Осознаю, что до сих пор смеюсь. Беру себя в руки. Смех обрывается резко, внезапно, и в зале воцаряется тишина. Вскидываю голову и, глядя на бесстрастное лицо Дионы, чеканю каждое слово:

– Я требую честной оценки. Прошу пояснить, почему высочайший Совет и великая Энси остановили свой выбор на леди Оливии?

– Вы забываетесь, Лилит! Мы не обязаны объяснять свои решения. Знайте своё место, – холодно откликается леди Огаста.

Её слова задевают, ранят, но я продолжаю с ещё большим напором:

– Почему избранницей стала Оливия? Её дар слабее, чем у Эдриана и Мариса, не говоря уже о моём. Вам это хорошо известно. Так в чём же она обошла меня? В благородном происхождении? – мои губы кривятся в усмешке.

В ответ лишь молчание. Хранительница и члены Совета замирают от моей дерзости. Эйн Шахар смотрит грозно, леди Огаста прикрывает рот рукой, но меня уже не остановить.

Вскидываю подбородок и восклицаю, глядя поочерёдно на каждого из них:

– У неё ведь до сих пор нет шеду! Её силы не хватает даже для слияния! Такой вы видите будущую Хранительницу Эреша? – мой голос срывается на крик. Мне плевать, что я веду себя непочтительно, плевать, что нарушаю рамки дозволенного. Я не могла проиграть ей!

Диона пришла в себя первой:

– Решение принято. Ваши слова – неуважение к Совету. Замолчите, если не хотите лишиться и звания Верховной жрицы. Примите поражение с достоинством и поздравьте победительницу!

Её взгляд направлен мне за спину. Я оборачиваюсь и словно замираю. К Совету с торжествующей улыбкой направляется Оливия. Когда только её успели пригласить?!

Поравнявшись со мной, она шепчет так, чтобы услышала только я:

– Ты же не думала, что они выберут такую, как ты?

Она делает ещё один шаг в сторону Совета и оставляет меня за спиной.

– Благодарю великую Энси и высочайший Совет за оказанное мне доверие! – провозглашает Оливия, склонившись в реверансе до пола.

Это стало последней каплей. Ярость, бурлящая внутри меня, вырывается наружу, и я кричу:

– Что она сделает, если сущности прорвутся сквозь завесу? Как она защитит наш мир, если она даже мне не в силах противостоять? Смотрите, кого вы избрали!

Память услужливо подсказывает магические формулы, а пальцы сами собой плетут колдовские узоры. Всего миг и мощный поток силы срывается с моих рук и устремляется к Оливии. Я не собираюсь сдаваться без боя! Не в этот раз! Пусть видят, кого они избрали!

Мгновение – и моя магия разбивается о каменную стену.

Я смотрю туда, где только что стояла Оливия. Она просто исчезла, растворилась в воздухе. Но как? Даже мне такое не под силу. Ловлю взгляд Дионы, полный грусти и разочарования.

Энси устало опускается на стул. Члены Совета один за другим следуют её примеру. А я всё продолжаю в недоумении взирать на них.

– Лилит, думаю, никто не будет спорить с тем, что вы наделены сильным магическим даром. Даже очень сильным. И вы действительно преодолели испытания лучше других претендентов! Однако у Совета были сомнения в вашем смирении и способности сдерживать тьму, живущую в каждом из нас. Я защищала вас, настаивала, чтобы вам дали шанс доказать, что вы достойны. Но вы подвели меня, Лилит, и не прошли последнее испытание! Я могла бы простить непочтение и даже гнев, но не нападение на другого претендента, пусть и иллюзорного. Совет был прав. Похоже, теперь леди Оливия действительно станет моей преемницей!

Несколько секунд я стою, не в силах двинуться с места. Опомнившись, резко разворачиваюсь и устремляюсь к выходу, наплевав на все приличия. Я просто больше не могу здесь оставаться! Жгучие слёзы застилают глаза. В застывшей тишине Тронного зала мои шаги отдаются гулким эхом.

– Лилит, постойте, – раздаётся мне в след. Кажется, это мастер Томирис.

– Пусть идёт, – устало отвечает Диона, – пусть идёт.

Я распахнула дверь, вылетела из зала и столкнулась с изумлённой Оливией. От злости я перепутала выходы. Наплевать!

Лицо пылало, внутри всё клокотало от ярости и обиды. Я сбежала по лестнице, перескакивая ступени через одну, пронеслась мимо фонтана, преодолела лабиринт из петляющих садовых дорожек и, наконец, покинула внутренний двор. Дальше я мчалась не разбирая дороги. Мне было не важно, куда бежать, главное – подальше отсюда.

Ноги сами принесли меня в рощу. Перед глазами расплывчатыми пятнами мелькали деревья, а я всё глубже погружалась в чащу.

Казалось, стоит мне остановиться, замедлиться хоть на мгновение, и я сломаюсь, не выдержу той боли, которая так и норовит придавить меня к земле.

Я бежала, пока не подкосились ноги. Остановилась, оперлась руками о колени, делая жадные глотки лесного воздуха. В лёгких бушевал огонь.

Я была права: боль настигла меня сразу же. Обрушилась волной, застилая сознание, лишая способности дышать. Всё, что я годами подавляла и сдерживала, рвалось наружу. И я закричала. Крик отнял последние силы. Я медленно опустилась на землю, прислонилась к дереву, обхватила колени руками, сцепив пальцы так, что побелели костяшки, и зарыдала, не желая сдерживаться.

Я сидела и злилась на себя, Эдриана, Оливию, Диону, Совет и судьбу. В голове то и дело всплывали непрошеные картинки из прошлого.

Вот я за столом в своей комнате, заучиваю бесконечные заклинания.

Вот Эдриан приглашает меня на праздник Литы, а я отказываю: мне нужно отработать заклинание защиты.

Вот Оливия взахлёб рассказывает подружкам, как она веселилась на балу. Её защита никуда не годится, но ей нет до этого дела. Я тогда стала лучшей, как и всегда, вот только радости это не принесло.

Вот леди Огаста глядит на меня с прищуром. Она вечно ждёт, что я выкину что-нибудь этакое. Там, где другие получают щедрую похвалу, мне достаётся лишь кивок и сухое «продолжайте». А уж если я делала что-то не так…

Воспоминаний было много. Они выползали из моего подсознания, будто пауки, слишком долго просидевшие в тесной банке.

Я подумала о маме. Я так хотела защитить её! А теперь… Сколько ещё косых взглядов и надменных замечаний ей предстоит вынести?

Стало совсем тошно. Рыдания обрели новую силу. Что мне теперь делать? На что надеяться?

Я отрешённо уставилась в одну точку и позволила слезам катиться по лицу. Погрузилась в себя, отпустила мысли, дыхание замедлилось, и я окунулась в свою печаль с головой. Покачивалась на её волнах, а потом они вдруг подхватили меня и понесли всё дальше и дальше, и вот я уже не чувствую боли, проблемы остались где-то далеко. Меня несёт к берегу с белым песком. Я почему-то знаю: стоит мне только там оказаться, как проблемы исчезнут, растворятся, рассеются. Я всё ближе к берегу, моя душа поёт и наполняется чистой, ничем не замутнённой радостью. Ещё никогда в жизни я не была так счастлива…

Внезапно чья-то сильная рука хватает меня и уверенно тянет назад, прочь от берега. Я сопротивляюсь, пытаюсь кричать, но рука держит крепко. Чей-то громкий настойчивый голос врывается в моё сознание, раз за разом повторяя: «Именем Инанны, Богини жизни и Матери всего сущего, заклинаю тебя, вернись».

И вот берег уже совсем далеко, боль возвращается, в сознании бьётся мысль: «Я всё потеряла! Это конец!». Во мне просыпается сильнейшая ненависть к тому, кто лишил меня этих мгновений спокойствия наедине с собой.

Я открыла глаза: уже стемнело. Сколько же я здесь просидела?

Но тут моё внимание переключилось на более важную деталь: прямо передо мной, поджав под себя ноги, сидел незнакомец. Сердце сбилось с ритма, понеслось галопом, пропустило удар и снова пустилось вскачь. Кто он? Что ему от меня нужно? В голове роились, клубились и толкались мысли, но ни одна из них не находила выражения в словах. Казалось, от неожиданности я позабыла их все. Рука незнакомца крепко сжимала моё запястье, («Значит, не почудилось»), – вторая была возведена к небу. Светлые пряди мягкими волнами ниспадали на плечи, не позволяя разглядеть склонённое к земле лицо. Да этого и не требовалось: на руках блондина я заметила вязь татуировок, наполненных лунным светом. Сомнений быть не могло – передо мной дитя Луны.