– Тише, девочки. – Я подняла руки, призывая учениц успокоиться. Прошла по классу, развернула Инди лицом к моему столу, поправила косу Эллы. – Каролина не хотела ничего плохого.

– Но, мисс Хоггарт! – воскликнула Инди. – Миссис Баррингтон уже не раз грозилась отменить наши путешествия! Каролина тоже об этом знает! Зачем она рассказала ей?

Мисс Кэри насупилась и замкнулась, недовольно сложив руки на груди. Теперь из нее до завтра слова не вытянешь. Я вздохнула, разглядывая сердитые лица. Остановилась на Еве и многозначительно приподняла брови, девушка кивнула, поняв, чего именно я от нее хочу.

– Девочки! – строго сказала она. – Урок еще не окончен, давайте забудем о том, что произошло, и позволим мисс Хоггарт рассказать нам то, что она обещала вчера.

– Благодарю, Ева, – улыбнулась я.

Безусловно, я пользовалась авторитетом у учениц, но иногда, когда они приходили в возбуждение, мы с Евой переключали их внимание на что-то другое. Сейчас, волнуясь за меня и за будущее наших уроков, девочки могли уже не внять моим призывам, продолжая убеждать меня в том, что я и мои уроки им дороги.

– Кто помнит, о ком я хотела вам рассказать? – спросила я, отмечая, что общее волнение немного улеглось.

– О Томасе Марлоу! – засияв, воскликнула Софи. Ее глазки загорелись искрами волнения, как и всегда, когда тема занятия оказывалась особенно интересной.

– Точно, – согласилась я и достала из книги, лежащей на моем столе, небольшой портрет молодого, весьма симпатичного мужчины. – Что вы знаете о Томасе Марлоу?

– Он был магом-ювелиром, – ответила Инди, перехватывая портрет, уже передаваемый из рук в руки.

– Хорошо, а чем именно его работы отличались от изделий других мастеров?

– Я слышала, он создавал кулоны душ, а вот что это значит, так и не поняла, – ответила Ева.

– Что ж, попробую объяснить. – Я ждала этой темы не меньше своих учениц, поскольку искренне восхищалась магом, о котором зашла речь. – Томас Марлоу обладал редчайшим даром распознавать суть людей, видеть их души и пророчить великие, ну или не очень, дела! Давалось ему это очень нелегко и всегда имело последствия. Он создавал не только кулоны, но и другие красивейшие украшения, в которые заключал пророчества, часть сил или знания.

– Мисс Хоггарт, а зачем пленять часть сил? Какой маг на это согласится? – спросила Инди.

– Разные бывают ситуации, – задумалась я. – Иногда родителям приходится делить силу ребенка-мага, если он не может ее освоить всю разом и становится опасным для окружающих. Это редкость, но и такое бывало.

– Скажите, а как давно это было? И существуют ли сейчас такие маги? – поинтересовалась Элла.

– Томас Марлоу жил в столице нашей страны Аддлтоне чуть более столетия назад, и, как я уже сказала, его дар уникален. Насколько мне известно, больше он ни у кого пока не проявлялся.

– А дети у него были? – спросила Молли. – Его дар мог и по наследству передаться.

– Нет, детей не было.

– Странно, – вздохнула Софи, разглядывая фото. – Этот человек кажется очень приятным, и я думаю, дело не в недостатке поклонниц.

– Томас Марлоу погиб при довольно загадочных обстоятельствах совсем молодым. Должно быть, причина в этом. – Я улыбнулась юной мисс Форстер.

– И почему почти все выдающиеся маги погибали такими молодыми? – задумчиво изрекла Ева.

– Как правило, редкий дар очень ценен и зачастую за ним охотятся темные маги, – объяснила я.

– А как именно он творил свое волшебство? – спросила Молли. – Как это отражалось на магах, которые к нему обращались?

– По-разному, и в этом была вся тяжесть дара. Если Томас встречал темного мага и видел, что тот будет использовать свои силы только во зло, то он мог отнять их часть и поместить в украшение до того момента, как маг будет готов вернуть магию обратно. Созданное искусным ювелиром украшение тесно связано с хозяином, поэтому отрывать их друг от друга крайне опасно.

– Но разве темная магия сама собой не подразумевает зло? – удивилась Ева.

– Не совсем. Темная магия значительно сильнее светлой, она раздвигает границы, но только сам маг решает, остаться ли на этой границе или перейти черту, чтобы нести зло.

– Сложно, – нахмурилась Элла Гилл.

– А зачем тогда темные шли к Томасу, это же могло лишить их сил? Да и как он вообще мог отобрать у них магию? – задала вопрос Инди.

Каролина, как я и предполагала, в разговоре не участвовала, но я видела, чего ей это стоило. Девушка внимательно слушала, и у нее наверняка появились вопросы, однако из упрямства она держала рот на замке. Я вздохнула, заметив, что ответ на вопрос Инди интересен и Каролине.

– Многие темные маги алчны и тщеславны. Часть из них хотела знать свое будущее, некоторые думали, что они сильнее Томаса. Сам ювелир не обладал какой-либо иной силой, кроме уже названной, но именно она способна была пленить магию темного. Как только Томас видел истинную тьму, его дар сам делал то, что нужно, а темный не мог сопротивляться. Но и во всем этом были свои тонкости. Не вернуть силу обратно ювелир не мог, от него зависел лишь срок отстранения.

Закончив последнюю фразу, я поймала себя на мысли, что голос мой стал более страстным и увлеченным. Признаюсь, я и сама восторгалась талантами мага прошлого столетия. Такие способности завораживали и будоражили мое сознание. У меня и самой имелись разные таланты, кроме перемещений во времени, но они не шли ни в какое сравнение с даром Томаса Марлоу.

Урок закончился раньше, чем я планировала, поэтому мы не успели поговорить о самих украшениях, которые создавал маг-ювелир. Я отпустила девочек и, собравшись с силами, отправилась в кабинет миссис Баррингтон. Занятия проходили в правом крыле здания, жили девочки и учителя в левом. Сейчас коридоры опустели и ученицы готовились к ужину. Я поморщилась, предполагая, что сегодня наша прижимистая кухарка миссис Элмерз, как обычно в среду, подаст тушеную морскую капусту. Дурно стало даже от мысли. Я не любила капусту, поэтому в день, когда ее подавали, искала причины избежать ненавистного угощения. Поднимаясь в кабинет миссис Баррингтон, я уже чувствовала запах капусты, который неумолимо распространялся по пансиону.

Сделав несколько вдохов-выдохов прямо у двери, успокоила сердцебиение. Я не боялась хозяйки, когда-то давшей мне приют, но испытывала глубокое уважение и опасалась подвести или разочаровать ее. В кабинете, как и везде, от мебели пахло старостью, но царил идеальный порядок. Книги стояли строго по размеру, каждая вещица на столе находилась на специально отведенном для нее месте, ничего лишнего, ничего бесполезного. Миссис Баррингтон избегала солнечного света – он раздражал ее, поэтому окна добрую половину солнечных дней были занавешены тяжелыми шторами.

– Вы понимаете, какому риску подвергли своих учениц, мисс Хоггарт? – прямо с порога спросила хозяйка.

– Да, миссис Баррингтон, но я уверяю вас, что это стало полной неожиданностью и для меня!

– Где именно вы были и кого видели?

Хранительница пансиона предложила мне сесть, а сама продолжила задумчиво смотреть в мое лицо, словно пыталась принять какое-то решение. Что ж, именно этого я и ожидала.

– Мы решили осмотреть магистиум еще до того, как он превратился в руины. Наши перемещения никогда не были опасными, миссис Баррингтон. Я строго слежу за тем, куда именно мы отправляемся и в какое время, но в этот раз, признаюсь, все вышло не так, как должно. И я ума не приложу, как это произошло!

– Я верю, что вы не хотели ничего плохого, и вы как никто другой заботитесь о благополучии ваших учениц, но не стоит забывать и о нашем уговоре.

Это напоминание задело за живое, мне стало некомфортно. Прошло уже немало времени с тех пор, как я переступила порог пансиона и полностью открылась этой благородной женщине, которая приняла меня без упреков и опасений.

– Я не хотела пристыдить вас, мисс Хоггарт, или каким-то образом задеть, но вы забываете о собственной персоне и порою поступаете опрометчиво. Эти перемещения могут закрыть дверь туда, куда вам непременно стоило бы попасть. Они отнимают часть ваших сил, и восстанавливаетесь вы не так быстро, как хотелось бы, что снова и снова отдаляет вас от истины!