Смех прервало урчание.

– Это у меня, – призналась Ушка, – я же говорила, что есть хочу.

Острозубка сняла свой рюкзак и открыла.

– Ой, я совсем забыла, – быстро сказала она, доставая маленький свёрток и протягивая его Ушке, – у меня же четверть белковой лепёшки есть. На!

Зайчиха развернула свёрток.

– Спасибо, – поблагодарила она и махом проглотила мягкую лепёшку.

– Мой покойный дед называл их издевательством над едой, – сказал Красноклык, – а мне нравится.

– Всем нравится, – надевая рюкзак, ответила Острозубка.

Они подошли к небольшому мостику, перекинутому через широкий и вонючий ручей, на дне которого копошились жирные черви размером с лапу. На той стороне ручья сидел старый облезлый барсук, доставал этих червей из воды и складывал в большое ржавое ведро.

– Здравствуйте! – поприветствовала его Острозубка.

Барсук посмотрел на неё испуганными глазами и что-то быстро зашептал.

– Что он говорит? – спросил Красноклык.

– Не знаю, – ответила Острозубка, – надо подойти поближе.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала Ушка, – хотя дело твоё.

Острозубка сошла с мостика и подошла к барсуку, который завалился на спину и заверещал.

– Не надо! Не надо! Не надо больше! Мне больно! Мне очень больно!

– Вам помочь? – спросила мышка и осторожно тронула его за лапу.

Барсук громко взвизгнул, вскочил на ноги и убежал по направлению к мёртвым деревьям, опрокинув своё ведро.

– Странный он какой-то, – задумчиво сказала Острозубка, разглядывая червей, ползущих обратно к воде, – зачем ему эти черви?

– Съесть, – ответила Ушка, облокотившись на перила моста.

– Их можно есть?

– Наверное. Для чего он ещё мог их собирать?

Острозубка аккуратно поставила ведро и вернулась к ребятам.

– А я его здесь раньше не видела.

– А это, скорее всего, один из этих, как там их, – сказал Красноклык, – перевоспитавшихся.

– А ты откуда знаешь? – спросила мышка.

– Просто подумал.

– Наверное, ты прав, – согласилась Острозубка.

Навстречу по тропинке шёл полицейский. Высокий, мощный крыс был одет в чёрную форму, на поясе висел усмиритель, а кокарда на его фуражке имела форму крысиной морды.

– Кто кричал? – надменно спросил он, когда школьники подошли ближе.

– Господин, – склонив голову, ответил Красноклык, – там какой-то барсук червей ловил, а как нас увидел, завопил и убежал.

– Барсук? – переспросил полицейский.

– Да, господин.

– Я выясню. Вы из школы?

Он говорил медленно и вальяжно, всем своим видом демонстрируя превосходство и силу. Ребята стояли перед ним, склонив головы, и даже Ушка выглядела напуганной.

– Да, господин.

Полицейский достал блокнот и ручку.

– Назовите ваши имена. Я выясню, что это за барсук и, возможно, вызову вас для дачи показаний.

Назвав свои имена, они поклонились полицейскому, и пошли дальше, а тот, насвистывая, направился в сторону ручья.

Вскоре впереди показались дома – длинные, двухэтажные бараки из строительного мусора с маленькими окнами. У каждого дома стоял одноэтажный туалет с двумя кабинками, и раз в неделю приезжала машина с насосом, чтобы выкачать накопившиеся отходы. По стенам туалетов ползали огромные жирные тараканы. Они шевелили длинными усами и совершенно не боялись жителей, хотя некоторые из обитателей домов этих тараканов ловили и ели.

– Я, как поем, зайду, – сказала Ушке Острозубка.

– Хорошо, – ответила зайчиха.

– А вы гулять пойдёте? – обратилась Острозубка к Чешуйке и Красноклыку.

Красноклык оскалился и ответил:

– Да я хоть сейчас!

Чешуйка повертел глазами и кивнул.

– Да мы все знаем, Красноклык, что ты хоть сейчас готов пойти гулять, но нельзя, – сказала Острозубка, – нельзя вызывать подозрений, понимаешь?

– Конечно, понимаю, – слегка обидевшись, ответил лис, – я же не совсем дурачок!

– Ладно, расходимся, – сказала мышка, – я сначала зайду к Ушке, а потом мы вместе зайдём за вами.

– Хорошо, – подмигнув, сказал Красноклык, – пошли!

Он толкнул Чешуйку в плечо, и они пошли к своему дому.

Ушка ничего не сказала – она просто подняла вверх правую лапу, и медленно побрела в свой барак.

Острозубка вздохнула, посмотрела вслед друзьям и пошла к дому.

Открыв фанерную дверь, покрытую разводами чёрной плесени, мышка поднялась на второй этаж и оказалась в длинном коридоре, вдоль которого располагались жилые комнаты. В каждом конце коридора находилась общая кухня, где круглыми сутками работал небольшой телевизор с единственным каналом.

Острозубка зашла в свою комнатку, настолько маленькую, что она больше подошла бы под кладовку, где обычно хранят мётлы, швабры, вёдра и ненужные вещи. Около самого входа стояла узкая кровать, напротив крошечный столик, за которым Острозубка делала уроки, а единственное окно было наполовину закрыто плёнкой.

Мышка бросила рюкзак на кровать, переоделась и пошла на кухню.

Бабушка, как обычно, сидела в жёстком кресле и смотрела телевизор. Она была самой старой обитательницей в их доме и почти никогда не выходила из кухни. Положенную ей норму белкового порошка обычно получал папа.

– Привет, бабуль!

Острозубка подошла к бабушке и поцеловала её в дряблую щёку.

– Здравствуй, Острозубка, – прошамкала бабушка.

– ВРАГИ! БЕЗЗАКОНИЕ! ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР! – неслось из телевизора.

Острозубка взяла с полки пачку с белковым порошком и мерный стакан. Отсыпав пятьдесят грамм, она поставила пачку обратно, высыпала порошок в миску и развела водой.

– Что там? – спросила Острозубка, усаживаясь на пол рядом с бабушкиным креслом.

– Опять против нас что-то замышляют, – слабым голосом ответила бабушка.

– Понятно, – равнодушно сказала мышка, зачерпнула ложкой кашу из миски и, не жуя, проглотила.

– А ещё, – сказала бабушка, – в следующем месяце норму порошка увеличат на тридцать грамм.

– ДА ВЫ ПОСМОТРИТЕ НА НИХ! ТАМ СПЛОШНОЙ РАЗВРАТ! – кричал с экрана толстый крыс во френче.

– Как хорошо, – взглянув на экран, сказала Острозубка.

– ДА ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ ВЕЛИКОМУ МУДРОКРЫСУ МЕЖРЕЧКА ДО СИХ ПОР СУЩЕСТВУЕТ!

– Великий Мудрокрыс заботится о нас, – медленно сказала бабушка, – а эти хотят нас на колени поставить.

Она указала на экран, где как раз показывали одного из «этих» – тощего, подслеповатого хорька с дёргающейся щекой.

– ДА МЫ ТРАВУ ЕСТЬ БУДЕМ, НО НЕ ОТВЕРНЁМСЯ ОТ НАШЕГО ЛИДЕРА!

– ДА ВЫ И ТАК НИЩИЕ!

– ПАМЯТЬ ПРЕДКОВ!

– ВЫ ПРЕДАЛИ СВОИ ЦЕННОСТИ!

– А НУ ИДИ СЮДА, ДЕРЬМА КУСОК! ЧТО ТЫ ПРО МОИХ ПРЕДКОВ СКАЗАЛ?

Крыс во френче подскочил к хорьку и схватил его за горло.

– ОХРАНА! ОХРАНА! ВЫВЕДИТЕ ЭТУ МРАЗЬ, А НЕ ТО Я ЕМУ ГОРЛО ПЕРЕГРЫЗУ!

Из-за кулис выскочило трое охранников. Они схватили визжащего хорька за лапы и вынесли его из студии.

Зрители зааплодировали.

– Правильно, – кивнула головой бабушка, – гнать надо эту нечисть!

– И ТАК БУДЕТ С КАЖДЫМ ВРАГОМ!

Острозубка доела кашу и вылизала миску.

– Бабушка!

– Чего?

– А тебя не смущает, что завтра этот хорёк снова будет на этой передаче? – спросила Острозубка.

Бабушка удивлённо посмотрела на неё мутными глазами.

– Какой хорёк?

– Которого только что показывали.

– Так ведь это не хорёк был, – ответила бабушка, – хорька уже давно из Межречки выгнали, а это был…

Она поморщилась, пытаясь вспомнить, кого только что видела, но у неё ничего не получилось.

– Не хорёк это был и всё! – наконец, сказала бабушка и уставилась в телевизор.

– И ВОТ ТАКОЕ ВОТ ДЕРЬМО ЕЩЁ ЧТО-ТО НАМ УКАЗЫВАЕТ! – торжественно сказал крыс во френче.

– ПОЛАГАЮ, ЧТО ЕГО И ВСЕХ СТОРОННИКОВ ДАВНО ПОРА ВЫГНАТЬ ИЗ СТРАНЫ!

Это сказал чёрный грач, пожизненный член Совета советников, помогавших Мудрокрысу управлять Межречкой. Как и все члены Совета, он состоял в партии «Неделимая Родина» и носил на груди соответствующий значок с крысиной мордой.