В планы Юнги не входило оставлять кого-нибудь в живых вообще.

В двадцать девять, лежа на полу церемониального зала, захлебываясь собственной кровью, боковым зрением фиксируя, как плавно входил клинок в грудину отца, Йошико поняла — она с самого начала была обречена на не-свободу.

Спустя десяток лет то ощущение затрется ластиком времени, на место ему придет новое восприятие термина «свобода». Свобода для Такаги Йошико в сто два года — это целый ряд определенных вещей. Например, возможность перестать видеть сны, в которых Мин Юнги целует её, а после убивает всю семью (сбудется, когда Йоши исполнится двести десять); научиться снова доверять людям (сбудется, когда Мун Тэиль не уйдет даже спустя четыре сотни лет, гору трупов и наполеоновские планы); перестать жить в тени, отомстить Мин Юнги и Джиро, который на самом деле оказался Ли Тэёном, — не сбудется никогда.

***

Стоя в пустой комнате заброшенного дома, Йоши прокручивала в голове события своей жизни «после». Кадры того, как Тэиль ставил её на ноги, учил заново жить и дышать, сменялись кадрами того, как в поисках большей власти, она силой тащила своего единственного друга и соратника в Тень. Двести лет назад они воспользовались шумихой и дырами, которые делал Тэён, и отправляли в долгие путешествия Муна, ставили свои эксперименты, пытались найти ему пару «подарков» повыгоднее, подороже. Одному Богу и Йоши известно, какие кошмары после снились Тэилю следующие сто пятьдесят лет, но она себя успокаивала: «Так надо, чтобы потом мы были свободны, я была свободна».

Она вспоминала, как нашла Марка, немного забитого обществом, неуверенного, но с огромным потенциалом, который открылся, стоило лишь добавить в его жизнь немного ласки. Кто-кто, а Такаги Йошико лучше прочих знала, что с людьми творили ласка и нежность. Она не собиралась прикипать к Минхёну, только извлечь выгоду из него, но всё равно прикипела. Паренёк отвечал заботой на заботу, а ещё не требовал ничего взамен за свою безоговорочную любовь. Даже тут она провалилась, не смогла стать достаточно хладнокровной, чтоб не уступать своему врагу.

И монстром в итоге не стала, потому что Юнги её опередил, и хорошей тоже не вышло, потому что Юнги её убил.

Она жила местью, дышала ею, планировала всё до мелочей, выжидала подходящего момента. Обрастала полезными связями, множила свою власть, ведя игру из тени. Смогла провернуть то, что никто не смог — произвела на свет синтетических вампиров. Этакая мини-армия ручных монстров, которая также приносила свой доход. Пусть кровь этих гибридов вставляла хуже вампирской, но на рынке тысячу лет не было вампирской крови, так что сгодилась и такая. Пока Юнги не перекрыл кислород, позволив своей маленькой Принцессе пробудить вампиров. Пока Юнги не обнаружил своё слабое место, забрав у Йошико пешку и вручив ей королеву.

Она занесла руку, чтобы поставить шах и мат, но не учла, что королева, которую он ей всучил, вела собственную игру. Маленькая Принцесса обладала титановым стержнем внутри, делала всё то, что Йошико не смогла и не могла никогда. Жила той жизнью, которую Йоши хотела себе. Проживала ту версию себя, которой Йоши хотела всегда быть.

И теперь, будучи прижатой к стене, Такаги продолжала уговаривать себя: «Так надо, чтобы потом мы были свободы, я была свободна». Шаркая подошвами ботинок, она подошла к окну и набрала на телефоне давно заученный номер, приводя запасной план в действие.

— Пора, выпускай зверят, — нараспев произнесла Йошико.

***

Оглядывая десяток голодных гибридов, Гильему приходило на ум только единственное слово — «пиздец». Им всем, причем очень кровавый и красочный. Эти покореженные магией люди, перевертыши, инкубы и маги были сродни атомным бомбам в мире Иных. Они злые, голодные и безэмоциональные животные, которые не умели ни разговаривать, ни чувствовать. Со времени обращения они знали только одно чувство — голод.

Осознавать, что ты частично причастен к созданию этого живого оружия, было для Гильема больше приятно, чем страшно. В конце концов, он прекрасно понимал, что рано или поздно кто-то начнет настоящую войну. Мир и благополучие ещё никогда не длились так долго. В мире Иных всегда находились жадные до власти. Вот только он уже давно не встречал тех, кто был готов начать войну во имя мести. Найти такого человека в теле хрупкой девушки он ожидал в последнюю очередь, но вот она — невысокая, худая, коротко стриженная, в безмерной толстовке с розовым пончиком.

Йоши порхала между гибридами, прикладывая к каждому магический артефакт, который позволял управлять волей этих живых недо-людей. Основной массе она выдала черную футболку, приказывая носителя запаха найти, убить и ни одного кусочка не оставить. Только двум самым сильным гибридам Йошико выдала панаму и майку вместе с инструкциями максимально отвлекать носителей запаха, даже дала добро попробовать их на вкус.

— И кого же ты собираешься убить? — поинтересовался Гильем, намекая на обладателя футболки.

— Сам как думаешь? — хмыкнула девушка, подмигнув ему, она развернулась и дала команду «старт» своим зверям.

Гибриды бесшумно сорвались с места, теряясь в сумерках ночи, переходящей в раннее утро. Лес поглотил своих гостей, которые рвались на запах, пока их хозяйка бодрым шагом двигалась в направлении особняка.

— Ты ведь натравила их на Тэёна, да? — с опаской и досадой предположил Гильем, выдвигая сразу же самую неприятную теорию. Не то чтобы он беспокоился о целости вампира, ведь единственное, что его всегда волновало — собственная жизнь. В данный момент он переживал именно за себя, ведь в случае, если его теория верна, то звери шли на убой, а вместе с ними и он сам. Тэён не глупый, рано или поздно он сложит факты, узнает откуда родился первый гибрид и кто помог Йошико достать вампирскую кровь во времена, когда её и быть-то уже не должно было. Тэён точно догадается, кто помогал прятать эту маленькую армию недо-людей. И вот тогда Тэён обязательно придет по душу Гильема.

— Страшно тебе, да? — откровенно глумилась девушка, виртуозно огибая ветки деревьев.

— Ты ведь знаешь, что я мог бы тебя убить.

— Но не убьешь, потому что я очень полезная, и ты боишься того, что они действительно могут проиграть мне в прямой схватке, — она наслаждалась его раздражением, которое он едва сдерживал. — А ты ведь знаешь, что я терпеливая. Юнги дождалась, а тебя и подавно дождусь. Тем более, что ты куда глупее и слабее него.

Гордость, глодающая глотку, бурлила и закипала внутри него, грозясь вырваться наружу. Только вот мелочный страх за собственную шкуру жал к стенке и гордость, и былое величие с храбростью. Йоши права — он боялся. Её, Тэёна, Юнги и даже эту мелкую Принцессу, слухи о которой переплыли океан. Стоило ли с самого начала лезть в пекло? Однозначно нет, но в моменте в нем играли бахвальство с жадностью. Гильем, вообще, был слабым и безвольным человеком, который шел на поводу у собственных желаний. Вот и сейчас, он хотел поскорее убраться из этого леса, города, страны. Подальше от них, от всех, в чью игру он был по собственной глупости втянут. У него теперь вся жизнь будет с оглядкой назад, при любом исходе сегодняшних событий.

— Трус, — шипение, брошенное ему в спину, было лишним тому доказательством.

***

И Со подняла всех минут за пятнадцать до момента икс и уже стояла на крыльце заднего двора, вглядываясь в лесную чащу. Липкий страх вещего сна всё ещё холодил кожу спины, заставляя ведьму ёжиться на утренней прохладе. Она видела с десяток обезумевших и покореженных временем гибридов, видела, как они бегут по лесу в поисках своей добычи. Стоило ей прикрыть веки, как под ними снова и снова воспроизводилась эта ужасающая картинка, а в ушах стоял довольный смех Йошико, перемежающийся с хрустом веток, ломающихся под ногами недо-людей.

— Ты видела её? — хриплый голос Юнги полоснул по спине. В ответ только короткий кивок и глубокая затяжка никотином.

— Она будет с гостями, поэтому я подняла всех, — и в подтверждение её слов на веранду начали выходить остальные. Кто-то ещё спал, кто-то уже был до зубов вооружен, но все были напряжены и внимательно смотрели на И Со. Она повернулась к ним и обратилась к Читтапону: — Выводи Лукаса, пусть посмотрит на то, чем он едва не стал.