Существо расползлось лужей вонючей слизи — Бинку не за что больше было его удерживать. Тогда он принялся раздирать слизь руками, расшвыривая ее по арене большими комками и растаптывая их ногами. Сможет ли монстр выдержать такое ужасное расчленение?..
— Довольно, — произнес Демон. — Ты одолел его.
Он небрежно махнул рукой, и Бинк внезапно снова стал здоров и чист, без единой царапины на теле. Одновременно каким-то неведомым чувством он понял, что и талант его возвратился в прежнее состояние. Демон проверял его , а не его талант. Да, Бинк победил! Но — какой ценой?!
Он подбежал к лежащей Перл — ему тут же припомнилось, как некогда так же беспомощно распростерлась на земле Хэмели, получив похожую рану... Хэмели в тот раз ранил Злой Волшебник, а сейчас виновником стал он, Бинк.
— Ты желаешь ее? — спросил Демон. — В таком случае, забирай с собой.
И Перл тут же поднялась живой и невредимой, и запахло гортензиями, как будто ее только что обрызгали целительным эликсиром.
— О Бинк! — воскликнула она и... убежала с арены.
— Пусть идет, — мудро заметила Чери. — Только время способно залечить невидимые раны.
— Но как же я могу допустить, чтобы она думала, что я намеренно...
— Она знает, что ты не хотел причинить ей вреда, Бинк. Или поймет , когда поразмыслит спокойно. Но она также знает, что ей не суждено остаться с тобой. Она — существо пещер, и открытость верхнего мира приведет ее к полной растерянности и беспомощности. Даже не будь ты женат, она не смогла бы — ради тебя — покинуть свой дом. А теперь, когда ты в безопасности, ей нужно уйти.
Бинк долго смотрел в ту сторону, куда скрылась нимфа...
— Как жаль, как невероятно жаль, что я ничего не могу сделать!
— Оставь, Бинк, ее в покое, — твердо произнесла Чери. — Она должна сама устроить свою жизнь.
— Отличный лошадиный совет, — согласно кивнул Гранди.
— Я разрешаю тебе выполнять работу, о которой мы говорили, — сказал Демон, глядя на Бинка. — Выполнять по-твоему. Меня не волнуют ни ты, ни твое благополучие, но — я уважаю условия пари. От вашего общества я хочу лишь одного: никто не должен проникать в мои владения. Если подобное случится, я буду вынужден принять меры, о которых вы, несомненно, весьма пожалеете. Например, я могу стерилизовать поверхность вашей планеты сплошной полосой огня. Ну — и так далее... Итак, выразил ли я свои условия в форме, доступной для усвоения твоим примитивным интеллектом?
Бинк вовсе не считал свой интеллект примитивным по сравнению с интеллектом Демона. Да, конечно: он — существо всемогущее, но вряд ли — всезнающее. Однако в данный момент, по всей вероятности, не следует указывать на это.
Бинк не сомневался, что Демон способен и может уничтожить всю жизнь в Ксанте, — если разнервничается, когда его потревожат. Поэтому и в личных интересах Бинка, и в интересах всего общества — сохранить его уединение и следить за тем, чтобы всякие идиоты (вроде него самого) ни коим образом не лезли в Демону. Нет сомнения, что талант Бинка позаботится и об этом. О чем демон, безусловно, осведомлен.
— Да! — решительно и спокойно ответил Бинк.
Внезапно его подстегнула новая настойчивая мысль.
— Демон! — сказал он. — Твое уединение будет гораздо более полным и комфортным и охранять его будет легче и приятнее, если под ногами не станут путаться всякие там пропавшие Волшебники или маринованные кентавры.
— Бинк, ты — гений! — встрепенулась Чери.
— Ах, этот Волшебник... — Ксант протянул руку сквозь потолок и вытащил отвратительный скелет. — Этот, что ли? Если хочешь, я его оживлю!
Когда у Бинка прошел первый шок, он увидел, что для Хамфри скелет великоват.
— Вроде — не этот, — не без облегчения пролепетал он. — Поменьше... Примерно, как у гнома. И, конечно, чтобы живой...
— Может быть, этот? — Ксант на сей раз сунул руку в стену и извлек... Доброго Волшебника Хамфри — помятого, растрепанного, но живого.
— Ты вспомнил обо мне как раз вовремя, — буркнул Хамфри, хмуро озираясь. — Там, под грудой камней у меня уже кончался воздух...
Затем Демон сунул руку сквозь пол и достал... Честера, упакованного в блестящий пузырь озерной воды. Когда он поставил кентавра на дол, пузырь лопнул, н вода мгновенно испарилась.
Честер удивленно огляделся.
— Так, значит, ты отправился без меня купаться! — сурово проговорила Чери. — Я, как дура, сижу дома, нянчу твоего жеребенка, а ты в это время шляешься...
— Я шляюсь как раз из-за того , что все время ты тратишь на жеребенка! — сумрачно отозвался Честер.
— Прошу вас, не надо... — Бинк страдальчески сморщился.
— Не лезь! — прошептала ему Чери, подмигнув. И сразу же набросилась на Честера. — Да потому, что он — такой же, как и ты! Я не могу помешать тебе рисковать твоим дурацким хвостом, не могу отвадить от всяких никчемных и опасных авантюр, потому что ты — уже большой и глупый жеребенок! Но у меня, по крайней мере, есть он, чтобы напоминать о...
— Если бы ты обращала на меня хоть какое-то внимание, я поменьше бы лез в эти, по твоим словам, никчемные авантюры и больше бы сидел дома! — досадливо огрызнулся Честер.
— Ладно! — сказала Чери. — Я стану уделять тебе больше внимания, лошадиная голова...
Арена растаяла; они все оказались в небольшой, уютной комнате, но это, похоже, никого уже не удивило.
— Ты слышал? — Чери требовательно смотрела на своего супруга. — Ты мне нужен.
— В самом деле? — Честер взирал на нее и с сомнением, и с благодарностью одновременно. — Для чего нужен?
— Да для того, дуралей, чтобы сделать еще одного жеребеночка! Такого, который будет похож на меня. И ты смог бы с ним гулять...
— Вот это правильно! — согласился он, просияв. — Не начать ли нам прямо сейчас? — Тут он словно вспомнил, где находится, смущенно огляделся и даже покраснел. — Гм... по-видимому, чуть попозже...
— С Четом ты тоже смог бы как-нибудь прогуляться, — продолжала она. — Помог бы ему отыскать его талант. — Ей наверняка было нелегко произнести это слово, но, во всяком случае, голосом она себя не выдала.
Честер был крайне изумлен.
— Его та... Неужели ты...
