Что со мной?

Не понимая, что делать, и ощущая скапливающуюся слюну во рту, я спрыгиваю на пол, и несусь к туалету. Тошнота двигается по горлу вверх, заставляя зажимать рот ладонью, а другой распахнуть дверь санузла, и из последних сил повернуть щеколду, чтоб почувствовать себя в безопасности.

- Софа?! – доносится из-за двери, пока я с животными звуками испражняю содержимое желудка в унитаз, скорчившись над фаянсовым другом. – Софа, открой!

- Уходи, - стону, отодвигаясь от унитаза, и затылком прижимаясь к холодному кафелю туалетной комнаты.

Сил хватает, чтоб нажать на слив в бачке, и прикрыть глаза, медленно приходя в сознание. От пустоты в желудке как будто становится легче, и я с трудом восстанавливаю способность мыслить.

Почему меня стошнило? И отчего сейчас тело мелко-мелко трясет, словно от холода, хотя на деле я ощущаю лишь жар?

- Софа, твою мать! – уже орет Роб за дверью, - немедленно открой, или я вышибу этот кусок дерева! Хотя…

Неожиданно он замолкает, и я слышу быстрые шаги, а следом звон ключей. Вот черт, у нас же один из тех дурацких замков, которые снаружи можно подцепить любым ключом, и открыть… Я почти прихожу в себя, и медленно поднимаюсь с пола, когда Роб проворачивает замок, и буквально влетает в туалет.

- Что слу…

Он ловит меня буквально сразу, потому что я опасно раскачиваюсь, и, кажется, переоценила свои силы. Прижимает к себе, задирая голову, и вглядываясь в лицо, а я стараюсь не дышать, дабы не смущаться еще больше.

- Что с тобой? – убедившись в целостности «шкурки», выдыхает он, а я лишь указываю на раковину.

Закатив глаза, Роб послушно помогает умыться и почистить зубы, а затем подхватывает на руки, и уносит в спальню. Там поднимает упавшее на пол одеяло, плотно утыкает со всех сторон, и садится рядом, с видом великомученика вглядываясь мне в лицо.

- Накрыло? – спрашивает так, словно примерно того и ожидал весь вечер.

- М-м?

- Стресс, девочка. Я уж начал думать, будто у тебя железные… Кхм, неважно. В общем, организм после пережитого пытался расслабиться, и, очевидно, не нашел другого выхода, кроме как…

Он кивает на мое состояние, а меня лишь трясет под одеялом, и даже зубы легко стучат друг об друга. Обычно на панику я реагирую совсем иначе, но в этот раз, очевидно, все системы дали сбой – и мое тело пустило режим перезагрузки.

- Мне холодно, - сквозь стук зубов жалуюсь я, и Роб снова закатывает глаза, но кладет ладонь мне на лоб.

- Температура. Принести одеял? Так ярко, как у тебя, у меня конечно не выйдет, но…

- Не надо. Просто полежи со мной, пожалуйста.

Я честно в этот момент не думаю ни о каком соблазнении. Просто хочу прижаться к сильному телу, рядом с которым точно расслаблюсь и почувствую себя лучше. И Роб, кажется, чувствует это – потому что с самым тяжелым вздохом расстегивает рубашку, оставаясь в одних брюках.

- И за что мне это наказание? – сквозь зубы бубнит он, приподнимая края одеяла, - иди сюда.

В момент, пока он укладывается рядом, мне все равно не верится, что это происходит взаправду. Но затем крепкие руки обхватывают поперек талии – и прижимают к обнаженной, по ощущениями раскаленной груди, в которую я с наслаждением тыкаюсь носом.

Кайф. Мой личный потрясающий кайф, в который я укутываюсь полностью, чувствуя, как каждая клеточка словно вытягивается, наполняясь теплом. Он не двигается, даже не шевелит ладонями, просто сцепив их за моей спиной – и я сама обхватываю ледяными ступнями его ноги, чувствуя чуть судорожный вдох, но снова полное бездействие к моим финтам.

Я и сама не много ворочаюсь – просто укладываюсь максимально близко и удобно, замирая и дыша его жаром. Крепкие удары сердца раздаются в районе моей щеки, и я закрываю глаза, видя в этом ритме мелодию собственного сердца.

Сейчас я бы поспорила и с Асей, и со всем миром, утверждающим, что это не может быть любовь. Потому что такого я не ощущала никогда – и если сравнить по силе, то вряд ли когда-нибудь еще испытаю. Потому что еще чуть ярче будут мои эмоции – и я сойду с ума от них.

- Спокойной ночи, - слегка трусь щекой о горячую кожу, и запрещая себе повторить подобное движением бедрами.

Я знаю, что тогда он уйдет. А я просто до боли не хочу (и не могу!) его отпускать.

- Спи, мое бедствие, - щекочет мне макушку теплое дыхание, и я уже не знаю, сказал ли Роб так на самом деле, или это был просто сон.

Глава 11

Глава 11

Роб

В отличии от мерно сопевшей Софы, сам я никакими силами не мог расслабиться и сомкнуть глаз, пока на мне эта девчонка.

Да-да, все я обозначил верно! Именно на мне, потому что, едва уснув, эта бессовестная буквально переползла на меня сверху, распластавшись как звезда. А на все мои попытки сдвинуть ее тушку брыкалась и ворчала, не давая переложить ее на подушку.

Вот ведь… Охренительная ночка.

Уже под утро мне удается каким-то чудом, по миллиметру, уложить Софу на кровать, и всунуть в ее ищущие ладони свою подушку. Скомкав ее и уткнувшись носом, девушка снова ровно дышит, а я тяжело поднимаюсь с кровати, потирая уставшее лицо. Бросаю взгляд на часы, и понимаю, что укладываться еще поспать бесполезно, так что отправляюсь в душ.

В холодильнике у Березневых отыскивается полный набор продуктов, а еще куча контейнеров с едой. Явно не самодельных – и я верчу две коробки с надписью «завтрак», плохо понимаю сквозь матовую крышку, что там лежит.

В этот момент со спины меня снова обнимают тонкие теплые руки, а между лопаток прижимаются щекой. Я ругаю себя, что не надел после душа футболку, думая, что Софа еще долго проспит, а теперь полуголый стою перед ней.

- Ну в этот раз уже не дергаешься, - сонно бормочет мне в спину девчонка, и потирается щекой, заставляя меня сцепить зубы, и радоваться тугим джинсам, - что на завтрак?

- Понятия не имею, - мой голос чуть натянут, но звучит вполне обыденно, будто мне все равно на прижавшееся сзади тело, - что это за хрень?

- Папа заказывает готовую еду на неделю на двоих, - поясняет Софа, и даже отлипает от меня, беря в руки первый контейнер, - типа здоровое меню на каждый день, по четыре приема пищи. Так, посмотрим… Сегодня у нас – сырники!

Софа радостно вынимает из коробочек банки с клубничным джемом, и ставит разогреваться еду в микроволновку. Я лишь качаю головой, думая, что это вполне в духе полковника – все аккуратно по контейнерам, чтоб без лишней грязи и готовки.

- Вполне съедобно, - пробую я сырник, и с удивлением смотрю на контейнер, - их тут что, всего два?!

- Ага! КБЖУ соблюдено так, чтоб не набрать вес, - хмыкает Софа, и окунает свой сырник в джем, - папа очень озабочен здоровьем.

- Ага, - киваю, думая, что тут порция как раз, чтоб не сдохнуть, и не коем случае не наесться, - ладно, заедем по дороге в мак.

- Правда?! Ура!

Софа кидается мне на шею, чего я не сказать, чтоб не ожидаю. Кажется, вчерашний вечер с девушкой выработал у меня иммунитет к ее закидонам – и все, что раньше вызывало шок, теперь воспринимается как характер девушки.

- Собирайся, - хрипло кашляю я, потому что на моих коленях весьма недвусмысленно елозят попой, - Софа!

Она отодвигается, вытянутыми руками обнимая меня за шею, и смотрит так, что солнце из-за окна будто проходит сквозь карие глаза, забирает там дополнительного света, и уже оттуда проникает в меня. Раннее утро, кофе и Софа на моих коленях как-то странно сочетаются во что-то теплое и родное, и я неожиданно сам чуть крепче сжимаю ее бедра, которые до этого пытался сдвинуть с себя.

- Буду готова через пять минут, - шепчет влажными губами девушка, а затем тянется к моей кружке, делая большой глоток американо.

О, нет. Нет, нет, нет, это все может слишком плохо кончится. Я с усилием разжимаю пальцы, хоть они и едва ли не скрипят от желания еще глубже погрузить их в упругую девичью кожу. Слишком манящая, слишком свежая, естественная и притягательная эта девушка на моих коленях с моим кофе, которая розовым языком облизывает свой дерзкий рот.