Расскажу вам о таком случае. 30-летняя женщина прошла основательное медицинское обследование. Когда врач подвел итоги и объявил, что она абсолютно здорова, женщина расплакалась – в таком случае ей уже никто не поможет, потому что, несмотря на здоровье, она чувствует себя глубоко несчастной. Врач испугался и посоветовал ей как можно скорее проконсультироваться у психотерапевта.
К моменту нашего первого разговора женщина окончательно утвердилась в своем негативном восприятии мира, но назвать какие-либо вразумительные причины своей меланхолии не могла. «У меня все хорошо, – говорила она мне с отсутствующим видом, – но жизнь меня не радует». «У вас всегда все было хорошо?» – спросила я. Она задумалась и наконец рассказала, что в школьные годы, потрясенная разводом родителей, бросила гимназию и перешла в коммерческое училище. Однако позже, когда она уже работала в министерстве, честолюбие заставило ее наверстать упущенное, она окончила вечерние курсы и получила-таки аттестат о среднем образовании. Для нее это был очень напряженный период. Потом она решила сделать служебную карьеру и, чтобы добиться этой цели, стала интенсивно учиться и вкладывать в работу все свои силы. И вот полгода назад ее, как молодую и перспективную сотрудницу, назначили на должность – то есть в профессии она добралась до самой высокой ступени, которая была для нее возможна.
«Не с этого ли времени вы потеряли вкус к жизни?» – спросила я, и она, подумав, согласилась: «Вероятно, да». После этого я отважилась высказать свои предположения: «Мне кажется, я знаю, чего вам не хватает. Цели. Вы честолюбивы, любознательны и всегда стремились чего-то достичь. А сейчас вы просто стоите у очередной финишной отметки. Для того чтобы „просто стоять“, у вас слишком много энергии, которая требует себе применения. Когда у человека „все хорошо“, это еще не значит, что он счастлив, а топтание на месте вообще противоречит человеческой природе».
Пока я говорила, в выражении лица женщины что-то изменилось. Теперь она выглядела более оживленной и заинтересованной, чем в начале нашей беседы. «Мне не хватает цели… – повторила она следом за мной. – Сейчас, после ваших слов, я это тоже понимаю! А я-то думала, вы начнете анализировать мое детство и искать корень зла в разводе моих родителей…» Мы дружно рассмеялись.
Итак, нужно было найти новую привлекательную цель. Однако тот факт, что она как госслужащая не подлежала увольнению – независимо от качества работы, – расхолаживал ее и лишал мотивации. Чтобы вернуть себе активную жизненную позицию, она должна была «услышать зов смысла» и сделать какой-нибудь решительный и этически оправданный шаг.
Я постаралась донести до нее эту мысль, прибегнув к сравнению: «Вы стоите на вершине горы и смотрите в долину, – начала я. – Необходимость смотреть вниз удручает вас, так как вы привыкли всегда смотреть только вверх. Но есть и другие люди, которые, в отличие от вас, блуждают у подножия горы и не могут найти тропинку, чтобы приступить к подъему. Готовы ли вы спуститься с вершины и указать им путь? Сознание, что ваша помощь важна для людей, нужна им, наполнит вас радостью, и ваш взгляд при этом опять будет устремлен наверх».
Женщина сразу поняла меня: «Вы намекаете, что я всегда заботилась только о собственной карьере. Это правда, и теперь я торчу на вершине, измотанная и выгоревшая, и внутри у меня пустота. А что вы имеете в виду? Что значит „указать путь другим“? Звучит заманчиво».
Она встала. «Я еще приду, – пообещала она, – и вы будете довольны мной».
Она пришла еще раз, посвежевшая и полная планов. В своем министерстве она открыла бесплатные курсы для начинающих сотрудников, где знакомила их со всеми тонкостями работы и готовила к государственным экзаменам. Это вызвало такой сильный отклик среди молодежи, что она была теперь постоянно востребована и боялась только чего-то не успеть. «Счастье, что я на государственной службе, – говорила она, посмеиваясь, – иначе меня бы уволили за то, что уделяю так много внимания побочным занятиям и пренебрегаю основной работой».
«Ну нет, – запротестовала я, – пренебрегать служебными обязанностями я вам вовсе не советовала». Но она просто шутила.
Прощаясь, она вновь стала серьезной: «Я поняла одно: если хочешь чувствовать радость от того, что ты делаешь, нужно ставить перед собой цели, которые полезны не только тебе, но и другим. И за это я вам благодарна».
Я могла быть спокойна за нее, никакое «стояние на вершине» уже никогда не нарушит ее внутреннего баланса.
Успех ради себя – еще не успех, и счастье ради себя – еще не счастье. По-настоящему важно разделить их с другими людьми. Один из крупнейших психиатров и психологов XX века Виктор Франкл называл чувство, которое нередко сопутствует благосостоянию и приводит к разного рода эксцессам – опасное чувство пресыщения и бессмысленности жизни, – «экзистенциальным вакуумом». Есть только один способ спастись от этого вакуума и вернуться к радости жизни. Это любовь к ближнему.
«Ради» – сильный стимул
Перейдем теперь к ситуациям малоприятным и даже мучительным. Здесь я хочу рассказать одну историю болезни – пример того, как любовь к ближнему, брошенная на чашу весов в решающий момент, может перевесить кажущуюся бессмысленность собственного существования.
Речь пойдет о женщине среднего возраста, за плечами у которой было уже несколько серьезных попыток самоубийства, связанных с циклическим характером ее заболевания. Время от времени она переживала эндогенно обусловленные депрессивные фазы, когда, несмотря на правильное медикаментозное лечение, она не видела для себя иного выхода, как только заснуть навечно с помощью сверхдозы снотворного.
Муж пребывал в постоянной тревоге за нее, не спускал с нее глаз, поэтому каждый раз женщину удавалось своевременно доставить в клинику и спасти. Как только депрессивная фаза заканчивалась, она приободрялась и с увлечением занималась своими повседневными делами. Однако в душе оставался горький осадок, который постепенно разрастался и превращался в убеждение, что жить дальше не имеет смысла – ведь остановить развитие болезни не было никакой возможности.
Ко мне она попала окольными путями во время своей «здоровой» фазы. К сожалению, мы не могли рассчитывать на существенные перемены в ее судьбе, приходилось опасаться, что черная туча депрессии и впредь будет периодически накрывать ее. Но одну цель я себе все-таки поставила – я решила бороться за снижение опасности суицида. Ниже привожу отрывок из нашего разговора.
Фрау Х.: Почему мне не дают умереть? Разве это жизнь, когда снова и снова проваливаешься в бездонную пропасть жуткой тоски и не видишь выхода…
Я: Фрау Х., предположим, вам в голову вдруг приходит мысль, что хорошо было бы переехать из Мюнхена в Гамбург. Вам нравится пестрая, оживленная обстановка портового города. Что же, вы сразу начнете паковать чемоданы и отправитесь в Гамбург на жительство?
Фрау Х. (удивленно): Нет, конечно. Мой сын ходит здесь в школу, мой муж работает здесь – я же не одна на свете!
Я: Совершенно верно, фрау Х. Вы произнесли прекрасную ключевую фразу. Никогда не забывайте ее, что бы ни случилось. Вы не одна на свете, ваше существование тесно переплетено с существованием других людей. Поэтому вы не можете просто взять и уехать в Гамбург, и поэтому вы не можете так легко покончить с собой, даже если ваша жизнь в какую-то минуту покажется вам бессмысленной. Ваши близкие, по крайней мере, видят в ней большой смысл. Вы не одна на свете – твердо это помните.
Фрау Х.: Честно говоря, я совсем не думаю о своей семье, когда у меня депрессия…
Я: Я знаю. В депрессии все ваши мысли и чувства сосредоточены на ваших собственных страданиях. Вам хочется избавиться от них, и вы забываете, что такое «избавление» создаст ужасные проблемы для других, в первую очередь для ваших близких. Это нормально. И все-таки не могли бы вы начиная с этого момента постараться пересилить себя и дать своим мыслям противоположное направление? Я хочу сказать: не могли бы вы добровольно взять на себя страдание и боль, чтобы пощадить других людей и уберечь их от проблем?
Фрау Х.: Я должна добровольно?..
Я: Фрау Х., болезнь ослепляет вас, заставляет считать жизнь невыносимой. Но если вы, несмотря ни на что, решите терпеливо выносить ее такой, какая она есть, – из любви к вашему сыну, которому нужна мать, и из любви к вашему мужу, которому будет невероятно трудно смириться с потерей жены, – то ваша жизнь тут же перестанет быть бессмысленной, потому что вы будете точно знать, ради чего и для кого вы живете. Понимаете меня?
Фрау Х. (задумчиво): Думаю, да. Вы говорите о моей ответственности перед семьей.
Я: Ваша семья тоже мучается, мучается вместе с вами. Муж и сын не могут облегчить вашу болезнь, но вы могли бы уменьшить их страдания!
Фрау Х.: Это правда! В клинике я часто думала, почему никто не испытывает ко мне сочувствия, почему мне не дают умереть, но теперь я начинаю понимать, что другие, ни в чем не повинные люди страдали из-за меня. Мой муж был в страшном отчаянии… я не должна больше так поступать… да, я хочу попытаться сделать в своей жизни хотя бы это – уберечь свою семью от страданий.
