На прощание подруги крепко обнялись.

– Держись там! Я с тобой – Дарина показала Маре поднятый вверх сжатый кулачок. – Если получится, все-таки отпишись, как и что.

Дома у Мары билась посуда и слышались крики возмущенной Алены Сергеевны.

– Да как ты мог подумать, что это я?! Пошел вон! Убирайся к той шлендре, которая от тебя залетела! Ненавижу! – очередная тарелка разбилась в нескольких сантиметрах от головы Петра Давыдыча, когда в кухню вошла Мара.

– А на кого мне еще думать?! Какая еще шлендра? – словесно отбивался Петр Давыдыч, стоя у кухонной стены и вертя в руках положительный тест на беременность. Оба родителя резко повернулись в сторону Мары и замолчали.

– Мара! – ахнула Алена Сергеевна. – Это ты?

Петр Давыдыч сперва в ужасе подумал, не тронулась ли жена умом, раз не узнает собственную дочь. Когда же до него дошло, что именно Алена Сергеевна имела ввиду, он положил тест на кухонный стол и инстинктивно потянулся к ремню на брюках. Мара с детства знала этот жест, и то, что отец лишь попугает ремнем и успокоится, но на всякий случай попятилась назад, в коридор. Отец вынул ремень из брюк и пошел в наступление. Почуяв, что на этот раз без порки не обойдется, Мара дала деру в свою комнату и там заперлась.

– Так это ты… Шлендра малолетняя! – кричал возле запертой двери Петр Давыдыч – И от кого? От того недоноска, с которым в моей машине кувыркалась? Открой сейчас же! Пра-а-аститутка! Воспитал на свою голову… немедленно открой!

Отбросив ремень, он стал яростно стучать в запертую дверь кулаком.

– Дверь сломаешь, Петя! – прикрикнула на него подбежавшая Алена Сергеевна – Уйди с глаз моих. Дай я… доча, открой мне дверь, давай поговорим… – Взволнованная мать прислонилась к двери, чувствуя, как подгибаются колени. – Это не страшно, слышишь, до-очь…

– Не страшно? Не страшно?  – Петр Давыдыч все еще шипел от переполнявшей его злости, но колотить в дверь перестал – Твоя дочь шалава, и это – не страшно?

– Да замолчи ты! – Алена Сергеевна отвесила мужу подзатыльник. – У ребенка стресс. Она может из окна выброситься.

Петр Давыдыч представил эту картину и не на шутку перепугался. Постучал в дверь уже аккуратнее:

– Милая, все хорошо. Мы не злимся… выходи!

– Точно не злитесь? – недоверчиво буркнула сквозь запертую дверь испуганная и зареванная Мара.

– Точно – ответили родители хором.

Мара медленно открыла дверь. Через несколько минут на кухне был собран семейный совет, на котором постановили, что:

1. Мара будет рожать.

2. Папа устроит Мару на завод сотрудницей склада, чтобы она могла получить все выплаты и пособия.

3. После рождения ребенка Мара поступит в ВУЗ на заочное отделение, а с ребенком пока будет сидеть мама.

4. За свои выходки Мара все же будет наказана, и посажена под домашний арест на две недели.

– По пункту четыре категорически возражаю! – недовольно воскликнула Мара. Петр Давыдыч не слышал реплики, поскольку ушел звонить специалисту по кадрам и договариваться о Марином трудоустройстве.

– Да от тебя за версту алкоголем несет! – заворчала мама – Твои гулянки вредны для малыша. Скажи спасибо, что мы тебя еще на наркотики не проверяем.

– Спаси-и-ибо! – Мара встала и театрально поклонилась в пол. Накренилась и чуть не приземлилась в керамогранитную плитку носом.

– Да не за что, доча – принимая благодарность на свой счет, улыбнулся вернувшийся Петр Давыдыч – Я же люблю тебя! Так. Значит, через две недели выходишь на работу. А пока отдыхай, кушай, спи. Даже не верится… слышь, мать, мы будем бабушкой и дедушкой! Надо найти Маре мужа. Ребенок должен расти в полной семье!

– Эй, ау-у-у! Я здесь вообще-то! – возмущение закипало в Маре, как вода в чайнике – Какого еще мужа?!

– Хорошего! – твердо сказал Петр Давыдыч. – Есть у меня один на примете. Мой зам, между прочим, Валентин Константинович. Мировой мужик! Лет тридцать ему, по-моему. Не старый еще.

– Лучше убейте меня… – Мара плюхнулась на кухонный стул и закрыла лицо руками.

– Ну, а что? – вмешалась Алена Сергеевна – Папа дело говорит. Приличный муж, и работа. Все, как ты хотела.

– Я хотела не этого!!! – Мара снова вскочила и убежала в свою комнату плакать.

Петр Давыдыч хотел пойти и успокоить дочь, но супруга его остановила.

– Оставь ее! Перебесится, да успокоится. Поймет, что мы правы. Зови своего Валентина на семейный обед. Я шарлотку испеку.

Мара в это время рыдала в своей комнате, уткнувшись лицом в подушку. Лежащий на тумбочке у кровати телефон разразился звонком. Звонила Дарина.

– Меня посадили под домашний арест на две недели, и отец хочет выдать меня замуж за какого-то козла с завода! – в отчаянии выдала Мара подруге, взяв трубку.

– Слушай, Мар – Дарина смеялась – этот тест, похоже, испорченный!

– Что? – Мара села на кровати – с чего ты взяла?

– Да потому что я сбегала в аптеку и купила еще три штуки этих тестов! Сунула в мочу Шантика ради прикола. И все тесты показали беременность! Беременный кот- это нонсенс, согласись? Давай дождемся хотя бы задержки твоих месячных, чтобы делать какие-то выводы.

– За-ши-бись – Мара не знала, плакать ей снова или смеяться. С плеч будто груз рухнул.

– Это надо отметить! – продолжала радостная Дарина – Я звоню Кукану, и где-то через час мы будем под твоими окнами. Не переживай, вызволим тебя из-под ареста. Собирайся! И не спались родакам.

Из коридора донесся шаркающий звук, так обычно при ходьбе шаркала мама домашними тапочками. Мара положила трубку, юркнула под одеяло и закрыла глаза.

– Мара, ты спишь? – мама подошла к кровати, потрогала Марин лоб, затем поправила одеяло, поцеловала дочь в щеку и вышла. Мара слышала, как мама сказала папе в дверях ее спальни:

– Спит уже! Устала, бедняжка. Столько событий!

– Конечно… пусть спит… – согласился папа.

Кто-то из них выключил свет в Мариной комнате и плотно закрыл дверь. Мара выбралась из постели и потихоньку подошла к двери. Пришлось ждать минут двадцать, пока на всю квартиру не раздался громкий папин храп.

Все, теперь можно спокойно собираться. Мгновенно забыв обо всех последних негативных событиях, счастливая Мара сделала яркий макияж и выбрала в качестве наряда ультра-короткое платье фиолетового цвета. В таком прикиде, с распущенными розовыми волосами длиной чуть ниже лопаток, девушка походила на куклу Барби.

– И кому же такая красота сегодня достанется? – шутливо сказала Мара, вертясь перед зеркалом платяного шкафа.

Знала бы она, что достанется не она кому-то, а достанется ей, и достанется по первое число… впрочем, не ей одной.

Глава 4. Спасти рядового раненого.

Была половина первого ночи, кода друзья Мары появились под окнами ее квартиры. Слабый свет уличного фонаря осветил хрупкую фигурку Дарины, одетую в кожаные леггинсы и тунику с блестками, и спортивную фигуру Никиты-Кукана. В отличие от нарядной Дарины, парень, как обычно, был одет в зеленую толстовку и черные джоггеры. Дарина за плечами несла милый рюкзачок серебристого цвета.

– Наконец-то! – проворчала в трубку все еще стоявшая у окна Мара, когда Кукан позвонил ей.

– Спускайся! – заговорщически шепнул в ответ Никита. Дарина пританцовывала рядом, как бы намекая, что клуб уже их ждет.

– Ка-а-ак? – Мара смотрела на друзей из окна и чувствовала себя птицей в клетке – У меня забрали ключи от квартиры. Я под домашним арестом. Не оставлю же я спящих родителей в незапертой квартире!

– Хм… Есть веревка или что-то подобное?

– Ты с ума сошел? У нее третий этаж! – послышался на заднем фоне встревоженный голос Дарины.