Волков отложил лист в сторону и тяжко вздохнул:

  - Уф... Ну как можно было накорябать такую ахинею?

  - Вы же сами требуете подробного описания, - сказал Яреев. - Вот я и постарался.

  - Ты уже не первый раз стараешься. В компании "Югстрах" у директора в кабинете на стене висит ксерокопия подобного протокола. Там написано, что "ворона, спикировав с использованием тактики люфтваффе, вышла на бреющий полет, скорректировала по прицелу курс и с боевым криком "Банзай" воткнулась в центр декоративной решетки, тут же протаранив клювом радиатор вражеского автомобиля". Твоих рук дело?

  Яреев довольно зажмурился и сказал:

  - Василий Юрьевич, что вы от меня хотите? Сами желали подробностей. Вот и наслаждайтесь.

  - Еще раз подобное прочту, переведу тебя к себе в отделение. Будешь протоколы в компьютер заводить. Писать не придется. Понял?

  - Договорились. Разрешите идти?

  - Иди. Видеть тебя - сил нет! И читать тоже...

  Яреев, довольно насвистывая себе под нос, отправился получать оружие.

  7

  Вторую смену подняли по тревоге в десять часов утра. Оказалось - прилетел министр внутренних дел. Он с почетом проехал по задушенному пробками городу, прибыл в главк и торжественно отправил на пенсию начальника ГУВД. Потом сопроводился обратно в аэропорт.

  Прибытие главного шефа - всегда праздник для инспекторов. Никакие президенты и патриархи в счет не идут. Поэтому город задыхался в заторах особенно качественно. Зато марка была продемонстрирована на высшем уровне.

  Инспекторы министра не любили (а кто, спрашивается, их любит?). Несколько лет назад с его подачи вышло два документа, потрясшие всех своей ахинейностью. Первый из них - кодекс чести. Пафос этого документа был прекрасен. Сразу чувствовалось, что писался он референтской и, скорее всего, женской рукой.

  Хотелось этой даме, чтобы милиционеры выглядели Байронами, обуянными благородной жертвенностью. Но - без замашек всем известного поручика Ржевского. И все это за десять тысяч рублей в месяц. На основании этого кодекса Царя нужно было посадить на кол еще до получения им офицерского звания, а всех остальных российских милиционеров - просто расстрелять.

  Но больше всего сотрудников МВД порадовало так называемое "Положение по безопасности дорожного движения". По количеству элементов словоблудия этот документ превзошел даже существующую ныне Конституцию. Его распечатки развесили во всех кабинетах и заставили личный состав некоторые главы учить чуть ли не наизусть. По истечении года ни один инспектор не мог даже слова вспомнить из "Положения". А о чем там шла речь, так никто и не понял, причем - не в силу своей необразованности, а в силу неприятия размазанного по бумаге бессмысленного текста.

  Еще через год "Положение" окончательно заглохло ввиду своей, по всей видимости, несостоятельной утопичности. Возможно, министр был неглупым человеком. Но надо же хоть иногда читать, что тебе подсовывают на подпись! Правда, может чисто физически не хватать времени на это. Нужно ведь заниматься и подковерными делами, ибо на столь высокие посты кого угодно не назначают.

  Кроме этого, в кабинетах руководителей всех рангов в обязательном порядке висел портрет министра. Само собой, чуть выше, всегда располагались изображения Президента страны и Премьера. Кто-то из шутников прибил фотографию Царя рядом с портретом министра в помещении, где заседали командиры взводов. Командир роты долго этого не замечал (или делал вид, что не замечает), а подчиненные думали, что так и надо, пока кабинет не посетил командир полка. Бедный Царь не знал, куда себя деть! Посмеялись тогда все. С чувством! Царь подозревал в этом издевательстве Яреева, но тот переводил стрелки на Дрозда. Так и не выяснили, чьих рук это дело...

  После окончания сопровождения Яреев поменял Батона, кипевшего справедливым гневом и матерившего, на чем свет стоит, министров, капиталистов и прочих подобных джентльменов. Сергей сразу же приступил к регулировке.

  Через час инспектор устал и сошел на тротуар перекурить. Неожиданно рядом с ним остановился дорогой автомобиль. Из него выскочил молодой человек откровенно протокольной внешности и, показав удостоверение сотрудника ФСБ, потребовал срочно задержать машину, проехавшую перекресток три минуты назад.

  Яреев по наряду нес службу пешком, то есть без патрульного автомобиля. Царь распорядился отобрать у него патрульку за безобразное к ней отношение (инспектор отказался оплатить страховку и прохождение техосмотра). Поэтому он пояснил коллеге, что лошадью не является, быстро бегать не умеет, а преступный автомобиль пусть догоняет его командир роты. Эфэсбэ́шник попросил дать ориентировку в эфир.

   Яреев сказал:

  - Это я могу сделать. Только сообщите мне причину для задержания.

  Вина водителя подозрительного автомобиля была несопоставима с общечеловеческими ценностями! На заднем стекле его машины сияла написанная маркером фраза: "Премьер, тварь - уходи!".

  Яреев удрученно вздохнул и спросил:

  - И в чем же здесь преступление?

  Эфэсбэшник натурально удивился и ответил:

  - Оскорбление премьер-министра страны!

  Яреев попытался вылечить слугу народа:

  - Послушайте, коллега. Тварь - это устаревшая форма слова творение. И поскольку мы все неофициально являемся тварями божьими, это слово не оскорбительно. А премьеров у нас в стране - чертова туча. Даже премьер-лиги есть. Например, в футболе. Я понимаю, что вы молодой и ретивый. Но надо же иногда и головой думать! Тем более что закона об оскорблении величества давно не существует. Да и величеств в России сейчас нет, за исключением одной местной сволочи, но вы ее не знаете... Вас любой адвокат с этим делом в суде по стенке размажет, и будет абсолютно прав.