Но что больше всего меня поразило то, как выжили Селена и Диаман. Тот самый друг Миракла и всех родителей, позвонил им и попросил приехать к нему в участок. Они как раз в тот момент проезжали по той улице и попросили водителя такси остановится. Все было спокойно, машина нормально остановилась, они вышли и в такси тут же села компания молодых людей, которые были очень пьяные. И уже в участку они узнали, что такси попало в аварию. Сначала они точно также думали, что папа с мамой мертвы, вот только когда те связались через Миракла с Артуром, так звать полковника бывшего полиции, или кого там, я забыла, беременность одним словом, то Артур рассказал Диаману и Селене, что мама с папой живы, вот только просили не рассказывать мои родителям, чтобы безопасней было. Сами Драгоцие-старшие прятались в Швеции. Но это было далеко не все. Еще были мои друзья.
При каждом их приходе, я прятала еду куда подальше, так как они каждый раз её приносили и мне приходилось говорить, что я все съедала, когда на самом деле не могла запихнуть в себя и половины того всего, что они приносили, поэтому угостила уже пол больницы. Еще, меня записали в клуб беременных и я поняла, что скоро буду капризничать не хуже Дианы с Далией. И это меня немного пугает. Я не хочу гонять Фэша в три ночи в магазин. И-то, только если он проснется.
Но самое главное, мой живот подрос. И это меня одновременно обрадовало и испугало. Только шесть, почти семь недель. Полтора меся только, почему он уже округлился? Но доктор сказал, что есть возможность того, что у нас с Фэшем будет двойня. Папа когда услышал, повернулся к Диаману и сказал, что точно кастрирует. Я посмеялась, а потом снова испугалась.
— «Мне нужен целый муж!» — выкрикнула я тогда, а когда до меня самой дошел смысл, я покраснела и сказала, что это гормоны. Никто перечить беременной не стал, но каждый подумал о своем, все тихо посмеивались. Поэтому в глаза я никому не смотрела порядком двух дней.
— Миссис Драгоций. — постучав, ко мне в палату вошел врач и я тут же подскочила с места. — Мы можем идти. — кивает он и пропускает меня первой из палаты.
Мы проходим по коридору к лифту, а потом поднимаемся на этаж выше. С реанимации Фэша переводить отказались. По словам доктора, он может как проснутся в любой момент, так никогда и не проснутся. Второй вариант я посылаю куда подальше, надеясь на то, что он проснется как можно скорее.
Михаил Леонидович проводит меня до реанимационной палаты Фэша, надевает халат на плечи, потому-что сама я не в состоянии это сделать, смотрю на дверь как заколдованная, и не могу пошевелится. Спасибо доктору, он открывает дверь и мягко подталкивает меня внутрь, закрыв за мной дверь. Я могу посидеть здесь несколько часов, поэтому дверь закрыли. Чтобы мне никто не помешал и не потревожил.
Но когда я вижу бледное лицо Фэша, на фоне белых стен, потолка, постельного белья и самой постели, на глаза в который раз накатывают слезы. Он почти сливается с фоном. Медленно подхожу к постели и сажусь в кресло возле неё, взяв в свои ладони руку Фэша, нежно целую костяшки.
— Привет милый. Просто что раньше не пришла, меня не хотели к тебе пускать. Говорили, что у меня еще не твердая походка и всячески отмазывались. Мне это надоело и я прямо заявила, что либо меня отведут к тебе, либо я сама найду дорогу. И доктор пообещал, что отведет меня сегодня к тебе. И вот, я здесь. — по лицу катятся слезу. Я поднимаю одну руку и поправляю ему волосы. Несколько прядей упали на лоб. Потом провожу ладонью, но его щеке. Теплые. Он бледный, но щеки теплые. Не понимаю. — Знаешь, я подружилась с твоими родителями. Ну, как подружилась, они просто с порога заявили, что я должна называть их вторыми мамой и папой. Нужно было видеть, как я тогда удивилась. — сквозь слезы хихикаю. — Захарра пообещала нас с тобой убить, как только мы будем здоровы. Без тебя, она и меня не тронет. По её словам, это не интересно. Кстати, я очень надеюсь, что ты скоро очнёшься. Диана уже на восьмом месяце. Ей скоро рожать, а я должна быть крестной, а значит, ты должен стать крестным. Иначе не пойдет. — замолкаю. Какое-то время молчу, просто наблюдая за лицом Фэша. — Знаешь, мой папа обещал тебя кастрировать. Он узнал о том, что мы с тобой… ну… — закусываю губу, чувствуя как щеки краснеют. — Ты понял. А до свадьбы ни-ни. Это мама мне рассказала. А когда он узнал, что я не просто беременная а… — снова замолкаю. — Фэш, я беременна. Я знаю, мы не говорили о детях и вообще не планировали детей в ближайшем будущем, да в принципе, мы никаких планов и не строили. Только если по захвату Астрогора на нашей свадьбе. Вот только план провалился. — с горечь закусываю губу и дотрагиваюсь к тому месту, где по словам доктора должен быть шрам теперь. Прямо на груди. — А сейчас я говорю тебе, что я беременна и у нас будет дети. Да, именно дети, так как мой живот округлился уже немного, а это слишком рано. Я еще не ходила на УЗИ, но по словам Михаила Леонидовича, скорее всего у нас будет двойня. И я так хочу, чтобы ты как можно скорее очнулся и прошел через все это со мной. Хочу, чтобы ты тоже первый раз услышал сердцебиение наших детей. Чтобы мы начали спросить спросить, узнавать пол детей до рождения или подождать. Спорили бы над именами, но я-то знаю, что уступила бы тебе в имени дочери. Да, мы не говорили о детях, но когда-то давно ты сказал мне, что хочешь дочь. Поэтому давать ей имя по праву твое. Над именем сына бы долго спорили. Правда, не факт, что у нас будет сын и дочь. Могут быть две девочки или два мальчики. Нужно будет выбрать по два имя. — говорю уже сквозь частые всхлипы. Буквально захлебываюсь слезами и опускаю голову вниз, смотря только на ладонь Фэша в руках. — Я очень хочу, чтобы ты проснулся. Доктор говорит, что ты вообще можешь не проснутся, только я в это не верю. Ты не уйдешь от меня, от нас. Ты обещал. Помнишь? Ты сказал тогда, в доме Астрогора, или где мы были, что мы не прощаемся. Ты пообещал. И ты не можешь уйти. Не можешь умереть. Ты обещал! — последнее предложение уже выкрикиваю. — Прости. Это все гормоны, я наверное пойду. Не хочу сделать тебе плохо своей истерикой. — поднимаюсь со стула, делаю шаг ближе к кровати и нагибаюсь, целуя Фэша в лоб, все еще не отпуская его руки. — Я люблю тебя. — шепчу и оставляю еще один поцелуй в уголке губ Фэша. Отстраняюсь и делаю шаг назад от кровати, почти выпускаю руку Фэша, вот только он её сжимает и я слышу его хриплый голос, от чего замираю:
— Если вы думали, миссис Драгоций, что после всего, что вы сказали, я вас так просто отпущу, то вы глубоко ошибаетесь. — не верящее смотрю на лицо Фэша. Он часто моргает, видимо свет режет глаза, точно также, как и мне когда-то.
— Фэш… — выдыхаю. Он наконец открывает нормально глаза и смотрит прямо на меня.
— Я. — пытается улыбнуться, но у него это слабо получается.
— Фэш! — уже восклицаю и бросаюсь ему на шею. Он охает, но предпринимает попытку обнять меня в ответ. — Ой, прости-прости-прости! — тут же отстраняюсь. — Я не хотела, я не подумала, не хотела сделать тебе больно, я просто… — тараторю, счастливо улыбаясь.
— Хватит. — Фэш прерывает меня и дергает на себя, пусть это ему с трудом дается, но все-таки я поддаюсь и оказываюсь сидящей на больничной койке возле него. — Будь добра, наклонись, я бы очень хотел тебя поцеловать. — произносит он и я тут же исполняю его требование.
Осторожно зарываюсь пальчиками в его волосы, начав перебирать их. Целую со всей нежностью и любовью, с которой только могу. И Фэш отвечает мне тем же. Но я быстро отстраняюсь, ведь ему нужно беречь силы, он только проснулся. Распахиваю глаза и произношу:
— Мне нужно к доктору! Ты только проснулся и он должен знать об этом и… — не заканчиваю, потому-что меня снова прерывают:
— Василиса, оставь все, как есть. Они сейчас все здесь стопчутся и когда я потом тебя увижу? Потом пойдешь. Пожалуйста. — смотря в эти глаза, я не могу ему отказать. Прижимаюсь своим лбом к его и оставляю еще один нежный, но короткий поцелуй на его губах. — Говоришь, твой отец меня кастрирует, потому-что у нас будет дети. — счастливые огоньки в глазах Фэша дают понять, что он рад этому не меньше меня.
