- Сортирную дырку этому Пушку, а не деньги.

  - Абсолютно правильное решение, - согласился Яреев и полез без очереди (как старослужащий) записываться к замполиту роты.

  - Это что такое, - строго спросил Оленев, перебирая семь рожденных в муках протоколов, - это ты один написал?

  - Нет, Борисыч, это вдвоем, - стал оправдываться Яреев. - Нас дежурка сегодня по всяким разным заданиям посылала туда-сюда. Работать по нарушителям некогда было. Ты там, в ведомости, напиши два слова: дежурная часть, - Сергей ткнул пальцем в разграфленный листок.

  - Я сам знаю, что записывать, - важно заявил Оленев и, догадавшись, что денег ему не видать, добавил, - если вам некогда было работать в течение смены, езжайте ловить бухого сейчас. Нам не хватает к концу месяца двадцать шесть штук. Во времени я вас не ограничиваю, выявляйте хоть до утра. Дрюкайтесь - как хотите, но без результата не заезжайте. Все. Свободны.

  Клейман с Яреевым переглянулись и вышли в коридор, успев по пути подмигнуть Кривцову. Через две минуты и он с Поваровым оказались там же. Хитро улыбаясь, Кривцов сказал:

  - Мы все уже сдали оружие, а этот осел не знает данного факта. Я предлагаю поехать на штрафную стоянку. Там в углу есть обалденный фонарь. Станем под ним, разложимся на капоте. Пусть этот наивный парень думает, что мы работаем. Часа в два ночи он один черт уедет домой, потому что завтра ему к семи утра на службу надо. Вот и запишемся спокойно.

  Так и сделали. Пива было взято в достаточном количестве, и когда около двух часов ночи Пушок позвонил Кривцову, тот заплетающимся языком пояснил:

  - Пока не поймали. Усиленно ловим дальше. Совместно с Клейманом и Яреевым.

  Оленев, матерясь, поехал домой. Около трех часов ночи четверо доработчиков спокойно прибыли в подразделение, записались, и разъехались отдыхать.

  * * *

  На следующий день к середине смены у Яреева с Клейманом закончились постановления. Они позвонили Изе, работавшему также во вторую, узнали, где тот находится, и поехали к нему с целью "стрельнуть" бланочной продукции.

  Алмазов в одном из спальных районов в ста метрах от маршрута неожиданно для себя обнаружил новый волшебный знак: "Ограничение максимальной скорости сорок километров в час". Улочка была узенькой, транспорт двигался небольшим потоком, и вокруг было много раскидистых деревьев. Изя спрятал патрульку за одним из них, взял в руки радар марки "Сокол-М", в народе именуемый "феном", и принялся с радостью насвистывать. В машине сидел Саша Ивахин и разбирался с водителями, превысившими скорость по причине своей невнимательности.

  Когда подъехали Яреев с Клейманом, картина уже не выглядела спокойно-идиллической. Бонд и Изя стояли возле патрульки с довольными лицами, а вокруг них бегал кругами пожилой черкес, находившийся в состоянии самой животной ярости. Он размахивал руками, топал ногами, бил себя в грудь кулаком и грозил инспекторам пальцем. Клейман заметил:

  - Чем-то они его сильно обидели.

  Они с Яреевым вылезли из машины, подошли поближе и выяснили причину скандала. Оказалось, в этот день Изе с Бондом, откровенно говоря, немного не везло.

  У двух первых нарушителей не имелось денег, и Бонд выписал им штрафы. Третий был отпущен даром, потому что ему было семьдесят махровых лет от роду и рука у Бонда на него, как говорится, не поднялась. Зато попавшийся четвертым по счету адыг по имени Байзет, управлявший дорогим "Крайслером", вывел Изю из себя.

  По числу и весу золотых украшений, навешанных на тело, Байзет как нельзя лучше подходил для роли манекена в ювелирном магазине. Размахивая руками, пальцы которых были усыпаны перстнями различной величины, он требовал срочно его отпустить. Деньги обещал отдать как-нибудь потом при следующей встрече, ссылаясь на то, что в данный момент они закончились.

  Алмазов достал из кармана пачку мятых десятирублевок, отслюнявил две купюры и, протянув их черкесу, сказал:

  - На, Байзет, держи скорее.

  Тот удивленно спросил:

  - Это зачем?

  Изя, выделяя каждое слово, медленно произнес:

  - Вот эту пачку нам выдали в бухгалтерии для того, чтобы раздавать нищим черкесам-голодранцам.

  Что тут началось!!!

  Клейману с Яреевым повезло присутствовать как раз при кульминации шоу. Наконец, напрыгавшись, адыг успокоился, и устало сказал:

  - Вы меня унизили и оскорбили, и я вам обязательно буду мстить. Я, если хотите знать, очень богатый человек. Еще я - двоюродный племянник президента Кабардино-Балкарии и троюродный брат федерального судьи Теучежского района Адыгеи. А назван я в честь моего предка - султана Байзета Молниеносного, который закончил свои праведные дни в богатстве и величии...

  Яреев перебил хвастуна и с ехидством в голосе произнес:

  - Ну да, ну да. Как же, знаем. Только был Баязет самым натуральным алкоголиком и похабником, нарушавшим все моральные установки ислама, и закончил он свои великие дни в роли великой подставки для ног в великой бричке не менее великого правителя - хромого Тимура.

  Черкес опять взорвался:

  - Я про это ничего не знаю! А раз так - все это вранье!

  - Конечно, - Яреев продолжал веселиться. - А правда на самом деле в том, что денег у тебя с собой навалом, только мелких нет. И тебя просто давит жаба дать инспектору крупную купюру.

  Байзет завилял глазами и заявил: