В конце коридора возле двухстворчатых дверей принц остановился. Словно стражники возле ворот замка, у входа в личные покои императора на круглых белых циновках сидит пара слуг в ярко-жёлтых кимоно из шёлка.

– Его величество у себя? – Ганжан Лингау глянул сверху вниз на слугу у правой стороны прохода.

– Да, ваше величество, – слуга согнулся в три погибели, от чего изумрудный дракон на его спине будто махнул кожаными крыльями.

– Я могу пройти?

На лице слуги отразилось мучительное раздумье.

– Конечно, ваше величество, – слуга вновь согнулся в три погибели. – Его величество чувствует себя лучше и примет вас.

Более молодой слуга у левой стены бойко вскочил на ноги. Створки дверей тихо разошлись в стороны. В просторной комнате с небольшим возвышением у дальней стены Тогеш Лингау, десятый император Тассунары, восседает за небольшим столиком из красного дерева. На плечах правителя вместо традиционного одеяния самурая простое шёлковое кимоно. По правую руку на специальной подставке покоится катана императора. Едва принц опустился на пол в глубоком поклоне, как Тогеш Лингау оторвал взгляд от свитка на маленьком столике.

Превеликий Создатель, помоги! Нитван Лихтад тут же опустился на пол прямо в коридоре и склонил голову. Как же сильно за последний год сдал император. Он уже не выглядит крепким самураем, который может легко проскакать верхом хоть сто километров, хоть тысячу, а потом перебить на поле боя хоть сотню противников, хоть тысячу.

Лёгкий треск, слуга торопливо захлопнул двухстворчатую дверь. Нитван Лихтад поднялся на ноги. Левая рука поправила на поясе катану и вакадзаси.

– При всём уважении, витус, – слуга у правой стены вновь согнулся в три погибели, – вам придётся остаться здесь.

Проклятье, Нитван Лихтад мысленно врезал слуге кулаком по морде. Придётся подчиниться. Если бы у него была должность хотя бы смотрителя дворцовой голубятни, то слуга ещё мог бы его пропустить в личные покои императора. А так простым придворным проход разрешён только по личному приглашению его величества.

– Хорошо, я подожду здесь, – Нитван Лихтад опустился на специальную циновку для посетителей возле левой стены.

Нитван Лихтад покосился на слугу у правой стены, злость и раздражение вскипели в душе словно масло в котелке на медленном огне. Только маленькая досадная помеха не в силах унять нервное напряжение. Левая рука несколько громче обычного уложила катану на пол рядом с циновкой. Нитван Лихтад выпрямил спину и постарался расслабиться.

Слуги у двухстворчатой двери замерли словно каменные изваяния. Глаза раскрыты, но взгляд будто устремлён во внутрь их самих. В такой неподвижной позе они могут просидеть хоть целый день. Нитван Лихтад навострил уши. Лишь благодаря тишине в коридоре можно уловить гул голосов, что, всё же, просочился через узкие щели между створками дверей. Но, Нитван Лихтад мысленно махнул рукой, бесполезно. О чём говорят император и его сын разобрать решительно невозможно.

Пусть не сразу, плечи и руки покинуло нервное напряжение. Нитван Лихтад устремил взгляд в себя. Первая часть авантюрного плана, и это уже можно сказать смело, удалась. Принц Ганжан Лингау достаточно глуп, чтобы поверить в доброе участие и, одновременно, у него достаточно ума, чтобы нужным образом понять тонкие намёки. Принц – отличный объект для манипулирования. Лёгкая улыбка самодовольства растянула губы Нитвана Лихтада.

Не так давно Тогешу Лингау исполнилось пятьдесят девять лет. Немало, если разобраться. Император сдаёт. То, что сейчас у него на плечах простое шёлковое кимоно – лучшее тому подтверждение. Император стар, а потому всё больше и больше вынужден полагаться на верных самураев, которые помогают ему управлять островной империей в столь непростое время. Ну а самым верным и самым преданным может быть только наследник престола.

О чём говорят император и принц Ганжан Лингау, можно только гадать. Однако упрямое воображение рисует приятную картину. Вот Ганжан Лингау, как и положено по этикету, справился о здоровье отца. Император ответил, что чувствует себя неплохо, однако немного сиплый голос намекнул об обратном.

Подробности гибели Буншана Изоба, прежнего великого советника, императора точно не обрадуют и не утешут. В этот самый момент Ганжан Лингау заметит, что им нужен новый великий советник и назовёт имя того, кто не так давно надоумил его самого обратиться к отцу. Нитван Лихтад нервно сжал кулаки. Если всё пройдет так, как надо, то принц назовёт его имя.

Мерный гул голосов за двухстворчатой дверью на миг затих и тут же заурчал несколько громче обычного. Нитван Лихтад задержал дыхание, сердце будто покрылось ледяной коркой ужаса. Неужели это провал? Нитван Лихтад покосился на запертую дверь. Неужели император всё же отверг его кандидатуру? Или Тогеш Лингау уже нашёл другого на должность великого советника? И когда только успел?

Шелест раскрываемых дверей резанул по ушам словно раскат грома. Левая рука сама легла на катану, а правая едва не выхватила из чёрных ножен грозный меч. Нитван Лихтад едва сдержался, чтобы не вскочить на ноги.

– Уважаемый.

Нитван Лихтад повернул голову. На пороге стоит принц, руки Ганжана Лингау будто сдерживают распахнутые створки.

– Император велит вам войти.

Величественно и неторопливо, как и полагается настоящему самураю, Нитван Лихтад поднялся на ноги. Левая рука подхватила с пола катану, длинный меч замер за поясом.

– Вы изволили звать меня, ваше величество, – возле возвышения у дальней стены Нитван Лихтад вновь опустился на пол, лоб мягко коснулся пола.

– Да, изволил, – голос императора на удивление чист и спокоен.

Нитван Лихтад распрямил спину, руки выложили перед коленями катану, как того требует дворцовый этикет. Император молчаливо смотрит сверху вниз, будто разглядывает невидимый узор на блестящем полу. Всё таки, Тогеш Лингау сдаёт, под глазами набухли чёрные мешки, а щёки слегка обвисли.

– Мой сын и наследник, – рука императора вяло качнулась в сторону принца, – предлагает назначить тебя новым великим советником взамен подло убитого Буншана Изоба. Почему из множества моих вассалов он назвал именно твоё имя?

Внешне Нитван Лихтад остался невозмутимым как прибрежная скала перед бушующим морем, хотя на самом деле внутренности сжались от напряжения. Может быть император и выглядит неважно, однако его ум как и прежде остр, как лезвие катаны. Но молчать невежливо.

– Наверно потому, ваше величество, что мне выпала честь дать вашему сыну несколько советов. Осмелюсь предположить, ваш сын нашёл их мудрыми и толковыми.

Ответ правдив по форме, но не совсем истин по духу. Однако губы императора тронула лёгкая улыбка. Нитван Лихтад внутренне слегка расслабился. Его величество не гневается, и слава богу.

– Ты хитёр, Нитван Лихтад, и смел, что гораздо важнее. Готов ли ты занять должность великого советника и нести его многочисленные обязанности старательно и прилежно?

– Да, ваше величество, – Нитван Лихтад склонил голову.

– Понимаешь ли ты, что твоей самой главной обязанностью будет война с иноземцами? Причём не на поле боя с верным тати (боевой меч) наперевес, а за столом переговоров с палочкой для письма в правой руке?

– Да, ваше величество.

– Великолепно, – император расправил плечи и сел прямо, кажется, даже прибавил в росте, ответы явно пришлись ему по душе. – Мой сын готов поручиться за тебя. Для меня это лучшая рекомендация. Я стар и болен. Великий Создатель в любой момент может призвать меня к себе. И тогда именно Ганжану предстоит править Тассунарой с твоей помощью.

Я назначаю тебя, Нитван Лихтад, великим советником, – голос императора на миг обрёл былую твёрдость. – Клятву ты принесёшь позже, а пока можешь занять рабочую комнату великого советника и принять дела, что остались неразрешёнными после смерти уважаемого Буншана Изоба. Можешь идти.

– Благодарю вас, ваше величество, – Нитван Лихтад низко поклонился, лоб мягко коснулся пола.