Благодаря таланту и колоссальной работе ребята быстро пробились в мир тяжёлого рока. За пару лет группа стала очень популярна. Они выходили на лучшие площадки, отыгрывая каждый концерт до мокрых трусиков, визжащих в первых рядах фанаток.

В начале каждого шоу Виктор брал микрофон и говорил:

– Вы пришли сюда, чтобы послушать хорошую музыку и повеселиться, поэтому я не стану разглагольствовать на тему – как здорово, что все мы здесь, сегодня собрались. Мы просто подожжём ваши грёбаные сердца.

      Барабанщик начинал отбивать ритм вступительной песни, и зал заходился чуть ли не в религиозном экстазе. К концу выступления их фаны превращались в потные, тяжело дышащие, охрипшие, еле стоящие на ногах, ничего не соображающие, но чертовски довольные куски отбивного мяса.

За четыре года «Heartburn’s» выпустили три полноформатных альбома и с десяток синглов. Их песни занимали верхние строчки всех неформальных чартов. Но как часто бывает, вместе со славой и деньгами пришли алкоголь и наркотики. Много алкоголя и наркотиков. Ребята попались на ту же удочку, как и многие их предшественники.

Они могли быть самого высокого мнения о себе, но, по сути, были всего лишь самоуверенными крысятами, дорвавшимися до сытой жизни. В какой-то момент они вцепились в большой заманчивый кусок сыра, который трогать не стоило. Мышеловка захлопнулась.

***

Басиста они потеряли на шестой год существования группы. Как-то ночью ему приспичило расслабиться в горячей ванне. Пьяный и обкуренный он слегка переборщил с расслаблением. Утром его нашли, синюшного и распухшего в мутной холодной мыльной воде с высохшей пеной на висящей с края ванны руке. Остальные члены группы остро восприняли потерю друга, но вместо того, чтобы задуматься о причинах и постараться что-то изменить, дружно ушли в длительный запой. Они так и не смогли найти достойную замену ушедшему товарищу, и оставшееся время существования группы выступали с сессионными басистами.

Худо-бедно ребята записали четвёртый отвратительный альбом, который был жалкой потребностью выпустить хоть что-то. Поначалу фаны покупали новую пластинку, наивно рассчитывая усладить свой слух свежими шедеврами монстров русской металл-сцены. Ох, как же они обманулись. Через месяц после релиза, продажи альбома резко рухнули вниз. Посыпались недовольные и гневные отзывы. Залы опустели. На их выступления приходили лишь самые преданные фанаты, которые ещё верили, что ребята просто оступились и скоро наберут былые обороты.

Виктор – голос группы – впал в чёрную депрессию. Наркотики стали его единственной отрадой, а злоупотребление алкоголем вышло на новый запредельный уровень. В более менее адекватное состояние он приводил себя перед редкими и от того важными концертами, что впрочем не мешало ему регулярно падать со сцены, то запутавшись в проводах или собственных ногах, то просто не справившись с накатившим головокружением. Действовало непреложное правило, что пьяному море по колено – он ни разу сильно не пострадал, отделываясь синяками и разбитым носом, зато пострадало качество его выступлений. Он мямлил, не дотягивал ноты, задыхаясь, пропускал фразы, чем вызывал недовольство и разочарование оставшейся горстки поклонников.

Вскоре, работающая на износ печень Виктора дала слабину. Хотя у кого она выдержит при таком-то образе жизни? От изрядных доз спиртного, ежедневных уколов героина и гор заглоченных весёленьких таблеток у Виктора развился цирроз печени и на восьмилетие уже по факту мёртвой группы, у него открылось внутреннее кровотечение из истерзанных варикозом вен пищевода. По крайней мере, он не мучился, успев вмазаться напоследок. Скорей всего, истощавший желтушный кумир молодёжи, когда-то бывший примером для подражания, даже не понял, в какой момент пересёк границу жизни и смерти. Неизвестно, что навеяли ему последние наркотические сны, но, умирая, он улыбался.

После кончины фронтмена группа «Heartburn’s» официально перестала существовать.

В отличие от того же Виктора, Рокот не пускал по венам галлюциногенную химию, но был не дурак опрокинуть за воротник, причём частенько и обильно. Правда он никогда не напивался перед концертом или важной репетицией, поэтому его всегда выводили из себя выходки пьяных друзей и их несерьёзное отношение к общему делу. Пожалуй, только из-за его целеустремлённости и недюжинного энтузиазма группа просуществовала аж восемь лет, а не завяла раньше.

Но теперь у Рокота пропал смысл себя сдерживать, и алкоголь полился рекой. Влад не выходил из пьяного угара, тратя сбережения сначала на элитное спиртное, а потом, когда денежный ручеёк от продаж альбомов и мерча начал иссякать, на откровенное пойло. Именно тогда, бродя по улицам, сосредоточенно переставляя ноги и шатаясь на тошнотворно покачивающемся асфальте, будто на палубе корабля в ветреный день, он в первый раз заметил насмешливо-брезгливое выражение на лицах прохожих. Не так давно его лицо так же кривилось, когда он замечал выбравшегося из подвала люмпена.

Одежда Влада постоянно была грязной – он не видел смысла стирать, зная, что ночью по дороге из бара, обязательно растянется в какой-нибудь грязной луже или кувырнётся в канаву. Чтобы избежать лишних неприятностей, он мог бы надираться дома, но боялся оставаться один на один со своим одурманенным сознанием. В голову лезли непрошенные мысли, начиная от банальной «Что дальше?» и заканчивая пугающей «А нужно ли дальше?» Пропал смысл не только в стирке…

Просыпаясь по утрам, он вставал перед мутным зеркалом и видел перед собой матёрого бродягу – заросшего, чумазого и вонючего. Хорошо, что хоть пока вшей не подцепил, или ещё какую членистоногую гадость.

Когда у него начали трястись руки, Владислав понял – пора что-то менять или скоро станет поздно. Ветхий мост, по которому он шёл, всё сильней и сильней раскачивался под рывками судьбоносного ветра, грозящего перерасти в ураган. Рокоту нужно было договориться с ветром или скоро его просто сдует в чернильную пропасть, на дне которой копошатся безумные твари, достойные блистать на страницах лавкрафтовских произведений.

Владислав потерял былую уверенность в себе и твёрдость характера. Стальной внутренний стержень, размяк и поник, как причиндал бедняги-импотента. Он был убеждён, что без труда сможет прибиться к какой-нибудь молодой рок-группе и вернуться в былые времена, когда катался как сыр в масле. Вакантные места имелись, но ему не удалось никого впечатлить или хоть мало-мальски заинтересовать. Растеряв все навыки игры на гитаре, он не мог без огрехов исполнить даже собственные соло и риффы. Былые заслуги вызывали лишь жалость. Самооценка Влада трещала, уперевшись в самое дно.

Заканчивались деньги. Горбатить спину грузчиком или с наклеенной улыбкой втюхивать покупателям пылесосы и сотовые в каком-нибудь модном гипермаркете Владислав не хотел, да и не умел. Работать по профессии? Нет уж, лучше сразу в петлю.

Тогда Рокот решил кардинально изменить свою жизнь – продать квартиру и купить дом в деревне. Ему нужно было передохнуть, развеяться. Он даже не представлял, что такое – сельская жизнь, но больше не мог свободно дышать в тесном муравейнике окоченевшего мегаполиса.

Душа требовала простора. Чтобы не нужно было загоняться в рамки выдуманной общественной морали и ограничиваться в чём-то из-за недостатка времени или денег. Рокот хотел приобрести домик с небольшим участком, где можно было бы спокойно выйти ночью на улицу и отлить прямо с крыльца, любуясь звёздным небом, не услышав при этом яростных криков: «Где ты ссышь, бомжара?! Тут дети играют!» или «Пшёл вон! Щас ментов вызову!»

Он искал объявления о продаже дома в какой-нибудь далёкой деревеньке. Влад пролистал уже не одну газету, запачкав вспотевшие пальцы типографской краской, но пока, так и не нашёл домик своей мечты. Понимая, что на возможный ремонт и обустройство нового жилья потребуется время, он хотел как можно быстрее вырваться из капкана городских улиц, оставив за спиной лишь безжалостно вырванные ошмётки своего блистательно запоганенного прошлого.