— Да! — раздраженно отозвался Джеймс.

— С вами хочет поговорить какая-то девушка, — отозвался помощник.

— Какая еще девушка?

— Называть себя отказывается, говорит, что по очень важному делу! Голос больно молодой!

— Господи, свяжи ее с лейтенантом Скардини или еще с кем-нибудь! — Адмирал повысил голос.

— Извините, адмирал, я пытался, но она не хочет говорить ни с кем другим! Кстати, совсем забыл, что лейтенант, мой сменщик, говорил о какой-то женщине, которая названивала вам вчера и даже уговаривала дать ваш домашний телефон. Может быть, это она? — Помощник впервые проявлял такую настойчивость.

— Ну хорошо! — угрожающе согласился Майкл. — Соедини!

— Алло! Алло! — несколько раз проговорил тонкий женский голосочек.

— Адмирал Джеймс слушает! — устало отозвался Майкл.

— Адмирал Джеймс? — растерянно проговорила Розочка, но тут же взяла себя в руки и сердито повторила: — Не морочьте, пожалуйста, мне голову, я просила соединить меня с Майклом!

— Так меня и зовут Майкл, Майкл Джеймс!

Адмирал улыбнулся: забавно! Голос приятный. И чего только на свете не бывает! Что ж, отвлечемся на секунду от грустных мыслей…

— Вы какой номер набирали?

— Об этом меня уже спрашивали. Если вы Майкл, то наверняка сможете ответить на один; вопрос. — В ее голосе послышались насмешливые нотки.

— С удовольствием, только побыстрее: мне бы еще хотелось успеть немного поработать. — У адмирала немного поднялось настроение.

— Вам что-нибудь говорит фамилия Мануйлов?

— Что?! — опешил адмирал и даже вскочил из-за стола. Этого он никак не ожидал. — Что с Сергеем?

— Похоже, вы и правда тот самый Майкл, — неуверенно проговорила Розочка.

— Да-да, тот самый! Что с Сережей? — последнюю фразу он проговорил по-русски.

— А вы уверены, что я могу говорить ВСЕ? — с явным намеком спросила Розочка.

— По ЭТОМУ телефону можете! — заверил он.

— Вчера я с ним виделась!

— Вчера? Где он? Что с ним? Что он просил передать? — засыпал ее вопросами адмирал.

— Да, вчера! Я вам звонила, но вы уже ушли, а домашний мне не дали, сколько я ни просила! — сказала она с укором.

— С этим я еще разберусь, — пообещал адмирал. — Продолжайте!

— Он просил передать, что он в тюрьме Райкерс-Айленд, что его подставили с наркотиками!

— Кто подставил? Простите, как вас зовут?

— Меня зовут Роза.

— Ах, да… Как я сразу не догадался!

— Так вы обо мне знаете? — Девушка даже смутилась.

— Да, немного. Так кто его подставил?

— Он больше ничего не сказал! Но вы должны знать, что он сидит под фамилией Рембрандт, Кларк Рембрандт! Почему, не спрашивайте: не знаю!

— Как же вы его разыскали? — удивился адмирал.

— Вы все равно мне не поверите.

— А вы попытайтесь!

— Он мне приснился в тюрьме, а дальше уже дело техники…

— Мне бы такую помощницу! — искренне восхитился Майкл. — Я целый отдел на голову поставил, а вы мне его на блюдечке преподносите!

— Вы сможете вытащить его оттуда?

— Да уж постараюсь, дочка! Обещаю, что ты первой узнаешь о его освобождении.

— Спасибо вам, господин адмирал! — радостно воскликнула Розочка.

— Для вас. Розочка, просто Майкл.

— О'кей, Майкл! Спасибо! — Наверное, окажись Он сейчас рядом, она набросилась бы на него с поцелуями.

— Это вам спасибо. Розочка! Надеюсь, когданибудь встретиться! Счастливо вам!

— И вам, Майкл!

Ну и девчонка, улыбнулся Майкл. Такая все преграды сметет, но своего добьется! Молодец! Он сразу же связался со спецотделом и попросил добыть все сведения о содержащемся в тюрьме Райкерс-Айленд человеке по имени Рембрандт Кларк. Интересно, кто его подставил? Неужели и здесь не обошлось без Рассказова, черт бы его побрал? Но об этом потом, сейчас главная задача, — как можно скорее вытащить его оттуда А пока нужно подстраховаться — изучить все документы, протоколы допросов, решение судьи…

Получив полный отчет и из полиции, и от директора тюрьмы, Майкл успокоился: во-первых, суда как такового еще не было, во-вторых, судя по всему, дело действительно состряпано очень непрофессионально, наспех, и найти зачинщиков не составит большого труда. Тем не менее без формальностей не обойтись. На всякий случай он связался со своим давнишним приятелем из Главной судейской палаты и, не вдаваясь в подробности, вкратце обрисовал ситуацию и попросил совета. Зная Майкла уже лет десять, тот без обиняков предложил ему два пути: официальный, через высшие эшелоны власти, и второй, нелегальный. В первом случае парень выйдет через недельку-другую, во втором — завтра-послезавтра. Второй путь связан с некоторым риском для карьеры.

Искренне поблагодарив приятеля, Майкл без колебаний выбрал второе и обратился лично к судье Харворду. Тот артачиться не стал, но попросил переслать ему письменную просьбу. Следовало обосновать важность для Америки освобождения господина Рембрандта из тюрьмы и непривлечения его к суду. Вспомнив о напутственных словах Президента, Майкл тут же набросал два необходимых документа: первый — послал спецпочтой на имя помощника Президента с просьбой «распорядиться, чтобы из полицейского компьютера были изъяты и уничтожены все данные об агенте ФБР, по нелепой случайности арестованном тринадцатого января во время исполнения своего служебного задания под легендой Кларка Рембрандта», второй — отослал судье Харворду.

Харворд проявил понимание и подписал освобождение Савелию, но отослал его обычной почтой, которая прибыла в Райкерс-Айленд только на следующий день — двадцать четвертого января. Именно эта бюрократическая задержка и стала роковой для трех человек, о чем читатель узнает чуть позднее…

Майкл едва ли не каждый час звонил тюремному начальству, выясняя, пришел ли документ с приказом освободить Рембрандта. Попало и его помощнику, не догадавшемуся лично отвезти письмо в тюрьму. К вечеру Майкл наконец успокоился, придя к выводу, что он сделал все, что от него зависело. Оставалось только ждать результата. С этой надеждой он и уснул. Утром на него неожиданно свалилось начальство из Вашингтона. Занявшись высокими гостями, он поручил дело Савелия капитану Панкрофту.

В этот день тюремную почту разбирал сержант Билли. Ему на глаза сразу же попался некий документ:

«ДИРЕКТОРУ ТЮРЬМЫ РАЙКЕРС-АЙЛЕНД.

СУДЕБНОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ.

КЛАРКА РЕМБРАНДТА, ОТПРАВЛЕННОГО В ВАШУ ТЮРЬМУ ТРИНАДЦАТОГО ЯНВАРЯ ОДНА ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ ДЕВЯНОСТО СЕДЬМОГО ГОДА, ОСВОБОДИТЬ ИЗ-ПОД СТРАЖИ С МОМЕНТА ПОЛУЧЕНИЯ ДАННОГО ДОКУМЕНТА БЕЗ КАКИХ БЫ ТО НИ БЫЛО ОГРАНИЧЕНИЙ, В СВЯЗИ С ВНОВЬ ОТКРЫВШИМИСЯ ДАННЫМИ ПО ДЕЛУ, ДОКАЗЫВАЮЩИМИ ЕГО НЕВИНОВНОСТЬ. ВСЕ ДОКУМЕНТЫ ПО ДЕЛУ СДАТЬ В АРХИВ. ЗА КАЖДЫЕ СУТКИ, ПРОВЕДЕННЫЕ В ТЮРЬМЕ, В ПОРЯДКЕ КОМПЕНСАЦИИ, ВЫПЛАТИТЬ КЛАРКУ РЕМБРАНДТУ ПО ДВЕСТИ ДОЛЛАРОВ ИЗ ГОРОДСКОГО ФОНДА ПОМОЩИ ОСВОБОЖДАЮЩИМСЯ НЕИМУЩИМ ГРАЖДАНАМ.

23 ЯНВАРЯ 1997 ГОДА.

СУДЬЯ Р. ХАРВОРД»

Порадовавшись за парня, который с первой же встречи ему понравился, сержант тут же направился к директору, но тот уже уехал. Хорошо себе представляя, сколь тяжко находиться в тюрьме каждый лишний час, да еще безвинному. Билли попытался решить этот вопрос с заместителем директора, майором Томасом Холеем.

— Разрешите, майор? — Постучавшись, сержант заглянул в его кабинет.

— Да, Билли, входи! Что у тебя?

— Вот, сэр!

— Ну и что ты хочешь? Это же шефу адресовано! — спросил Холей, прочитав документ.

— Слушай, Томас, я когда-нибудь обращался к тебе с просьбами?

— Нет! Но почему ты за этого… — он заглянул в лист, — Рембрандта суетишься?

— А ты взгляни в его глаза, и сам все поймешь, — серьезно ответил сержант.

— Браво, наш Билли наконец-то стал сентиментальным! — усмехнулся майор, потом махнул рукой. — Ладно, не буду я смотреть в его глаза: верю тебе на слово! — взял ручку и быстро наложил резолюцию. — Тогда сам и займись парнем! — неожиданно улыбнулся он, протягивая сержанту документ.

— А почта? Вы же сказали, что нужно срочно разобрать!