Если Виверн – дэвлесс, то они были близки в своих теориях. Только это был не искусственный разум, реальный. Вот почему даже Феникс не мог обезвредить “Виверн”. Вот почему ни Интерпол, ни ЦРУ никто не мог найти его след. Это был всего один человек… всего один дэвлесс с невиданной до этого момента силой.

– Такая огромная сила, – Дима нервно закусил внутреннюю часть губы. – Если Виверн может взламывать системы, то человек с такой силой – бесценен. В любом случае, мы должны быть уверены. Жду отчета Макса и инженеров Феникса через час, а пока оставь меня.

Дмитрий устало растер виски и проследил, как секретарь вышел.

Он вновь и вновь проматывал видео и всматривался в женщину на видео.

Первое сентября нагрянуло внезапно и принесло с собой дождь и холодный ветер.

Марина взволнованно взбежала по лестнице. Ввинтившись в толпу под навесом, она сложила и стряхнула красный зонт. Студенты, весело гогоча, потоком обтекали ее. Она посмотрела в пасмурное, словно испачканное в саже небо, которое брюхом своим задевало шпили, и вздохнула. В такую погоду она никогда бы не вышла из дома.

Проблем взломать систему университета и внести свои данные в одну из групп у Марины не возникло. Первый курс факультетов Медицинского университета был полон, ведь все хотели учиться в учебном заведении с высококлассным оборудованием. Лучшие профессора, новейшее оборудование, новое здание, дополнительные стипендии – все это было заслугой мэра и мецената университета гендиректора “Аскендит-групп”.

Приезд на открытие гендиректора “Аскендит-групп” Дмитрия Аскендита было главной новостью дня. Дмитрий Аскендит никогда не давал интервью, игнорировал журналистов и почти нигде выступал, но он был одним из пяти богатейших людей мира и, конечно же, его имя и имя компании его семьи всегда было на слуху.

Холодная мерзкая капля попала за шиворот. Марина поежилась и поспешила в украшенный живыми цветами зал.

Толпы журналистов, вперемешку со студентами и родителями ожидали начала приветственной речи.

Пшеничного цвета непослушные волосы Марины, наэлектризовавшись, цеплялись как щупальца осьминога за прохожих, и Марина то и дело раздраженно их приглаживала. Она подошла к свободному стулу и повесила зонт и куртку на спинку.

Взволнованно она потеребила колье на шее, усыпанное звездами. Малиновое платье словно кричало: “Заметь меня!”

Марину колотила мелкая дрожь. Она судорожно сжала юбку и, схватив телефон, не удержалась и нырнула в информационный мир. Соцсети, новости окружили. Она смогла наконец сделать вдох. Здесь она чувствовала себя как рыба в воде.

Вынырнув, она с облегчением отметила, что никто и не обратил внимания на девушку, сидевшую в пятом ряду слева с прикрытыми глазами.

Все начали рассаживаться. Вышел ректор. Операторы включили камеры. Вспышки камер салютом озарили и без того светлое помещение. Приветственная речь была длинной. Марина не слушала ее, а все искала глазами Дмитрия Аскендита. Как меценат университета он тоже должен был выступать.

И наконец, она увидела его. Дмитрий Аскендит вышел к трибуне и пожал руку мэру.

Девушка замерла.

Он был высок и широк в плечах, особенно на фоне невысокого мэра. Он выглядел по-другому на фото в сети: Дмитрий Аскендит казался старше и угрюмей. Марина нигде не нашла его точный возраст. В жизни он выглядел уставшим тридцатилетним мужчиной. Темные глаза все кидали взгляд на наручные часы, словно он только и мечтал, когда все это кончится. При свете софитов черные, словно вороново крыло небрежно уложенные волосы блестели синевой.

Мэр перенял эстафету у ректора, а Марина все следила за Дмитрием. Ловила, как он расстегнул пуговицу графитового пиджака и, сев, улыбнулся каким-то своим мыслям.

“И к нему мне надо втереться в доверие?” – со страхом подумала Марина и судорожно сжала телефон с подключенным интернетом, – ее убежище, ее раковина, в которую она страстно желала спрятаться.

Наконец Аскендит встал. Он подошел к микрофону. Журналисты зашевелились активнее.

– Добрый день! Я давно вынашивал идею открыть медицинский университет с самым передовым оборудованием. Университет, где будут преподавать лучшие специалисты мира. При университете в скором времени откроется исследовательский центр. Помните: вы – наше будущее и настоящее. Лучшие студенты будут отправляться на стажировку и ординатуру в Швейцарию, Германию, чтобы перенять опыт западных коллег. Когда вы вернетесь специалистами, вы займете места в больницах, исследовательских институтах…

Возбужденные студенты начали перешептываться. Ехать на ординатуру заграницу? Все взволнованно открыли рты.

Дмитрий замолчал на несколько секунд, дав время переварить информацию. Он улыбнулся, и лицо его преобразилось, глаза заискрились задором, а лоб разгладился. Его хитрый взгляд пробежался по залу.

Марина уставилась на него во все глаза. Он стал выглядеть моложе, человечнее. Марина не ожидала такой перемены и не сразу поняла, что их взгляды пересеклись.

Улыбка сошла губ Дмитрия Аскендита. Темные, словно пасмурное небо, глаза расширились то ли от удивления, то ли от испуга.

Не ожидая такой реакции, Марина напряглась и неосознанно задержала дыхание. Аскендит провел взглядом по ее лицу, словно искал что-то. Он пробежался по волосам, шее, задержался на приоткрытых губах и вернулся к глазам.

Пульс застучал в висках, отбивая бешеный ритм сердца.

В полуобморочном состоянии Марина осознала, что весь зал уставился на нее. “Меня раскусили? Он знает, кто я?”

В ушах зазвенело.

Вдруг Дмитрий Аскендит моргнул и наваждение рассеялось. Как ни в чем не бывало, он продолжил свою речь:

– …Так же я хочу предоставить вам возможность познакомиться, ведь вы проведете в этих стенах много времени и будете коллегами. Десятого сентября для вас будут открыты двери туристической базы “Ореанда”. Учеба, учебой, но не забывайте, что сейчас вы молоды и не стоит упускать жизнь…

Он говорил, а Марина не слышала, она просчитывала пути отступления. Она осознала, что случайно отключила наушник.

– …Наконец-то! Сколько можно так делать, – возмутился Дженкинс.

– Прости, – прошептала она перепуганным голосом.

– Не волнуйся, он точно не знает кто ты на самом деле. Если бы знал, то тебя бы уже схватили, – затараторил он в динамик.

Марина постаралась успокоить дыхание. Это получилось с трудом.

Приветственные и напутственные речи длились еще минут пятнадцать и, в конечном итоге, все закончилось.

С трудом отлепив от влажных рук телефон, Марина закусила губу и с раздражением запихнула его в карман. Он приятно оттянул юбку платья.

– Ты помнишь? Не выпускай Аскендита из виду. Как только он подойдет к ледяной статуе, я столкну ее с постамента. Ты должна оттолкнуть Аскендита, но и сама не пострадай! Ты меня слышишь?

– Да! – кивнула Марина и сразу же прикусила язык: нельзя выдать, что она с кем-то разговаривала.

Марина пошла следом за толпой студентов и попала в смежный зал, наполненный фуршетными столами и гостями. Куртка и зонт остались на стуле. Молодежь подобно саранче накинулась на еду в зале. Некоторые особо ушлые накидывали закуски в сумки. Остальная же половина студентов делала селфи. Дмитрий, ректор и преподаватели стояли поодаль и заинтересованно взирали на студентов, словно на обезьян в зоопарке.

В тени Марина заметила Дженкинса в форме официанта. Марина с трудом узнала его. Старик вдруг преобразился: он выпрямился и стал словно выше, худее, седые волосы потемнели, а лицо словно разгладилось. Он был совершенно другим. Марина никогда не видела его на заданиях, и вдруг ей показалось, что личина старика была придумана специально для нее.

Он сделал вид, что не заметил ее взгляда, и направился к леденой статуе Сосуда Гигеи в виде змеи, оплетающей кубок. Она поблескивала под светом прожекторов и венчала фуршетный стол.

Марина вспомнила зачем она здесь. Она нашла взглядом Дмитрия Аскендита. Он как раз шел именно к столу.