— Однако ты нервничаешь, приятель! — укоризненно прошептал он сам себе.

Что ж, пора приниматься за дело. Савелий достал костюм для подводного плавания, небольшой баллончик со сжатым воздухом, ласты, подводный компас, герметичный фонарик, умещающийся на ладони, но достаточно мощный, «Стечкин», запаянный в пластиковый пакет. «Хитрую» ручку, стреляющую стальными сорокамиллиметровыми иглами, он сунул в нагрудный карман. Затем решил перекусить: пара сандвичей с телятиной и томатным соком отлично взбодрили его.

Натянув водолазный костюм, Говорков укрепил на бедре десантный нож, к поясу прикрепил пакет со «Стечкиным», застегнул подводный компас на левой руке, закрепил также шнур фонарика и сунул его в специальное углубление на рукаве, после чего надвинул на глаза секретное изобретение и включил ночной режим. Все вокруг тотчас приняло какие-то фантастические очертания, окрасилось в зеленоватый цвет с фосфоресцирующими контурами. Последнее, что оставалось сделать, это не забыть взять маячок. На этом маяке настоял Майкл: в случае какой-нибудь непредвиденной ситуации, когда неожиданно понадобится экстренная помощь, Савелий должен был его включить.

Сигнал означал бы, что намеченный план летит к чертовой матери, нужно забыть о нем и спасать своих людей на обоих судах. Савелий сунул маячок во внутренний карман камуфляжа, застегнул «молнию» костюма для подводного плавания и закинул на плечи баллон.

Спрятав рюкзак под камнем, Савелий попрыгал, проверяя, хорошо ли все закреплено. Прихватив ласты, он осторожно спустился к воде.

До сухогруза было метров пятьдесят. Савелий покрутил ручку на приборе — и сухогруз оказался метрах в десяти: сработало пятикратное увеличение устройства. На судне царила тишина, и на палубе никого не было. Понаблюдав несколько минут, Савелий все-таки разглядел вахтенного. Почему-то он, развалившись у стенки капитанского мостика, внаглую спал. Удивительно! Других постовых не было. Савелий натянул ласты, повернулся спиной к океану и медленно вошел в воду.

Он еще никогда не плавал пол водой ночью и поэтому немного волновался. Однако прибор прекрасно выполнял свои функции, и Савелий был просто поражен удивительно-сказочным подводным миром. Вот стремительно пронеслась совсем рядом стайка небольших серебристых рыбок, а вот медленно и важно проплыл морской конек, словно пропеллером вертя своими плавниками. Причудливо извиваясь, проскользила длинная рыба-змея. Попадая в луч фонаря, рыбы начинали метаться из стороны в сторону, как бы предупреждая об опасности.

Неожиданно Савелий замер: метрах в пятнадцати показалась небольшая акула. Но, видно, она уже успела набить свое брюхо и потому медленно и лениво проплыла мимо. Длинные водоросли чуть заметно раскачивались из стороны в сторону, словно лианы на ветру огромная медуза скачкообразно двигалась вверх. Савелию было так покойно и хорошо в этом подводном царстве, что он на минуту расслабился.

Тем не менее пришлось взглянуть на компас. Так и есть — отклонение от курса. Сделав поправку, Говорков заработал всем телом, пока наконец не наткнулся на огромную тень впереди. Он даже не сразу сообразил, что это дно сухогруза. Подплыв ближе, он бесшумно вынырнул и осмотрелся. К счастью для него, веревочный трап не убрали, и Савелий, освободившись от ненужных теперь ласт, зажав на всякий случай нож зубами, стал осторожно подниматься.

Плеск воды о борта судна заглушали негромкие звуки ударов деревянных ступенек трапа, и Савелий без проблем добрался до палубы. Тихонько соскользнув на нее, он на цыпочках устремился к спасательной шлюпке, чтобы там освободиться от водолазного костюма. До отплытия оставалось полтора часа, а ему еще нужно успеть пообщаться с Богомоловым. Стараясь не шуметь, он снял подводный костюм, освободил «Стечкина» от пластика и сунул его в специальную кобуру на спине. Нож укрепил на поясе, компас на всякий случай сунул себе в карман. Затем аккуратно свернул костюм и все ненужное в рулон, обернул сигнальным флагом и сунул туда, где находится обычный набор для спасательных шлюпок: неприкосновенный запас, осветительные ракеты, спасательные жилеты и многое другое.

Осторожно приподняв брезент, Савелий внимательно осмотрелся: вахтенный все еще спал, больше никого. Каюта Богомолова находилась на второй палубе, нужно спускаться по лестнице вниз. Неслышно ступая на носках, Савелий быстро подскочил к нужной двери. Кроме чьего-то могучего храпа никаких звуков более не раздавалось.

Остановившись у каюты Богомолова, Говорков попытался открыть дверь, но та была заперта. Не стучать же? Савелий вдруг вспомнил, как в тюремном карцере он через стену заставил соседа за стенкой повернуться на другой бок Может, удастся?

«Крестный, проснитесь!» — мысленно попросил он, затем сдвинул прибор на лоб и вдруг «увидел» сквозь дверь, как Богомолов сел в кровати и растерянно осмотрелся.

«Господи, крестный, дверь открой!» — воскликнул про себя Савелий, и Богомолов, покосившись на дверь, медленно поднялся, на цыпочках подкрался к двери и прислушался.

— Да я это, генерал, я! — чуть слышно прошептал Савелий, и Богомолов тут же повернул ключ.

— Ты с ума сошел! — тихо воскликнул генерал, тотчас втащил Говоркова к себе, затем закрыл дверь и обнял Савелия. — Родной мой, ты даже не представляешь, как я рад видеть тебя! Лежу, дремлю, и вдруг словно в бок кто-то ткнул: проснись да проснись! Открыл глаза — никого! А тут показалось, что слышу твой голос: открой, мол, крестный, дверь! Чего дыбишься? — Он ласково потрепал его по голове. — А что это за прибор? Чудной какой-то!

— Последняя новинка американских ученых! И ночное видение, и слышит на пятьдесят метров, и под водой работает…

— А бинокль есть? — поинтересовался генерал.

— Конечно! — растерянно протянул Савелий. — Что, и у нас есть такой?

— А ты как думал? — подмигнул Богомолов. — Когда пробрался-то?

— Только что!

— Под водой, что ли? — удивился генерал.

— Под водой! — улыбнулся Савелий.

— Ладно, садись, рассказывай, чай, не у тещи на именинах!

Стараясь не упустить главное, Савелий посвятил Богомолова в план операции.

— А где же будешь ты? — обеспокоенно спросил тот.

— Не беспокойтесь, я хорошо изучил план сухогруза: здесь много мест, где можно схорониться и все видеть и слышать!

— Но как ты выведешь из строя двигатель? Ведь если они догадаются, что это подстроено, то Красавчик-Стив сообщит Папе Крузу и тот просто смоется!

— Не беспокойтесь, Константин Иванович, все будет «хоккей», как говаривал наш боцман, большой его любитель! — Савелий весело подмигнул, но тут же стер улыбку с лица. — Извините, но мне кажется, вас что-то волнует?

— Пожалуй, — задумчиво кивнул генерал. — Я заметил, что Красавчик-Стив мне не доверяет.

— С чего вы взяли?

— Так, интуитивное ощущение. Да и поглядывает подозрительно.

— Бог с ним! — отмахнулся Савелий. — Главное, постарайтесь, чтобы Папа Круз прибыл сюда, на сухогруз.

— А если откажется и будет настаивать, чтобы встретиться?

— Не лучший, конечно, вариант но и это сойдет. Только нужно придумать какой-нибудь условный знак.

— А что тут придумывать: вытру платочком лоб — значит, иду на траулер. Как?

— Устраивает! И еще, прошу вас, как только начнется заварушка, где бы вы в этот момент ни находились, падайте на пол и не шевелитесь! Хорошо?

— Конечно! Только как я узнаю, что все началось?

— Думаю, вы вряд ли ошибетесь, — подмигнул Савелий. — Вот, возьмите на всякий случай! — Он вынул из кармана «хитрую» ручку и протянул генералу.

— Считаешь, понадобится?

— Кто его знает… Но лучше иметь, чем не иметь! На четыре выстрела, да больше вряд ли и понадобится!

— Лучше бы не понадобилась. — вздохнул Богомолов и сунул ручку в кармашек для платочка. — О чем задумался, «крестник»?

— Да о том парне, что у Папы Круза: трудно ему придется!

— Почему?

— Он первый, на кого подумает Папа Круз. Парень совсем недавно у него — и вдзуг такой прокол!