Неужели все? Я поняла, что продержусь ещё максимум пару минут… Я не смогла сдержать обещание, данное самой себе — не уберегла девочку! Как же горько умирать вот так… Как же глупо было надеяться, что в Нечистоме безопасно! Я горько усмехнулась, кидая прощальный взгляд на Кайниэль. Девочка, закусив, губу, закрыла глаза и присела к земле. Что она делает? Неужели хочет напитаться энергией от духов природы? Маленькая надежда всколыхнулась в моей душе, но я тут же погасила её. Однако щит продолжал сиять, фиолетовым и зелёным, цветами нашей магии. Вдруг зелёный засиял ещё ярче, видимо у девочки получилось! Я уставала, но держалась, стараясь не думать о том, что же будет, когда щит спадёт… Я устало прикрыла глаза, на пару секунд, я уже едва держалась на ногах. Я затратила весь свой резерв, и даже больше… Но вдруг уловила явный шёпот:

«Держитесь… Мы поможем… Скоро придёт подмога…»

У меня галлюцинации? Но нет, я ощутила небольшой прилив сил, который по пяткам, от земли, через ноги, поднимался потоком энергии, достиг солнечного сплетение и растворился во мне. Я сфокусировала взгляд на годре. Та уже недовольно порыкивала, помахивая обрубком хвоста, как рассерженная кошка. Давала себе передышку на пару секунд, и вновь бросалась на щит… Казалось, это безумие… Неужели никто не придёт на помощь? Духи природы, а я теперь была уверена, что это именно они, сказали про подмогу! Надо просто продержаться! Почему духи решили мне помочь, я не знала, скорее всего из-за Кайни. Я перевела взгляд на девочку. Она совсем ослабла.

— Перестань, Кайни. Прекрати передавать магию!

Я с ужасом смотрела, как девочка все становилась бледнее и бледнее. И я не могла ничего поделать, так как малейшая ошибка в концентрации заклинания, и щит спадёт. А годра не будет терять времени!

— Тварь, — выплюнула я, с ненавистью глядя в её жуткие глаза.

А та только оскалила зубы:

— Да… Тварь, которая тобой пообедает! А той миленькой эльфийкой полакомится на десерт… Я же вижу, долго не продержишься! — годра хрипло рассмеялась.

Разговаривать с нечистью мне ещё не доводилось, а от её змеящегося шёпота волосы на затылке зашевелились… Я даже не заметила, как лес на секунду озарился фиолетовой вспышкой.

— А я был бы не так уверен в этом. — прозвучал голос Владима. Я с облегчением всхлипнула, из последних сил удерживая щит. Кайни уже обмякла без сознания, полностью затратив свой резерв. Снова эта храбрая девочка выложилась по полной!

Годра зашипела и бросилась на Владима, но тот, во-первых, обернулся в медведя, а во-вторых, успел бросить в годру фиолетовой пыльцой, чистой, неоформленной в заклятье силой. Годра отлетела, повизгивая и скуля. Хорошо, что Кайни этого не видит… Я опустила дрожащие руки. И безвольно осела на земле, рядом с девочкой. Огромный медведь зарычал, подбежал к нечисти, и разорвал её мощным боевым заклятьем. Вот и все… Слава Богам. Живы…

Я видела, как Владим подбегает к нам со словами: «Одних даже погулять отпустить нельзя…». Как на тропинке появляются в клубах фиолетовой пыльцы Вольф и Таралин. Испуганные глаза королевы, вот что я увидела в последний момент, прежде чем провалиться в темноту.

А потом было забытье. Какие-то картины сменялись одна за другой передо мной, как будто я просматривала фрагменты из жизни. Очертания комнаты размываются, я вновь в лесу. Солнце освещает округу, проскальзывая своими лучами сквозь листву деревьев, играя бликами на ветвях. Я нахожусь на лесной поляне, но я не одна здесь. Я оборачиваюсь на чей-то всхлип. Маленькая девочка, еще младенец, лежит в плетенной корзинке. Я подхожу ближе и заглядываю в неё: девочка с серьёзными голубыми глазками смотрит на меня, хмурит свои маленькие светлые бровки. Кругом лес, а недалеко от корзинки чуть поодаль рыдает молодая женщина, светловолосая эльфийка в длинном чёрном платье. Я внимательно её рассматриваю, черты её тонкого лица как будто знакомы мне. Она не видит меня. Это я понимаю наитием. Как будто я здесь невидимый гость… Сколько отчаяния в её рыданиях и всхлипах… Эльфийка подходит к корзинке и падает на колени. — Прости меня, Оллиэла… Но так будет лучше…

Сердце сжимается от боли за малышку… Я понимаю, что женщина задумала что-то плохое. И ее мне почему-то совсем не жаль… Хоть и слезы и её отчаяние абсолютно искренние. Лес вокруг размывается… Следующая картинка. Та же женщина несёт корзинку с дочерью по ночной улочке города. Вскоре останавливается около дома. Да это же мой дом! У меня от осознания перехватывает дыхание. Слезы льются по моему лицу. Я догадываюсь, что сейчас сделает со мной моя… мама? Но может быть это ошибка?! Беру себя в руки и наблюдаю дальше, затаив дыхание. Эльфийка ставит корзинку с малышкой на ступени высокого крыльца. Достаёт и складок плаща пергамент и пишет что-то, подсвечивая себе магическим светлячком. Я не стерпев, подхожу к женщине и читаю, вглядываясь через её плечо:

«Её зовут Оллиэла. Но зовите её, пожалуйста, Оливия. В ней четет эльфийская кровь, но я умоляю вас… Пусть она об этом ничего не знает… Спасибо вам большое, я знаю, что моя девочка будет в надёжных руках…» Женщина торопливо отвязывает от пояса увесистый мешочек с монетами, кладёт в ноги малышки, под одеяльце. И записку кладёт туда же. А потом снимает с себя цепочку с кулоном в виде бутона розы и надевает на малышку, осторожно придерживая головку. Затем наклоняется и целует её в последний раз. Я знаю, что в последний раз, потому что малышка — это я. И меня воспитывала с детства бабушка. И вновь картинка размывается. Декорации вокруг сменяются, теперь я в своём доме. Да, определено, это мой дом. Вот только подо мной не скрипят половицы… Я захожу в дальнюю комнату, опять вижу маленькую светловолосую девочку, она сидит у моей бабушки на коленках, а та поёт песенку, расчесывая волосы красивым гребнем:

Если духи природы к тебе пришли,

Значит узрели твою суть,

Задумайся, Олли, быть может ты,

должна выбрать в жизни другой путь?

Девочка поворачивается к пожилой женщине, и спрашивает:

— Бабушка, это что, песня про меня?

— Да, Оллиэлла, про тебя.

— Я хочу оставить только одно имя. Почему-то у всех ребят оно одно! — серьёзно говорит малышка, мне тут на вид около пяти лет, — Называй меня, бабуль, только Оливией.

Бабушка удивлённо вскидывает брови, но потом вздыхает:

— Хорошо, милая…

Слезы текут по моим щекам не переставая. Я вглядываюсь в родной образ бабушки, пытаясь запомнить выражение её глаз, улыбку, сеточку морщин вокруг голубых глаз. Перевожу взгляд на себя, и вздрагиваю от навалившегося осознания.

Почему я так похожа на Кайни?.. Только ушки у меня обычные, а не характерные эльфам, с остренькими кончиками. Грудную клетку распирает от чувств, я плачу, зябко обнимая себя за плечи. Но бабушка не обращает на меня внимания, продолжая укладывать маленькой мне волосы в причёску.

— Бабушка!

Безуспешно, они не слышат моего голоса…

У меня нет сил анализировать увиденное… Я закрываю глаза, а когда открываю, то вижу перед собой Владима. Очередная картинка? Наверное. Но почему именно он? Этот мужчина итак слишком часто в моей голове… Он подходит ко мне, и крепко обнимает, вдавливая меня в свое сильное тело. Зарывается рукой в мои волосы, лаская, а у меня кружится голова от его близости… Он так близко… и это аромат…

— Как ты приятно пахнешь, — признаюсь я, осторожно кладя руки на его широкую грудь. И не смело прижимаюсь к нему, чтобы вновь окунуться в аромат мужчины. Такой потрясающий, тонкий, пряно-мускусный, с нотками бергамота.

Владим улыбается и перехватывает мои ладони, целует каждый пальчик, касаясь своими чувственными губами. Это неожиданно так заводит, что я даже дышу через раз, начинаю трепетать у его сильных объятиях…

Я хочу, чтобы он меня поцеловал, до дрожи в теле. Жажду ощутить его губы на своих. Это же сон? Я же могу… Я сама тянусь к нему, подставляя губы для долгожданного поцелуя. И он сводит меня с ума, дурманящий, терпкий поцелуй, от которого кружится голова и подгибаются коленки. Однако, какой реалистичный сон…