– Я хочу жить в этом доме, – прошептал Рокот и резко подался назад, чуть не раздавив зазевавшегося воробья, прикорнувшего на спинке лавки.

Деревня Вязново. Сто километров от города. Из коммуникаций только водопровод и электричество. Как раз то, что он искал. Никакого интернета и сотовой связи. Да, дом, конечно, требовал капитального ремонта, но если нанять хорошую бригаду рабочих, то уже в конце мая следующего года можно будет цедить холодное пивко, покачиваясь в гамаке под тенью ветвистых яблонь.

Рокот похлопал себя по карманам и с досадой выругался. На днях он где-то потерял или разбил, или подарил кому-то свой сотовый, а новый купить, пока не соизволил. Испытывая, не свойственное ему нетерпение, Влад поспешно поднялся с лавки, подобрал рюкзак, и двинулся к дому, надеясь, что добросовестный сотрудник агентства по продаже недвижимости и в частности дачных домиков дожидается именно его звонка.

2

Вечерние лучи, натыкаясь на густые кроны, просачиваются приглушённым светом сквозь сочные яркие листья, огибают колючие ветки, бесцеремонно заглядывают в тёмные дупла мшистых деревьев и растекаются по лесу золотистым калейдоскопом. Уставшие за день солнечные зайчики путаются в рыжих волосах миловидной, безмятежно улыбающейся о чём-то своём девушки, шагающей по неприметной в траве тропинке, размякшей после короткого августовского ливня. Она идёт босиком, но к её ногам и белоснежному короткому платью подпоясанному синей лентой волшебным образом не липнут, ни опавшие листья, ни комья мокрой земли. Холодные капельки скатываются как по маслу с её бледной кожи, не оставляя после себя даже влажных блестящих дорожек. По пути рыжевласка, не торопясь, срывает пучки каких-то трав, цветы, листья и складывает их в холщовый мешочек, висящий на плече. Любопытные ягоды земляники, имеющие неосторожность мелькнуть красным боком, тут же оказываются во рту у востроглазой девушки.

Чуть в стороне от рыжевласки колышется высокая трава, и трещат запутанные ветви кустарника, будто сквозь них продирается кошка или небольшая собака. Странный зверь по пятам движется за девушкой и замирает всякий раз, когда она останавливается, чтобы сорвать очередной цветок.

Внезапно девушка замирает и отшатывается, раскинув руки, будто наткнувшись на стеклянную стену. Из раскрывшейся ладони сыплются собранные травы. Глаза девушки широко раскрыты, но она не видит окружающее её великолепие вечернего дикого леса. Её сознание сейчас находится в другом месте – в мире видений. Рядом кто-то испуганно охает. Лицо рыжевласки резко искажается болью: нервно дёргаются уголки сжатого рта, глаза зажмурены. По подбородку стекает тонкая полоска крови из прокушенной губы, пахнущая металлом и земляникой.

В глазах девушки появляется осознанность. Со свистом выпустив воздух из спазмированных лёгких, она обессилено опускается на землю и беззвучно плачет, зарывшись в податливую влажную землю дрожащими пальцами. Холщовый мешочек незаметно сползает с её плеча. Аура, окутывающая девушку, исчезла. Из прекрасного создания, к которому не липла грязь, она превратилась в запуганную растерянную девчонку.

Полыхающая кровавым огнём трава, тлеющие остова домов, звери, заживо пожирающие себе подобных, распластавшиеся в пепле мертвецы с хищными оскалами на застывших лицах.

Что это было? Предупреждение или фатальное будущее? К ней никогда раньше не приходили такие чёткие ведения. Но почему именно сейчас? Когда она осталась одна и совершенно некому подсказать, как быть дальше. Рыжевласка сдавлено всхлипнула и огляделась. Сердце защемило тисками обречённости.

На поваленное дерево села синица и с любопытством посмотрела на девушку, слегка наклонив голову. По веткам скакали пушистые бельчата, певчие птицы соревновались в мастерстве, – лес жил своей умиротворённой тихой жизнью и ничто не предвещало катастрофы развернувшейся перед внутренним взором молодой ведьмы.

Самообладание вернулось к ней. Волна отчаяния отхлынула также быстро, как и накатила. Рыжевласка поднялась, чувствуя на своих плечах груз огромной ответственности за этот лес и за каждое живое существо в округе. Она отряхнула руки и направилась в обратную сторону. Девушка быстро шла по тропе, сжав кулаки, не обращая внимания на кровь, капающую с подбородка, пятнающее белое платье алыми кляксами.

      Из кустов выпросталась маленькая рука, покрытая тёмной кожей и короткой чёрной шёрсткой. Длинные, как паучьи лапы, пальцы подцепили желтоватыми острыми когтями оставленный девушкой мешок. Так и не выйдя на тропу, обладатель мохнатой лапы, громко сопя и рассекая густую траву, двинулся вслед за рыжевлаской.

Слёзы высохли и в тёмно-коричневых глазах ведьмы заплясали оранжевые яростные огоньки. Ей нужно было решить, как предупредить надвигающийся кошмар, если это было ещё возможно.

ГЛАВА 2

1

Даже не озаботившись закрыть на замок входную дверь, Рокот не разуваясь, прошёл в комнату, стряхнул с плеча рюкзак, обиженно грохнувшийся на грязный пол и, кинув быстрый взгляд на пустой комод, начал раскидывать диванные подушки. Вслед за ними взметнулось, рассеивая пыльные облака, покрывало, запятнанное каплями засохшей горчицы. Спустя минуту, издав победный клич, Влад выпутался из скомканных простыней, задрав правую руку с зажатым в ней радиотелефоном, из левой – он так и не выпустил свёрнутую в трубку газету.

В отличие от интернета и вечно теряющегося мобильника, стационарный телефон никогда не отключали за неуплату. Ленивому (если речь шла не о музыке), не скорому на подъём, холостому гитаристу была жизненно необходима связь с пиццериями, сушными, службами такси и прочими… «службами». Когда он в подпитии случайно опрокинул и разбил свой предыдущий аппарат, то буквально за три дня так осточертел соседям с просьбами одолжить на пять минут телефончик «по-братски», что они перестали открывать дверь, завидев его виновато улыбающуюся маргинальную морду в дверной глазок.

Влад порывисто развернул газету, порвав страницу, нашёл нужное объявление и запиликал кнопками телефона. В трубке раздался длинный гудок. Ещё один. Рокот невольно сжал телефон, и тот выскользнул из потной ладони. От удара о пол трубка, пронзительно хрустнув, разлетелась на несколько частей. Тонкий аккумулятор отскочил под шкаф. Плюхнувшись на живот, заходясь матом, Влад потратил несколько драгоценных мгновений, пытаясь выудить его из царства пыльных катышей, шаря по липкому линолеуму трофейной барабанной палочкой с автографом Джои Джордисона – первый подходящий предмет, попавшийся под руку. Наконец аккумулятор в компании пованивающего дранного носка выскользнул на свет.

Рокот сам был ошеломлён охватившим его нетерпением. Это был тот случай, когда можно было сказать – присралось.

Назойливо громко тикали настенные часы на кухне. Влад не знал до скольких работает агентство, но чувствовал, что если сейчас же не получит всю интересующую его информацию – о спокойной ночи можно забыть. В раковине скопятся горы грязных кружек, пахнущие прогорклым кофе, а он будет сидеть за кухонным столом, вперившись в нечёткий снимок из газеты, планируя, мечтая, нервничая, отсчитывая минуты и часы до момента, когда сотрудники агентства соблаговолят явиться на работу. Раньше такое возбуждение охватывало Рокота лишь, когда к нему наведывалась своенравная муза и окрылённый её вниманием, он мог сутки напролёт сидеть в обнимку с гитарой, сочиняя новые мелодии и песни, полностью отрешившись от мира. Что разожгло в нём пылкую страсть сейчас, он не знал, но и не пытался с ней совладать.

Надеясь, что аппарат не пострадал, Влад установил аккумулятор на место, захлопнул заднюю крышку телефона и снова набрал номер агентства, плотно прижал трубку к уху. Пошли длинные гудки, тянущиеся, как нити расплавленного сыра, прилипшего к вилке.

– Агентство по продаже недвижимости «Ваш дом», слушаю, – раздался в трубке усталый женский голос.

–Здравствуйте… – промямлил Влад, как стеснительный школьник-ботан, звонящий в библиотеку, боясь признаться, что испортил книжку. Он прочистил горло и добавил: – Я по объявлению. – Поморщился, поняв, как анекдотично прозвучали его слова.