<p>
Ребята в камуфляже что-то кричали мне в напутствие, сорвав с головы береты. Только Карлыгаш в медицинском халате и белой косынке оставалась невозмутимой.</p>
<p>
-- Через полгода это будут твои лейтенанты, -- с гордостью кивнул на них дед.</p>
<p>
-- Все?</p>
<p>
-- Не все. Тот, кто пройдёт испытание суровой зимой в пустыне.</p>
<p>
</p>
<p>
* * *</p>
<p>
</p>
<p>
Я ожидал от Карлыгаш по крайней мере безмолвного спокойствия восточной красавицы при прощании с возлюбленным. Не хотел, чтобы, как в индийском кино, глаза её медленно заполнились слезами, которые, чуть подрагивая на веках, рано или поздно прольются и побегут по щекам.</p>
<p>
Но вместо невозмутимого спокойствия или страдания я увидел торжествующую улыбку на её губах и взгляд, преисполненный какого-то радостного ожидания и, чёрт побери, какой-то гордости не за меня, а за себя. А голубые глаза с зеленоватым переливом словно пели старинную песенку прадедов: "Никуда не денешься, влюбишься и женишься - всё равно ты будешь мой!" Она даже не подошла ко мне, больно уколов моё самолюбие.</p>
<p>
-- Не будем время на девок тратить, -- поторопил меня дед. - Люди ждут, а я тебе ещё не всё рассказал.</p>
<p>
Я его тогда так возненавидел, что готов был вывалять в мелкодисперсной пыли, в которой утопали наши ноги среди плоских камней. Понятно, внучка у него самая младшая и любимая. Её всех жальче. Дед как будто понял меня:</p>
<p>
-- Не обижайся, паря. Эх, обнял бы я тебя на прощание, полюбился ты мне, да нельзя.</p>
<p>
-- Ты же обещал мне свою тайну перед расставанием поведать. Расскажи теперь, почему ты от меня, как от прокажённого, шарахался.</p>
<p>
-- Я тебе без слов все покажу, так наглядней будет. Приложи мне к щеке свой телефон.</p>
<p>
-- А кому тебе звонить отсюда?</p>
<p>
-- Приложи. Потом сам увидишь.</p>
<p>
На щеке деда как-то уж слишком быстро проявился отпечаток клавиатуры моего телефона. Как на телеэкране в замедленном повторе по дублённой коже деда пошли волдыри. Они набухали на глазах и лопались. Капельки сукровицы катились по седой бороде.</p>
<p>
-- Что это? - брезгливо отшатнулся я, причём весьма бестактно.</p>
<p>
-- Синдром тотальной аллергии. Абсолютная непереносимость городской цивилизации.</p>
<p>
-- Это у тебя от рождения?</p>
<p>
-- Нет, после сорока началось.</p>
<p>
-- Болячка заразная?</p>
<p>
-- Как тебе сказать... Зараза передаётся на словах, когда они расходятся с делом. Ну, хватит болтать!</p>
<p>
Дед кивнул полковнику. Тот отрапортовал и сообщил:</p>
<p>
-- Товарищ командарм-6! Прошу ознакомиться с содержимым пакета и расписаться.</p>
<p>
Лопасти вертолётов и винтокрыла начали медленно раскручиваться. Я завёл квадроцикл и пустил его с моим охотничьим и рыбацким богатством в сторону провожавших меня парней.</p>
<p>
-- Ребята, забирайте мою тарахтелку!</p>
<p>
Парни в военном камуфляже на прощание засвистели, словно на спор, кто кого пересвистит. Карлыгаш сдержанно махнула мне косынкой. Я помахал ей в ответ.</p>
<p>
-- Ну, нечего в романтику играть, служивый. Не до сантиментов. Ты теперь человек государственного масштаба.</p>
<p>
-- Мы ещё с тобой увидимся, старик?</p>
<p>
-- За дастарханом у хана Тенгри. Мне девяносто шесть лет, паря. Дай бог вам с Карлыгаш под вашу старость меня годами обогнать.</p>
<p>
</p>
<p>
Конец</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
