AnnotationАккуратно рассаживая цветочки на свежевскопанной могилке, я утирала грязной рукой лоб. Спина ломила нещадно, разводы грязи наверняка слой за слоем покрывали мои щёки усыпанные прыщами. Три года тому назад в этом несчастном создании бомжеватого вида, никто бы не признал Вику Соломину, впрочем, сама виновата. Добро пожаловать! Новая книга, новая история и новый мир со своими устоями, которые порой могут быть не по вкусу главным героям. Ну что, начнём ?)))
Не сказка
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Не сказка
Не сказка
Ника Летта
Глава 1
***
1. Шок
Аккуратно рассаживая цветочки на свежевскопанной могилке, я утирала грязной рукой лоб. Спина ломила нещадно, разводы грязи наверняка слой за слоем покрывали мои щёки усыпанные прыщами, которые норовили вскоре распространиться по всему моему телу. Три года тому назад в этом несчастном создании бомжеватого вида, никто бы не признал Вику Соломину. Эх да что уже поминать былое, нытьем себе не поможешь.
- Спасибо За-алет тебе за все. – от чистого сердца поблагодарила покойную старушку - За то, что приютила горе попаданку, не побоялась, обогрела и научила чему могла.
Попрощавшись, попыталась встать с колен и не удержав страдальческого стона пошла в сторону лачужки. Эта землянка, затерянная в чаще леса стала для меня домом в первые и последующие дни пребывания в мире Элтаэ.
Душещипательной биографии с мой стороны не дождетесь, попав в этот мир и узнав, что домой обратно мне не вернуться, решила забыть свою предыдущую жизнь. Хотя вспоминать было что и сожалеть об утраченном тоже, вот именно из-за последнего начала считать, что родилась заново, духовно. Нового тела у меня нет и в ближайшем будущем не планируется, это бы сохранить. Магией или манной мое тело рожденное в техногенном мире не обладало, хотя сейчас бы очень пригодилось, ну чего нет того нет.
Пора было собираться в дорогу и как следует озаботиться своей экипировкой. Одинокая девушка в пути лакомый кусочек для разбойников. В парня нарядиться тоже не получиться, по простой причине, гномов в этом мире нет, а самый низкорослые жители мужского пола обладали ростом под два метра(и это люди, на минуточку!). Чем подобная закономерность обусловлена не знаю но, по словам За-алет это было нормой для этого мира, женщины всегда ниже хотя и она ростом не была обделена, метр восемьдесят примерно.
Сухонькая старушка подобного роста сперва вызывала во мне ощущение внутреннего противоречия, характер к тому же у старой жерди был не сахарным я вам скажу. Об этом я узнала уже после изучения их речи и нашего еще более тесного общения. Ее саркастические замечания порой вызывали зубной скрежет но, взывали к моей славянской душе и будили воспоминания о доме. С моим ростом метр шестьдесят четыре я частенько чувствовала себя пигмеем когда к старой ведьме приходили жители из деревеньки неподалёку, как неподалёку, в трёх километрах приблизительно. Внимание сперва привлекала много, а учитывая не знания мною местного языка пришлось притвориться глухонемой. Из заинтересованных взгляды резко превратились в жалостливые, а порой и брезгливые. Потом ничего привыкли, что у старушки живёт внучка инвалид, её немота совершенно не была помехой для таких услуг как «принеси-подай» или же помешиванию зелий, точнее настоек, привыкла и я молчать.
Сперва За-алет всюду водила меня за собой, кроме походов в деревню, скрывала что ли или стеснялась, не знаю её мотивы были мне неведомы. После первого года проживания когда я белее или мене начала разговаривать без акцента и понимать быструю речь ей пришлось меня взять с собой и туда, чего она опасалась я не знаю, глухомань как глухомань. Жители реагировали на меня адекватно, перестав считать меня чем-то чужеродным, на мои дружелюбные улыбки ворчали нечто на подобии «полоумная», правда это не мешало им обменивать настойки от болячек то на молоко, то на яйца или же хлеб, когда я приходила уже одна.
Каюсь после этого случая улыбаться вечно угрюмым жителям перестала.
Как потом стало ясно За-алет по своему меня уберегла, когда мы бывали в деревне она со мной не разговаривала и постоянно одёргивала за рукав если я отвлекалась, так что слава глухонемой за мной закрепилась окончательно. В связи с непросвещённостью местного населения они считали, что глухотой можно заразиться, я же говорю средневековье дремучее. Мне человеку живущему в двадцать первом веке, их мышление казалось странным .
Я не спорила и во всем слушалась старушку помогала ей чем могла: хворост таскала, печь топила и травы собирала, со временем она втолковывала в мою голову названия и свойства той или иной травки. Такая едва не затворническая жизнь уберегла меня от участи быть подстилкой каждому пятому.
Как-то осенью на втором году моего проживания у знахарки, в очередной мой поход в деревню я увидела толпу около помоста, сперва я даже не обратила внимание на происходящее, меня За-алет послала в деревню за солью и хлебом к местному пекарю. По большему счёту мне было даже не интересно, что могло вызвать такой ажиотаж у местного населения, поэтому не оглядываясь по сторонам я неторопливо шагала в сторону цели моего прибытия в деревню. На удивление мне открыли лишь на пятый раз, хотя неделю ранее стоило мне лишь раз стукнуть, как дверь открывали сразу.
- Чего тебе убогая ? – дверь открыл пекарь собственной персоной, удивительно как это жену не заставил, молча протянула бумагу с запиской, мазнув по ней глазами и бросив угрюмый взгляд за мою спину, пробормотал пропуская меня в дом – Проходи коль пришла, двери за собой на засов запри.
И пошел в сторону подвала, я же выполнив распоряжение с легким интересом обвела пространство и не заметила обычно снующей туда сюда жены этого угрюмого типа. Обычно пекари представляются этакими добродушным толстячками, Боротач Вар в это представление не вписывался, он был коренаст с пудовыми руками как у местного кузнеца и отличался всегда угрюмым взглядом из под бровей а-ля Брежнев.
- Вот. Держи. – когда он вернулся из погреба то нёс с собой огромную плетеную корзину, я благодарно кивнула головой - Ну хоть засов додумалась за собой закрыть.
Даже бровью не повела, глухая ведь, он в свою очередь открыв дверь воровато огляделся вокруг прежде чем меня выпустить, странный тип, и пропустил меня на улицу. Когда я вышла за порог, толпа окружающая помост как раз расступилась и одновременно с тем как за спиной хлопнула дверь, перед моими глазами предстала картина группового изнасилования среди белого дня. Не сказать было что хоть один житель был возмущен происходящим, наоборот поголовно все кто был на площади, с нетерпением натирали свои гениталии, благо хоть штаны не снимали, в предвкушении ожидая своей очереди, и было их там не много не мало человек пятьдесят, походу все холостые мужики посёлка.
***
Не став присматриваться, поспешила назад в свою чумазую но такую родную землянку, мне хватило картинки трио переплетённых тел на деревянной скамье. А голодные взгляды и очевидные очертания движений в районе мотни не оставляли простора воображению, чего желает озверевшее мужичье, да и странное поведение пекаря становилось немного понятным, не до конца но все же.
- Эй ты! - чувствуя как деревенеет все тело от отклика отвлекшегося от занимательного действия зрителя, силой воли заставила себя идти не сменяя шаг, хотя во мне все так и вопило сорвать на бег, и как мантру про себя твердила: « я ведь глухая, глуха я!» - Стой кому говорят!
Мужик не унимался, его вопль свидетельствовал о огромном негодовании, как это я не захотела остановится и присоединиться к нему, просто ужас какой-то. Сзади отчетливо слышалось его грузное дыхание и тяжелые шаги. Меня резко дергают за плечо, рука подобной беспардонности не выдерживает и со страху я роняю корзину со снедью.
