– Доброй ночи уважаемый Сан сен Гор!

Поприветствовал трактирщика амбарный.

– И тебе здравствовать Сэмэ.

Вообще без эмоций, буднично проговорил трактирщик. К краю стойки подошел.

– Чего налить? Квас холодный есть. Есть брага, резкая, холодная – рекомендую. Или, может тебе чего покрепче?

– Квасу налей.

Трактирщик пожелание клиента выполнил. Сэмэ к кружке приложился, и вправду, квас холодный, ржаной, о духи Пустоши, какое же это блаженство!

– Скажи уважаемый Сан сен Гор, а Виолетта сегодня занята?

Тихо, вкрадчиво произнес амбарный. Трактирщик посмотрел на него, потом за спину амбарного в зал заглянул. Сэмэ машинально проследил по направлению взгляда трактирщика, тот смотрел на парочку – воин и вожатый, которые о чем-то увлеченно говорили, на других внимания не обращая.

– Похоже, что уже свободна. – Произнес трактирщик. Снова переведя взгляд на амбарного. – Мика, проводи нашего гостя дорогого, наверх к Виолетте.

Вожатый снова на воина взгляд перевел.

– Во время перехода, особенно через бурю, организм накапливает изрядное количество радиации, которая, в свою очередь никак не способствует дальнейшей здоровой и радостной жизни.

Воин на спинку лавки откинулся, понятно значит, уперся окончательно парень.

– После таких переходов организм надлежит хорошо почистить, перед тем как опять в Пустошь соваться. Я только что вернулся из двухнедельного перехода, а ты мне предлагаешь сразу назад. – Парень вперед наклонился. – Так что свои квадраты можешь засунуть себе плашмя, сам догадаешься куда.

Наглец, нарывается. Толстяк у стойки кружку допил, за вышибалой наверх пошел. Ого, да он сюда за девочкой пришел! Кто бы подумал. Интересно, а как у него это вообще получается?

– Деньги не мои, а Воеводы.

– Да что ты мне заладил Воевода, Воевода, у меня в поселении свой имеется, ваш мне не указ, так что идите вы оба к морокам.

Ящер вздохнул, лениво, наигранно по сторонам головой поводил, руки на столе сложил, вперед подался.

– Вижу, ты упорно в непонимание продолжаешь играть. Давай, тогда я тебе все по полочкам разложу. А когда закончу, ты уж сам решай – дальше изговосха дремучего из себя будешь изображать, или над предложением подумаешь. Сразу скажу – день за три оплачивается.

Вожатый бровь удивленно поднял, но интереса по-прежнему не выказывал. Воин ближе придвинулся.

– Две недели назад сын Воеводы в охране каравана ушел, за рудой к дальней копальне, что к восходу в сторону Диких Земель. Ходу пару дней пути к той копальне, вернуться должны были дней пять назад, но не вернулись.

– Задержались, поломка, всякое бывает, это Пустошь. Воевода что такие экспедиции каждый раз снаряжает, когда караван задерживается.

– Я же говорю сын там его.

– Сыну сколько пять, шесть лет, он беспомощный что ли, раз ему сразу на помощь нужно всем табором мчаться? – Воин голову вниз опустил, усмехнулся. – Я уже в этом возрасте на недельные переходы с отцом ходил, никто не дергался дома, когда задерживались.

– Ты про прошлогодние нападения слышал?

Вот оно что! Значит, не просто караван пропал, значит, думают, что повторение случилось. Выходит, не за рудой пойдем, не просто на поиски, может и посерьезней заварушка быть. Тогда понятно, почему такая оплата щедрая. Ладно, продолжай.

– А теперь прикинь варианты. Первый – ты соглашаешься, мы находим пропавший караван, ты нормально зарабатываешь. Сможешь взять себе длительный отпуск, организм восстановить, пару жен купить, еще и останется.

Ящер хищно улыбнулся. Поганая улыбка, как у Ворона, когда тот в полное бешенство впадал, и не слышал никого.

– Вариант второй – ты отказываешься. Караван никуда не уходит. Сына Воевода не находит, дознаётся по чьей вине караван не смог уйти, и тогда, поверь, ты забудешь навсегда про своего Воеводу, в своей дыре аспидовой. Наш Воевода станет тебе таким родным, он на тебя всю свою нерастраченную отеческую любовь спустит, которая сыну его пропавшему причитаться должна.

Ящер замолчал, на спинку откинулся, руку левою вдоль нее положил, довольный собой, за реакцией вожатого следит.

Горазды вы пугать, Ворон, вон тоже шкуру все обещал спустить. Кстати, пора бы отсюда уже и убраться отдыхать, а то сейчас морок припадочный, за добавкой вернется, двоих вас я не выдержу.

– Ладно, ты подумай. Крепко подумай. А завтра давай условимся – здесь за завтраком встретиться, скажешь о решении своем.

Ящер встал, из-за стола вышел, к вожатому с боку подошел, руку на плечо положил, к уху наклонился и шепотом вкрадчиво произнес.

– А к Виолетте загляни, не пожалеешь.

Развернулся и, довольный собой, вышел из трактира.

Спустился с крыльца в мысли свои погружённый – согласиться, никуда не денется, парень практичный, рассудительный, деваться ему некуда, я все верно просчитал.

Сделал пару шагов, плечом сильно с кем-то столкнулся.

– Ну ты чё дядя, зенки залил, совсем не видишь куда прешь?

Голос пьяный протяжный, одобрительный быковатый гогот слева и справа. Кто это там? Посмотреть даже не успел – удар, искры в глазах, тупая боль, темнота. Я что удар пропустил? Старею, отвлекся некстати.

Шаги, справа, метрах в четырех – обходит. Так свет дали. Что это? Брусчатка битым камнем мощенная, городской пылью припорошена. Ботинок, правый, капли какие-то на нем, вот опять, капля упала. Кровь? Ну, точно нос разбит, на колено правое опираюсь, левое в брусчатку уперто, рука левая тоже в брусчатку упирается для равновесия, правая на колене. Все нормально, огоньки прошли, голова ясная.

Стою пока, нокаутированного изображаю, варианты нужно прикинуть. Зря ты так, мог бы просто поговорить, я ведь контуженный – хана тебе теперь. Звук знакомый – шшшш, сталь по коже дубленной скользит. Нож! Голову поднял – узкоплечий наемник в плаще напротив ножом пируэты выписывает, сам пьяный, а пируэты как лихо выводит, да и удар резкий, хлесткий – навыки точно поставлены, не пропьешь. Рядом еще один слева, без оружия, далее налево еще двое, девку между собой тискают, эти вообще не при делах, этим только поглазеть. Погоди, в трактире их пятеро было. Шаги справа, значит еще один там, не вижу его пока.

Нет, ребята, по-честному махаться с вами не вариант, у вас был выбор – извиниться и просто уйти, продолжить пить, а так…

Покашлял, для отвлечения внимания, рукой за грудь взялся.

– Кончай его, Ворон.

Рука незаметно подмышку слева скользнула, в потайном кармане ПМ, патрон в патроннике, предохранитель выключен – старая привычка. Рука вперед пошла, левая подхватила сбоку, перекат – корпус назад на левую ногу переместил, правая почти прямая, выжал спуск, знакомый, приятный толчок в руку. Раз, два подряд глухих коротких хлопка, время замедлилось – видно было, как медные цилиндры вспарывают ткань плащей на груди остролицего и того, что слева стоит, гримасы удивления медленно на лица наползают, ноги вниз пошли, в коленях подкашиваются. Тот, что слева, рукой зачем-то дернулся. За стволом полез, или просто в боку зачесалось – какая разница не резон уже выяснять было, вот в него, за компанию, пулю и всадил.

Толчок ногами вперед и вбок, рыбкой, с лини огня уйти. Через плечо на спину перекатился. Левая нога под себя, сел, правая вперед, руки с пистолетом вверх пошли. Ввввжик. Вот морок рядом, возле самого уха пролетела! Успел все-таки выстрелить тот, который был справа. Мне сегодня уже дважды повезло, так можно свой лимит везения исчерпать, пора заканчивать. Раз, два подряд глухих коротких хлопка, толчки в ладонь. Наемник напротив, как стоял с револьвером в вытянутой руке, так мордой о мощеную улицу и плюхнулся.

Все, время снова нормально пошло. Развернулся на месте, на ногах – перекат, корпус на правую перенес, левая согнутая вперед. В картине прицела, один из тех двоих, которые девку тискали – правый. Левого видно хорошо, ПМ его не перекрывает. Эти вообще ничего понять даже не успели, стоят с идиотскими улыбками застывшими на лицах. Девка, вообще непонятно куда смотрит. Она вообще в сознании присутствует?