.

Когда они были на Чемпионате мира по квиддичу, где играл Виктор Крам, Роза отдала все свои деньги за его статуэтку, посмотрев матч с его участием. Впрочем, спустя какое-то время, статуэтка таинственным образом исчезла, оставив на своем месте мешочек с десятью галлеонами, каких денег у Розы прежде не бывало.

Но после того матча Альбус видел сестру такой впервые. По возвращении домой Роза до ночи пропадала на заднем дворе, выписывая всевозможные пируэты. Она не давала своему отцу и его, Альбуса, родителям даже поесть, пока они не поиграют с ней в квиддич, и неподдельно обижалась, если видела, что те ей поддаются. Альбус помнил дни, когда родители, продрогшие, возвращались на кухню и набрасывались на горячий суп, приготовленный Гермионой. И с какой неохотой после, впервые в его жизни, они говорили, что на выходные их семья снова едет в «Гнездо». Дом Уизли находился на утесе, под которым всегда бушевали волны, и, если посмотреть на него издалека, он вправду напоминал гнездо. Дом был низким, всего на два этажа, но очень широким, а венчала его просторная крыша с раскинувшейся на ней беседкой.