— Оу, и давно вы в отношениях? — спрашивает, поглядывая в студию по ту сторону камеры.

— Три с половиной года. — отчеканиваю, смотря отцу в глаза.

— Достаточно времени прошло, чтобы осознать все свои чувства и сделать такой серьезный шаг. — кивает Елена. — Но как насчет еще одного? Дети? Вы планируете детей? Или пока мы молоды и беззаботны? — лукаво улыбается она. Ох милая, ты сейчас сама попадешь в ловушку, которую пытаешься устроить мне.

— Я скажу тебе больше. — фыркаю. — У нас растет дочь. В сентябре её исполнится два года. — все карты открыто. Шах и мат, отец. Я произносил это, смотря точно в глаза отца. Тот кажется потерялся в пространстве. Елена ошарашено смотрела на меня, в студии поднялся шум, а съёмочная группа на автомате исполняла свою работу, хотя все были в шоке.

— Но… — начинает, но запинается Елена, а потом уже более уверено спрашивает: — Почему вы раньше не поженились? Раз у вас есть дочь, то отношения уже давно перешли стадию «знакомства с друг другом» и «цветочно-букетный период». Почему только сейчас? — непонимающее спрашивает журналистка, искренне недоумевая.

— У Василисы с детства была мечта открыть свой собственный ресторан. Я не буду вдаваться в подробности, но её детство значительно отражается от моего. Она не имела той власти, которую имел я даже в пять лет. Она была совершенно обычным ребенком. Всю свою жизнь она добивалась всего сама, сколько бы ей не предлагали помощь, она примет её только в безвыходной ситуации. Ну и если это был подарок. Чтобы там не было, а от подарков не отказываются, какими бы они не были. — замолкаю, понимая, что рассказал уже больше, чем хотел. Но все равно продолжаю: — Но когда у неё появилась возможность открыть свой ресторан, она её не упустила, не смотря на то, что была в положении. Здесь никак не вяжется свадьба. Мы хотели поженится тихо, без лишних глаз, но не спешить, как будто за нами гонятся. Ремонт в ресторане занял много времени. Потом у нас появилась дочь. За всем не уследишь, а у меня две компании. И своя, и отца. Поэтому было принято решение, отложить свадьбу до того момента, когда все стуканётся. И вот, полтора недели назад мы поженились и отпраздновали в ресторане. — заканчиваю рассказ. Нет, правду я рассказать не могу. Меньше половины правды было в моих словах, но об этом будут знать только те, кто был посвящен в это все с самого начала. Вижу, что отец уже едва сдерживает себя. Но сорвать мне интервью он не может.

— Что же, ты рассказал нам такое, о чем никто даже и не подозревал. Из того всего, что ты раскрыл сегодня нам всем, я знала только то, что ты мой босс. Но я очень рада за тебя. Поздравляю тебя с женитьбой и всего самого наилучшего твоей жене и дочери. Василиса и… Как хоть зовут твою дочь? — усмехается Елена.

— Тиана Драгоций. — имя дочери, которое я сам же и произношу, ласкает слух. Когда Василиса сказала мне, что когда нужно было заполнять свидетельство о рождении и её спросили, какая фамилия будет у девочки, ведь отец у неё точно есть, она даже не сомневалась и вписала фамилию Драгоций. Конечно ей пришлось приврать, что Тиана никак не связана со мной или моей семьей, просто сбегание обстоятельств. Но правду знаю и я, и она. Все было именно так, как и предположила та женщина, которая выдала Василисе в конце концов свидетельство о рождении.

— Очень красивое имя. — нежно улыбается Елена. — Кто дал имя вашей дочери? — интересуется она.

— Честно говоря, то имя Тиане дала Василиса, пусть и сделала это для меня. Когда-то я сказал своей сестре, что хочу, чтобы мою дочь звали именно так. А Захарра рассказала это Василисе, и выбирать даже не пришлось. Василиса просто заявила, что нашу дочь будет звать так, а я и не думал спорить, ведь хотел так назвать дочь, но предоставил право выбора жене. — говорю почти всю правду. Василиса правда дала Тиане это имя из-за меня. Но когда имя выбиралось, меня рядом не было.

— Судя из твоих слов, я могу сделать вывод, что ты любишь жену и дочь. — проницательно замечает Елена.

— Конечно я люблю своих девочек. Я не представляю своей жизни без них. Просыпаясь, я первой вижу жену, а за ней и дочь. Ну или Василиса проснется раньше и принесет к нам в спальню Тиану, и тогда, первой я увижу дочь, ведь это папина дочка. Если положить её между нами с Василисой в кровать, то потянется она именно ко мне. Моя жена сначала даже ревновала, а потом бросила это и просто начала наблюдать за нами с Тианой. Детский лепет, который ты научился понимать с первого дня и такие слова, как «мама» и «папа» проскакивающие в монологе Тианы, ласкают как слух, так и сердце. Поэтому видя этих двух еще сонных, но уже улыбающихся девушек, не хочется никуда идти, а провалятся весь день в постели, просто обнимая и разговаривая ни о чем, слушать монологи дочери, понимая, что тебя никто не найдет, ведь дом находится в часе езды от города. И не от центра, а от окраины. Да еще и спрятан за деревьями. Попробуй найди. Отключить все телефоны в доме и отдыхать. — делюсь самой заветной мечтой.

— Что тебя останавливает? — непонимающее, все с той же нежной улыбкой спрашивает журналистка.

— Жена. — просто отвечаю. — С тех пор, как у неё открылся ресторан, усидеть на одном месте она не может. Все стремится туда. Любит все контролировать, не смотря на то, что управляющий позаботится о ресторане ничуть не хуже. Ник у нас такой. — фыркаю.

— Интересно. — кивает Елена. — Ты говорил что-то о сестре. Разве она не пропала восемь лет назад? — черт! Я забыл, что она цепляется за слова.

— Я уже три с половиной года спокойно с ней общаюсь. Моя сестра всегда была эмоциональной, поэтому когда ей не понравилось положение дел, она решила всех попугать и сбежать. Но её понравилось жить самостоятельно и она не вернулась. При этом, она влюбилась до беспамятства, поэтому о возвращении и мысли не было. Поэтому так и обстоят дела. Она уже два года замужем и живет распеваючи. Ну и конечно, командует всеми на кухне ресторана Василисы. Она — тот самый кондитер. — на ходу придумав половину истории, рассказываю, стараясь, чтобы ложь звучала правдоподобно.

— Эта вся ситуация очень интересная. Я хочу узнать о ней побольше. — задумчиво изрекает Елена. — Ты согласишься дать мне еще одно интервью, только теперь в письменном виде? — спрашивает она.

— Что же, думаю завтра будут две очень интересные статьи. — усмехаюсь, давая понять, что согласен.

— Отлично. — кивает она. — А я думаю, что на этом можно закончить наш прямо эфир. — смотря в камеру, произносит она. — С вами бал Елена Кавалли и Фэшиар Драгоций. Всем до скорых встреч. — она улыбается.

— Снято! — кричит на всю площадку режиссёр и большинство выдыхает с облегчением.

— Лен, пришли мне на почту все интересующие тебя вопросы, я пришлю на них ответы. У меня сегодня времени больше нет, да и сил тоже, для еще одного интервью. Меня ждет жена и дочь. — сразу обращаюсь к журналистке. В обычное время, я называю её именно так.

— Пришлю, я так тебе пришлю! Ты не мог предупредить меня?! Я как дура выглядела! — возмущается девушка.

— Прости. Но у тебя должна была быть естественная реакция. — примирительно улыбаюсь, а потом поднимаюсь с места. — Мне правда надо уже идти. — произношу, доставая телефон. Елена поднялась за мной и подошла ближе, чтобы пожать руку, как мы обычно прощаемся, но заметила, какая заставка стоит у меня на главном экране.

— Это твои дочь и жена? — почти прошептала она. Улыбаюсь и отвечаю:

— Да. — провожу большим пальцем по экрану, так, где были волосы Василисы.

— Они обе очень красивые. — произносит одобрительно. — И рыжие. — зачем-то добавляет в конце. — Насколько я знаю, тебе никогда не нравились рыжие, это конечно, если слухи правдивы. — объясняет она.

— Ну как тебе сказать? — задумчиво прикусываю губу. — Я никогда ничего не имел против рыжих, просто старался не заводить каких либо отношения с такими девушками. Они взрывные и настоящие бестии. Я убедился в этом на опыте, а не только со слов других. Но свою жизнь без копны рыжих волос я уже не представляю. Просыпаюсь и первое что вижу, это иногда даже не Василиса, а её волосы, разбросаны по постели, подушках и моей груди. Волосы у неё долгие и достанут везде. Но все-таки перебирать их пальцами или просто запускать в них руку, это будто запускать их в пух. Или трогать шелк, потому-что они правда шелковы, хоть и кудрявые на кончиках. — мечтательно произношу.