Здесь же было всё по-другому: жестокрылы нападали на ежей поодиночке. Пара летунов падала на врага, а остальные отдыхали неподалеку. И постепенно они менялись друг с другом. Пролетая над затылками своих врагов, те провоцировали их на выстрел иглами. При этом, в последний момент летун быстро менял своё пике на горизонтальный полёт, чем сводил свои риски к минимуму: если по нему попадет стрела, то, скорее всего, не пробьет его жесткую спину, так как он совершал свой манёвр через «бочку», проворачиваясь с крыла на крыло и подставляя под неминуемый выстрел свою тыльную сторону. И если жестокрыл всё же оказывался поражённым снарядом врага, то его бессознательная тушка, по инерции, улетала от места выстрела относительно далеко, где он, спустя некоторое время, приходил в себя и снова присоединялся к бою. Отдохнет хорошо, опять же, в обмороке валяясь. Правда, получалось это у них далеко не всегда.
Потому что матерые дикобразики тоже были не дураки, ведь недаром они носили явно не десятый уровень. Они забились в эту ямку не просто так. Склоны воронки не давали крылатым активно маневрировать и атаковать, чему свидетельствовали несколько взрытых холмиков на её кайме. Однако было видно, что дикобразы проигрывали. Всё чаще и чаще жестокрылы срывались с высоты, не меняя траектории и тараня своими крепкими клювами не укрытых бронёй ёжиков. Всё больше и больше летунов очухивалось после принятых ранее ударов, и вспархивали с земли оттуда, где их застигли гравитация и сила трения.
И всё меньше всполохов я видел идущими снизу. Звери погибали. Конечно, не все летуны смогли выбраться из этой схватки живыми. Из, насчитанных мною ранее, тринадцати единиц смогли улететь только четверо. Но своё дело они сделали – убили нескольких врагов (я после проверил – дикобразов действительно было трое) и добыли немало ценных зёрен. Это было… похвально.
И поучительно, так как мне, наконец, стало ясно, как я смогу уничтожить биосов на базе.
***
О своих планах я поведал всей своей четвёрке: Раптору, Петоводу, Ботомеду и Коменданту. Именно на Коменданте лежала основная нагрузка, на самом деле, ведь ему требовалось перенастроить базу так, чтобы удовлетворялись все мои военные нужды.
– Враг активно качается, – начал я совещание. – По последним данным разведки, они отстраивают гигантскую базу и плотно укрывают ее щитами. Это, конечно, накладно для них, но некритично, так как такая защита является очень эффективной. Несмотря на то, что мы отобрали у них четыре базы из шести, на их боеспособности это никак не сказалось. Наши силы вынуждены растягиваться для того, чтобы воевать. Им же этого не требуется, так как они имеют очень надежную крепость, на которой могут никого не оставлять, так как она сама себя способна защитить. Проще говоря, они могут всей толпой выйти за ворота такой крепости и победить кого угодно без опасения потерять свою базу. И это для противника очень хорошо, так как повышается его стратегическая эффективность в плане расширения территории. Я прогнозирую потерю Мельбурна через шесть дней; потерю Кочки – через десять. А дальше мы останемся при своих, так как биосы стремительно укрепятся на вышеупомянутых базах и атакуют уже нас. На те блокпосты, которые мы отвоевали у них ранее, они даже внимания не обратят, ударив сразу по нам… по крайней мере, я бы не обращал.
Я взял паузу. Мои «периферийники» молчали тоже, так как, собственно, слова им никто не давал. Но я знал, что в груди каждого из них уже идут аналитические процессы, которые были запущены, едва я начал этот военный совет: их вспомогательные модули, которые достались им от живой природы в виде половины биологических мозгов, начали оценку ситуации, не спрашивая разрешения и не руководствуясь сухими директивами, которые были приняты у стандартных роботов-снобов. Потому как звери никогда никого не спрашивают, стоит ли им оценивать новую обстановку или нет? Они её просто оценивают.
Иначе звери знают, что если не пораскинут мозгами сейчас, и добровольно, то легко могут раскинуть мозгами потом, и принудительно. Кибернетическая часть «церебро» моих замов подключилась к своей биологической части немного позднее, инициировав полномасштабную интеллектуальную деятельность на заданную тему. На тему штурма.
Поэтому мои замы тихо гудели и не шевелились. И одновременно – натужно выли и бесновались.
Я же продолжал:
– Поэтому я принял решение начать штурм как можно быстрее. Насколько это «быстрее» произойдёт, мы сейчас с вами и обсудим. Итак, первое: противник на данный момент ведёт активное строительство, что держит его на пределе возможностей. Скорее всего, через пять суток это строительство будет закончено, и мы уже не сможем его уничтожить. А уничтожить надо. Какие есть на этот счёт идеи?
– Неприемлемо, – тут же вскинулся Раптор. – Судя по имеющейся у нас информации, биосы уже укрепились достаточно для того, чтобы выдержать длительный штурм. Нам не удастся их разбить даже за восемь часов атаки, что делает невозможными ни одну из атак. Учитывая то, что шесть дней назад мы взяли «Мельбурн», наших боевые возможности пока находятся в неудовлетворительном состоянии для ведения затратных операций. Особенно против их головной базы. Я бы ещё понял, если бы мы атаковали Капос. Но штурм главной крепости однозначно приведёт к невосполнимым, за короткое время, потерям. Это спровоцирует мощную контратаку, что чревато полным поражением роботов на этой локации, что является неприемлемым для нас. Обороноспособность нашей базы ранее была оценена ошибочно. Мы не выдержим полноценного штурма в условиях недостатка войск. Даже если успеем всех их реплицировать, они всё равно не будут отвечать необходимым требованиям, так как новый бот – это всегда слабый бот.
В комнате повисла электронная тишина. Доводы Раптора прозвучали более, чем весомо. Все его выкладки сопровождались (на фоновом уровне) различными графиками, диаграммами, другими статистическими данными, которые ярко иллюстрировали нынешнее положение дел в войсках. И по этим выкладкам выходило, что, несмотря на то, что я четыре раза одержал убедительные победы над превосходящим меня противником, я его не ослаблял. Всё, что мне удалось сделать – это лишь урезать его ресурсную базу.
Ресурсы…
Именно на этом я и решил сыграть, предоставляя своим заместителям разработанный мною план атаки на Деэрстию. Хрупкий, честно сказать, план. Но перспективный. Единственным слабым местом в этом плане было время реакции биосов на обстановку. Если они среагируют сразу на, казалось бы, мои «безобидные» действия, то всё моё планирование пойдёт прахом. Ну и ещё одним таким местечком было также наличие у нас нужных ресурсов, так как их нам понадобится ой как много.
За уточнениями некоторых деталей моего плана я и обращался к Коменданту. Не то, чтобы я не был в курсе всех дел на базе. Я был. Не были в курсе остальные мои замы. Для них я, собственно, сейчас его и спрашивал:
– Комендант, поясни общую ситуацию по нашим запасам, энергетической и транспортной инфраструктурам, да и вообще – чем мы живём и что мы можем. Только кратко.
– Если кратко, то с обеспечением ресурсами – полный порядок. Не хватает лишь технологий для повышения эффективности сбора и переработки. Хотя в целом темп общего развития базы более, чем хороший. Особенно хорошо помогают в этом разработка логовищ элитных киберплантов: получаемые оттуда устройства и материалы обеспечивают значительный рост развития технологий и методик как в производстве, так и в военной промышленности. Отмечаю с положительной стороны работу восьми исследовательских центров. Их разработки неоднократно решали довольно сложные проблемы, возникающие чуть ли не ежедневно. И ещё девятнадцать их разработок числятся в разделе «Перспективные», так как технологический уровень для их применения нами пока не достигнут.
– Когда примерно он будет достигнут?
– Трудно спрогнозировать. Или завтра, или – через неделю. Однако учёные работают круглосуточно, поэтому такие разработки, думаю, будут поступать постоянно, а технологический уровень так и будет в роли догоняющего… Так что мой ответ – никогда он не будет достигнут. И ещё, касательно ИЦ: становится всё сложнее и сложнее контролировать их работу. Вношу предложение создать ещё одну единицу, занимающуюся отдельно исследовательской деятельностью и всем, что с ней связано. Это обусловлено тем, что всё больше и больше интеллектуальных и административных ресурсов отводится на учёт, анализ, прогнозирование и каталогизацию всех предложений и проектов, поступающих от ИЦ.
