- Какой суд? - эфсэсбэшник недоуменно пожал плечами. - Он еще до суда сам признается. Расскажет как миленький, про кого написал!

  Яреев хмыкнул и дал по рации ориентировку, после чего переписал данные работника ФСБ и радостно перекрестился, когда тот уехал, подумав про себя, что кретинизм - не только милицейская болезнь.

  В тот же день Юрик Баркасов нес службу на одном из самых геморройных перекрестков города. Это было большое кольцо. Рядом с ним стояла пластиковая будка, в которой находился пульт управления светофорами. Юрик уже несколько месяцев сидел в этом сооружении и усиленно давил на кнопки. Царь повысил налоги, а Баркасов платил по-старому. Поэтому и попал сюда. Теперь он даже прежнюю мзду добывал с очень большим трудом.

  В зависимости от складывавшейся обстановки Юрик нажимал соответствующую кнопку, и время действия зеленой секции светофора увеличивалось для определенного направления. Как только движение на кольце переставало быть похожим на жуткую пробку, он выходил из будки на несколько минут и отлавливал нарушителей, коих было навалом.

  На водителей, проезжавших стоп-линию при включенном красном сигнале, он внимания не обращал. Видеокамеры у него не было, а ругаться с гражданами до умопомрачения ему не хотелось. Штраф за это нарушение был семьсот рублей. Любого водителя жаба задавит отдавать такие деньги, если вина документально не доказана! Другое дело - рядность. Штраф в несколько раз меньше, хотя мелких ДТП, мешавших проезду, на порядок больше.

  Как известно, въезжать на кольцо можно в любом ряду, а выезжать - только из правого (если нет соответствующих знаков). Поскольку в последнее время в автошколах готовили не водителей, а любителей дорожных приключений, работы у Юрика было - непочатый край. Покидали кольцо и из второго, и даже из третьего рядов. За сутки на этом участке случалось минимум десятка два ДТП. И все - по причине неправильного оставления перекрестка.

  Как правило, участники дорожных инцидентов не могли определиться с виной, а Баркасову не верили. Юрик обрисовывал автомобили краской из баллончика, убирал транспортные средства в дорожные карманы, вызывал экипаж, занимавшийся оформлением дорожек, и дальше шел, матерясь, в будку нажимать кнопки, так как за десять минут кольцо забивалось машинами полностью. Весь асфальт был испещрен белыми отметинами.

  Отрегулировав движение, Баркасов вылавливал следующего остолопа, вел того в будку и показывал ему комментарии к Правилам дорожного движения, оснащенные понятными даже идиоту рисунками. Если нарушитель не соглашался с доводами Юрика, тот желал ему счастливого пути и напутствовал словами:

  - Бог не фраер. Он все видит. Каждый за свое отсидит!

  За последний год инспектор столько раз произнес эту фразу, что стал сам понимать всю ее бессмысленность. Ибо если Господь начнет разбираться с отпущенными Юриком кончелыгами, у него физически не хватит времени даже на убийц, не говоря уже о прелюбодеях. Таким образом, за смену он останавливал человек двадцать - тридцать, и лишь третью часть из них ему удавалось уговорить дать хоть немного денег бедному инспектору, так сказать - для "поддержания штанов". Половину он откладывал, чтобы отслюнявить Царю, хотя не мог понять - за что?!

  В этот день он отловил очередного специалиста по перпендикулярному кольцевому движению и повел его к будке. Неожиданно на островке безопасности остановился сверкавший новизной джип гигантского размера, вселявший обоснованную тревогу. Правое переднее стекло плавно опустилось, и из машины высунулась большая важная голова, в которой Баркасов с ужасом узнал начальника Управления ГИБДД края.

  Доброе и заботливое лицо главного краевого гаишника ничего хорошего инспектору не сулило. Говорили, будто начальнику принадлежит целая сеть автошкол и что независимые учебные заведения этого плана регулярно отклюживают откатные деньги за право существования этому своеобразному монополисту. Также носились слухи о каких-то автозаправках, принадлежащих сему государственному чиновнику.

  Изя, например, рассказывал о том, что вся перевозка зерна в сторону портов находится под его личным контролем. Об этом же свидетельствовали бывшие работники КПМ.

  Как бы то ни было, но в данный период жизни Юрика полковник манил подчиненного пальцем и тот вынужден был подлететь на полусогнутых ногах к модному автомобилю и представиться по всей полагающейся форме.

  Начальник УГИБДД спросил:

  - Ты за что остановил водителя девятки?

  - За рядность на кольце, товарищ полковник.

  - И не стыдно тебе заниматься такой мелочью? Это нарушение на аварийность влияет?

  - Так точно. За день около двадцати ДТП. Из-за этого возникают заторные ситуации.

  - С пострадавшими в ДТП?

  - Никак нет.

  - Вот видишь, ерундой занимаешься! А сколько ты сегодня здесь выявил бухих, выездов на встречку?

  - Ни одного, - честно ответил Юрик и понурился.

  Ну как объяснить начальнику, который сам держал жезл в руке последний раз двадцать лет назад (если вообще держал), что бухают сейчас за рулем на девяносто процентов те, кого фиг оформишь, а выехать во встречном направлении на кольцо в час пик практически невозможно! Да и когда всем этим заниматься, если большую часть смены приходится щелкать в будке кнопками?

  - Вот видишь, - строго произнес полковник, - а ну-ка - покажи "ромашку"!

  Баркасов профессионально крутнул в руке жезлом.

  - Хоть это ты умеешь, - удовлетворенно констатировал начальник. - А водителя с девятки отпусти. Командиру роты доложишь, что я сделал тебе замечание за то, что ты занимаешься ерундой, то есть пассивно несешь службу. Понял?

  - Так точно, - с грустью в голосе ответил Юрик.

  Стекло поднялось и большой начальственный автомобиль уехал. Инспектор отпустил водителя девятки, засел в будку и принялся со злостью щелкать кнопками пульта. Он решил ничего Царю не докладывать. Но не тут-то было! Через пять минут дверь открылась, и в будку влетел майор Марочкин. Баркасов встал со стула и представился. Майор внимательно осмотрел помещение, уставился подозрительно на инспектора и спросил: