– Ох, Лика, доченька, рада тебя видеть! Сейчас-сейчас я тебе соберу корзинку.

Баб Маня шустро начала собирать мне всяких фруктов, одновременно треща обо всём на свете.

– Ох и жара такая тоже нынче… как фрукты на прилавок положу, так через часа три-четыре уже всё вянет, а в прошлом году как хорошо-то было, не так пекло! Навес какой делать надо, что ль, неохота людям продавать-то такое. Ой, что делается.

Я, будучи в хорошем расположении духа, расщедрилась и, сказав волшебные слава абракадабры, дотронулась пальцем до прилавка. По рукам пробежал лёгкий холодок.

– Всё готово, баб Мань.

– Ась? – Бабка отвлеклась от ворчания и посмотрела на меня. – Сейчас-сейчас всё готово будет! Я отбираю тебе фруктики посвежей. Я ж говорю, жара страшная, что и не дотронуться до фруктов.

Баб Маня для наглядности хотела взять фрукты с прилавка, но, лишь коснувшись их, отпрыгнула.

– Мать-свят, это что такое? – Баб Маня осторожно взяла фрукт. – Холодненькое… а как же так?

Женщина неверящими глазами начала ощупывать разные фрукты.

– Это как так, Лик? Это ты, что ль? – Огромные голубые глаза уставились на меня, как на великого спасителя.

– Да, баб Мань, это прилавок, где фрукты лежат холодными. И всё, что на нём лежит, всегда холодненьким будет.

– Ох, радость-то! – Глаза баб Мани засияли. Вот-вот появятся слёзы. Только взрыва благодарности мне сейчас не надо.

– Всё нормально, баб Мань, мне не сложно, честно. Можно я пойду, а? Это мой пакетик ведь, да?

Только было открыв рот, баб Маня немного зависла, закрыла рот, моргнула и кивнула. Будто опять о чём-то вспомнив, она опять открыла рот, но я её перебила:

– И в этот раз благодарность вашу зачту в виде этого мешочка с продуктами. Спасибо за фрукты и всегда пожалуйста, баб Мань, я побежала уже!

И, весело помахав, развернулась, и, ускорив шаг, помчалась к дому. Сзади себя слышала крики благодарности очухавшейся баб Мани и возгласы соседних женщин по прилавку.

Что ж, думаю, к вечеру надо ждать новых клиентов.

И действительно, только поела, повалялась, подумала о прекрасном, как в мою избу робко постучались. Потерев руки, я важной походкой направилась к выходу. Да уж… ну баб Маня и трепло… честное слово! За дверью стояла длиннющая толпа желающих. Как в итоге оказалось, их было двадцать два. И всем хотелось обзавестись этой, как они между собой прозвали, ледянкой. Будучи натурой знающей, но ленивой, я приуныла. Не хочется мне с каждым из них идти куда-то да ворожить. Прервав их галдёж хмурым: «Приходите через часа четыре», зашла обратно в дом. Почесав макушку, направилась в свою любимую волшебную кладовую. Пробыв несколько часов (да, я взяла с собой часы, чтоб не затеряться там на два дня) за зельеварением, вышла обратно на улицу к народу. Только стоило мне выйти, как гул стих.

– Дорогие сельчане. Каждому даю в руку по щепотке заговорённого порошка. Посыпаете на ту поверхность, которую хотите охладить. Благодарность класть слева от крыльца на скамейку. Проходим в порядке очереди.

Народ сразу засуетился, заторопился, каждый хотел получить как можно скорее волшебного порошка. К слову сказать, все самые наглые прорвались вперёд, в желании отхапать побольше. И они очень удивлялись, когда опускали ладонь в мешок в надежде загрести и вытащить целый набитый кулак, а в итоге получали лишь горсть. Это я предусмотрительно блок на количество вытаскиваемого порошка поставила. Вытащить оттуда больше положенного просто не получится. Кажется по ощущениям, что у тебя рука набита полностью, а вытащишь – тю, горсть маленькая. И кто в этом молодец? Правильно, я молодец. Уж говорила вроде, что мелочная. А то знаю, народ халяву любит. Им бы и заграбастать побольше, даже если им столько не пригодится. А на этот порошок не абы что, а листочки от моросинки использовались.

Моросинка – это такое растение. Отлично впитывает магию и является хорошим проводником. И я собственными ножками по болоту ходила, под корни деревьев заглядывала, листочки этими золотыми ручками собирала. Потом же я их ещё и сушила, а после в порошок растирала. В общем, да, я ещё и жадная.

И вот колоннада желающих потихоньку рассасывается, мешок пустеет и… да, закон подлости ещё никто не отменял. Содержимое мешка заканчивается на последней стоящей женщине. Робкий взгляд в мою сторону светло-карих глаз после осмотра пустой ладони.

– Ну что ж… ладно, вам повезло больше всех, лично сделаю вам холод, пойдёмте, – без доли энтузиазма вымолвила я.

– Да ладно, если вам трудно, то не стоит, уж переживу как-нибудь. – Эта женщина улыбнулась мне так по-доброму и так искренне, что я видела все её морщинки.

Ох, ну умеют же на меня давить!

– Да пойдёмте уже, право слово, мне не сложно! – и целенаправленно двинулась со двора.

– Стойте… а как же ваши благодарности? Разберут ведь… – женщина указала на скамейку рядом с домом.

Я махнула рукой и сделала полог невидимости.

– Спасибо, чуть не забыла. Идёмте?

Женщина, чуть замешкавшись, повела меня к своему дому. Идя позади, смогла чуть пристальней разглядеть её, кстати, она представилась Катериной. На вид ей было лет сорок, худощавого телосложения, она шла в длинном сером бесформенном сарафане. На ногах были порванные шлёпанцы. Походка у женщины была уставшая. Каштановые волосы заплетены в небольшую косу до плеч, причём некоторые прядки выбились и непослушно торчали. Домик этой женщины оказался совсем недалеко от моей избушки, и вид имел похожий, за исключением того, что на мою наложен морок, а на эту нет. Немножко остановившись перед дверью, женщина обернулась и, кивнув каким-то своим мыслям, зашла в дом. Внутри было всё так же печально, как и снаружи. Справа от входа у окна стояли небольшой стол и пара стульев. В центре избы была печка, слева и справа от которой были развешаны верёвки, на которых висели полотенца и различные тряпки. Ну а слева шторка, которая, видимо, играла роль двери. Тут из-за шторки раздался робкий голос: «Мам, это ты?» Тут же женщина встрепенулась и резко изменилась. Выпрямившись, бодрым голосом она ответила: «Да, Мила, это я, выходи. И я не одна, со мной госпожа ведьма». Из-за шторки появилось испуганное лицо молодой девушки. Она была точная копия своей матери, только, естественно, моложе. Красивое лицо с чуть заострёнными скулами, карие глаза и длинные каштановые волнистые волосы, смешно лезущие в лицо. Выйдя из-за шторки, девушка поклонилась. Она была стройного телосложения и одета в миленькое голубое платье.

– Здравствуйте, госпожа ведьма, – уставилась на меня девушка.

Конечно, надо было, наверное, соответствовать такому большому статусу, но я, знаете, не очень люблю строить из себя кого-то.

– Привет, Мила. Можешь звать меня Лика, – улыбнулась ей.

На лице девушки явно читалась перезагрузка всех чувств и мыслей. Ну да, я не зазнавшаяся ведьма, живи теперь с этим.

– Что надо делать? – обернулась к Катерине.

– Ах да, конечно, проходите. – Женщина подошла к столу и достала из-под него коробку с продуктами. – Вот эту коробочку, если можно, чтоб не так быстро портились продукты.

Коробочка была небольшая, и в ней лежало три фрукта. Я задумалась.

– А вам хватит этой маленькой коробочки?

– У нас всё равно другой нет, – улыбнулась мне Катерина.

– Ладно.

Подошла к коробке, произнесла заклинание и слегка дотронулась до внутренней стенки коробки.

– Как Стася? – спросила дочку Катерина, пока я была к ним спиной.

– Всё так же, изменений нет, не встаёт с кровати и отказывается есть. Пьёт очень мало.

Я повернулась к ним.

– Ой, уже всё, так быстро? – женщина сразу же переключилась на меня. – Спасибо вам огромное! Сейчас вас отблагодарю!

Катерина засуетилась и, подбежав к комоду, достала коробочку и, аккуратно открыв, спрятала что-то в руке.

– Вот. – Женщина разжала руки, и я увидела две простенькие, но красивые серёжки.

Нет, ну как тут быть злой и страшной ведьмой?

– Ох нет, – я отступила назад, – с вас такого украшения не возьму. Слишком много для моей работы. Пусть будет вам подарок.