— Как Фэш? — вопрос, который стал мучать меня сразу, как только я проснулась. В голове крутится его имя, но только после, как до меня дошли все события, я поняла, почему так нервничаю. В него стреляли. Точнее стреляли в меня, но он закрыл меня своей спиной. Но когда мама слышит мой вопрос то тут же замирает и опускает голову в пол. — Мама? — с опаской и обеспокоенностью зову её.

— Милая, тебе сейчас нельзя нервничать, это может… — начинает успокаивающе мама, вот только я её прерываю:

— Мне плевать на мои ранение или что это было! Плевать на боль в животе! Скажи мне как Фэш! — то ли приказ, то ли мольба.

— Милая, тебе нельзя волноваться, потому-что ты беременна. — тихо произносит мама, снова садясь на стул перед кроватью и подбадривающее сжимает мою руку.

Я не верящее смотрю на маму. Я… беременна? Но почему я этого не заметила? Почему не было никаких признаков беременности? Почему я вообще узнаю об этом последняя?!

— Какой… какой срок? — сглотнув, спрашиваю у мамы.

— Доктор сказал три-четыре недели. — поглаживая мою руку, отвечает мама.

— Значит три недели и… Какое сегодня число? — поворачиваю голову в сторону мамы.

— Четырнадцатое июля. — отвечает мама, с подозрением отвечает мама.

— Три недели и пять дней. — произношу тихо, понимая когда забеременела.

— Ты ничего не хочешь рассказать, Василиса? — спрашивает мама, крепче сжав мою ладонь, в знак поддержки.

— Ты ведь знаешь, что было девятнадцатого июня? — уточняю. Мама кивает. — Именно тогда мы с Фэшем и… — прикусываю губу, но все же продолжаю. — Переспали. По пьяни. Это было случайно. — под выжидающий взгляд мамы добавляю: — Это был мой первый раз. — я буквально выдыхаю эти слова. Мама мягко мне улыбается и произносит:

— Знаешь, наверное поздно с тобой говорить на тему контрацепции и прочего, но поделюсь другим. Твоя папа тоже у меня один-единственный. И то, что ты вышла за Фэша, будучи так связана только с ним, очень хорошо. — мама гладит меня по волосам, которые разбросаны по всей подушке.

— Мама, пожалуйста, скажи мне как Фэш! Мне нужно это знать! — умоляющее смотрю на мать. Она тяжело вздыхает и совсем мягким голосом начинает говорить:

— В него попали две пули, когда он загородил тебя собой. Обе прошли насквозь, вот только одна попала в тебя. Именно по этому, ты сейчас должна чувствовать боль между ребер. — механически киваю на её слова, в ужасе от первой части. — Так вот, операцию ему сделали намного раньше чем тебе, вот только он сейчас… — мама замолкает и опускает глаза в пол.

— Мама? — испугано шепчу, боясь худшего.

— Нет-нет, ты только не волнуйся, все не так страшно! Он в коме. — быстро произносит мама. А у меня внутри будто что-то оборвалось. Фэш защитил меня, прикрыл свой спиной и теперь в таком состоянии и непонятно когда очнётся. Слезы тут же подкатили к глазам и одна сразу сорвалась. — Ох, милая. Мне так жаль… — мама стирает слезу и целует меня в костяшки пальцев.

— Больше никто не пострадал? — шепчу, боясь услышать что-то хуже. Хотя, что может быть хуже того, что я уже пережила?

— Почти все отделались синяками да царапинами. — отмахивается мама.

— Что значит «почти все»? — цепляюсь именно за это. Не хочу слышать, что кто-то погиб.

— Папа и Диаман получили несколько огнестрельных ранений. Об одном папином ранении ты знаешь, ведь сама же предотвратила его смерть, а второе он получил уже после того, как вы с Фэшем получили свои. Примерно в тоже мгновение ранили ногу Диамана. Но ничего серьезного. Им сделали небольшие операции и перебинтовали. Почти все время они также находились у реанимации. Только несколько часов назад пустили меня. Сказали только один человек, и папа решил пропустить меня, хотя я настаивала, чтобы пошел он. Он ведь видел тебя только на расстоянии и не смог обнять сразу. — мама с горечью выдыхает.

— А… — сглатываю. — Астрогор? — не хочу знать, что он еще что-то натворил.

— Рок ранил его и в этот же момент подоспел друг Миракла. Честно говоря, то это наш общий друг, он знал о том, что мы в Лондоне. И знал, что Селена с Диаманом тоже живы, вот только нам и словом не обмолвился. — мама немного хмуро смотрит в дверь.

— Столько людей знали, что вы живы, но почему-то не знала я. А я, если вы с папой забыли, ваша дочь! И это обидно. — с обидой произношу.

— Это был риск. Если бы ты знала, то от беды бы не спаслась. — строго произносит мама. О, узнаю этот тон. Так она обычно говорила, когда я брала папину именную ручку.

— Я итак не спаслась. — пытаюсь оправдаться. Снова в детство?

— Да, но могло быть в сто раз хуже. — снова мягким тоном произносит мама. А потом поднимается. — Заговорила ты меня, дочка! Я же должна доктора предупредить, что ты очнулась! Он же припишет тебе курс лечения и тебя скорее переведут в нормальную палату. Я сейчас вернусь. — быстро тараторит мама, прям как девочка, целует меня в лоб и спешит к выходу.

Внимательно следя за её походкой, я вдруг думаю о том, что скоро у меня также будет о ком переживать. Непроизвольно руки сами ложатся на живот. Там живет ребенок. Наш с Фэшем ребенок, еще совсем крохотный, несформировавшийся, но наш ребенок. Частичка каждого из нас. И я уже знаю, что люблю этого ребенка. И знаю, что Фэш тоже будет его любить. Еще одна слеза срывается и катится по щеке. Главное чтобы Фэш проснулся.

***

— Сколько пальцев видите? — спрашивает Михаил Леонидович. Так оказывается зовут моего лечащего врача. Да и не только моего. Он также врач Фэша.

— Три. — просто отвечаю.

— Хорошо, а сейчас? — он показывает два пальца.

— Два. — отвечаю.

— Отлично. — он по-доброму улыбается и что-то записывает в свой журнал или блокнот. — Показатели в норме. Живот или ребра болят? — он испытывающее смотрит на меня.

— Да. — киваю.

— Хорошо, значит чувствительность не исчезла. — более себе произносит мужчина, но заметив моя испуганный взгляд, добавляет: — Такое возможно после операции. Но здесь нет ничего страшного. — успокаивает он меня.

— А когда я смогу увидеть мужа? — спрашиваю с надеждой, что меня пустят к нему сегодня. Но Михаил Леонидович серьезно на меня смотрит и произносит:

— Не раньше, чем через две недели. Вам нужен постельный режим, миссис Драгоций. Если вы не хотите потерять ребенка и чтобы швы разошлись, вам нужно соблюдать все указание и мои рекомендации. — мужчина качает головой, а у меня от срока голова кружится. Нет, возможно она кружится от того, что я беременна, но столько времени не видеть Фэша… Да, я не видела его четыре года, вот только тогда было легче. Я была уверена, что он ничего ко мне не чувствует и пыталась подавить чувства, а сейчас я уже стала его женой и ношу под сердцем его ребенка. Не видеть его целых две недели, сродни казни. Но оспорить решение доктора я не могу. Я не хочу потерять ребенка, а если разойдутся швы… Нет.

— Как скажите. — выдыхаю.

***

Спустя три недели…

Не могу усидеть на месте. За мной должен прийти доктор и отвести к Фэшу. Он обещал. Целую неделю с того момента, как мне самостоятельно, позволили ходить, ну как, под надзором, меня не пускали к Фэшу. Все как один твердили, что моя походка еще не твердая и пока рано идти к Фэшу.

За эти три недели я наконец-то увиделась с папой, более-менее наладила отношения с Диаманом и Селеной, хотя чего их налаживать, они итак относятся ко мне, как к дочери. Познакомилась с сестрой, Николь оказалась спокойным и очень умным для своих лет ребенком. Так же я нормально познакомилась с Роком и оказывается, он крестный Николь, у него есть жена и ребенок и ему тридцать четыре.

Оказалось, что тогда в больнице, когда Диана перенервничала, я действительно слышала голос папы. Вот только он услышал и меня, поэтому он с мамой скрылся, а вместо них вошёл Рок, который наведывал крестницу в больнице. Он знал кто я, но не выказал ни себя, ни родителей. А Николь пусть и знала, что у неё есть сестра, но не сразу меня узнала, а когда узнала, я уже ушла.