— Я тоже, — шепотом, едва касаясь его губ своими, оставила нерушимую печать их договора, который они теперь будут нести через всю жизнь и скорее всего в следующей тоже.
— Но я все равно ещё не простила тебя, — легонько укусив за губу, оттолкнула его И Со.
Они смотрели друг на друга, пока не прыснули оба.
— Ты ведь не могла не, правда?
— Правда, — сквозь смех. — Спокойной ночи, Юнги-я.
И провожая её взглядом, Юнги в первый раз за долгое время подумал, что, возможно, эта ночь и правда будет спокойной для него, для неё. Для них.
***
Утром после вечернего перемирия И Со решила, что так дело не пойдет — в голове будто закипала рисовая каша с морским ушком. Она натянула просвечивающие леггинсы, поверх короткие шорты и спортивную кофту со сплошным карманом спереди и черной сетчатой тканью сзади. На ходу смастерила себе пучок и вышла из дома на утреннюю пробежку с одной единственной целью — проветрить голову и разложить там всё по полочкам.
Она петляла меж тротуаров, спускалась на набережную и ещё на втором круге успешно оторвалась от хвоста, который выставили законники безопасности ради. От людей Йошико она намеренно не стала избавляться. К тому моменту, как И Со скрылась в недрах парка, она уже провела внутренний анализ рисков и поставила на бесшумный режим все свои системы безопасности, в том числе и аварийную.
Минхён не заставил себя долго ждать, появившись на тихой аллее минут через десять после неё. Ведьма, выжидающая момента, следовала своему четкому плану: удушающий захват со спины, между ребер уколоть инквизиторским мечом, предотвращая лишние движения и поползновения на побег.
— Даже не пытайся, — равнодушно отчеканила ему И Со в ухо, заставляя мужчину неестественно выгнуться, дабы быть одного с ней ростом. — Я сильнее тебя в магическом плане и физическое преимущество сейчас на моей стороне.
— Ваше Величество, — запыхавшийся Марк не выглядел удивленным, наоборот — он очень довольно кривил губы. — Чем могу помочь?
— Через два дня я готова встретиться с твоей хозяйкой. Будь хорошим мальчиком и передай ей это, — в конце она все-таки сорвалась, поддалась эмоциям и фыркнула. Правда, также быстро собралась обратно, похлопала по плечу хаосита и толкнула его вперед, срываясь на бег.
Всю обратную дорогу И Со старалась выбить из себя нервную дрожь, потому что дома её ждал единственный человек, которого она не могла обмануть. Хотела бы, но куда уж там — Юнги читал её, словно давно уже знал наизусть. Ведьма была уверена, он не одобрит её план, не поможет, даже несмотря на то, что вчера вечером сказал… или может? Может, это она теперь ему не верила? Не могла поверить, боялась вновь разбиться на куски, потому что тогда четырех дней на боль уже будет недостаточно, она и за всю жизнь себя не соберет обратно.
Взяв в кофейне рядом с домом самый большой стакан латте, набитый под завязку сливками, посыпкой и сиропами, И Со вернулась в особняк. Только вместо привычной фигуры на кухне, которая там только кофе пила и курила, ведьма обнаружила ещё теплый бутерброд и записку «съешь меня и выходи во двор заниматься». Расплавленный сыр, поджаренный хлеб и ветчина пахли очень-очень-очень многообещающим пиздецом. Кожу на позвонках стянуло от страха. И Со вся подобралась, пытаясь прикинуть масштаб своего прокола и последствий за него. В худшем случае к привычным синякам мог добавиться какой-нибудь домашний арест, магическое заточение или просто её труп. В лучшем — ну, его И Со не рассматривала, потому что достаточно хорошо знала Юнги. Она прихватила Гань Цзян и вышла во двор, оставив на кухне надкусанный бутерброд — на всякий случае, если вдруг кто-то станет проверять.
Юнги стоял к ней спиной и курил, с виду был даже спокойнее обычного, но И Со чувствовала — что-то не так. Нечто незаметное глазу витало в воздухе между ними, напрягало каждую её мышцу, натягивало жилы до предела.
— Хорошо бегаешь, — не разворачиваясь произнес маг. — Я тебя этому не учил.
— Думаешь, я до тебя вообще жить не умела?
— Справедливо, — он мотнул головой, а И Со лишь с удвоенной силой впилась взглядом в его выбритый затылок. Точно что-то не так.
— Начнем? — неловко переминаясь с ноги на ногу, буркнула ведьма и высвободила клинок, размазывая по нему собственную кровь. Только вместо ощущения того, что по венам течет лава, И Со чувствовала лишь тяжелый и густой свинец. Её тело, а в особенности рука с клином, тянулись к земле, желали размазаться по ней, потому что на плечи давило бетонной плитой.
— Мы уже, — медленно оборачиваясь к ней, произнес Юнги, в то время как она одним коленом упиралась в газон. — Ты беспечна и неаккуратна, даже не поняла, что я расставил ловушку и, как только ты зашла во двор, активировала меч, то активировала и ловушку. Гань Цзян не слушается тебя, он все ещё нестабилен.
Юнги подбирался к ней все ближе, пока И Со ловила губами воздух и сопротивлялась давлению. Рукоять меча горела, обжигала и плавила ладонь. Ужасно хотелось отбросить все и ползти к выходу, бежать отсюда как можно дальше. Бежать от такого Юнги на другой свет, и плевать, что он её там тоже найдет — попытаться все равно хотелось.
— Ты не можешь подчинить его сейчас, что с тобой случится, после ритуала высвобождения? Он подчинит тебя, — носком кроссовка пнул единственную опору-меч, заставляя её все-таки припасть лицом к земле. — Ты такая слабая, а все пытаешься что-то решать сама. Я не из твоего рода, но Гань Цзян все равно слушается меня, а ты прибита к земле. Так скажи мне, И Со, когда же ты начала думать, что имеешь право убегать от меня и охраны? Когда ты поняла, что у тебя достаточно власти, чтобы заставлять меня ставить на уши весь Пусан, потому что тебе захотелось побегать в одиночестве?
Он заводился и заводил И Со.
Она знала, что причина на много глубже пробежки — Юнги надоело с ней возиться, и он решил одним рывком прорвать её предел силы. Снова помогал, снова через боль. Может быть, он был прав, и она способна рвать швы только через агрессию и насилие?
— Ну давай, — присел на корточки рядом с ней, запустил руку в волосы и потянул за них до приятной боли, чтобы заглянуть в глаза. — Давай, покажи мне свои зубы, и я их выбью.
— Лучше я твои, — зашипела И Со, принимая правила игры и наполняя себя доверху одной лишь агрессией, — чтобы, когда я надену на тебя намордник, ты никогда не смог его прокусить.
— Я очень этого жду, — и вместо улыбки у него оскал прямо в её губы, потому через секунду он ворвался в её рот языком, зубами подобрал нижнюю губу и укусил, потянув на себя и выпуская очень резко.
И Со через себя переступила, но поднялась обратно на ноги. Кости выворачивало от каждого движения, мышцы плавились, рука вся горела и пульсировала, будто с неё кожу содрали и теперь там только обуглившаяся плоть. Они боролись почти на равных, с той только разницей, что у Юнги оставались легкие ссадины, а И Со была сплошь покрыта глубокими ранами. До самого вечера бились, пока разогретый битвой воздух не треснул пополам и не заполнился огненным пламенем.
И Со сломала барьер.
Доказала, что пределов у неё и для неё и правда не существовало. Гань Цзян ещё до ритуала сдался ей, подчинился и выпустил свою силу. Можно было смело ставить две галочки в списке «необходимые вещи для ритуала высвобождения»:
1. Подчинить клинок в спящем режиме — done;
2. Получить первый уровень силы — done.
И только в самом конце, когда она уже сидела на ступеньках крыльца, не ощущая путы магической ловушки, но чувствуя острую боль, вот тогда Юнги подошел к запыхавшейся И Со, чтобы довольно погладить её по волосам и шепнуть то, что добило окончательно.
— Жаль, что ты так и не поняла: я давно в твоем наморднике и на коротком поводке, и прокусывать ничего не хочу.
***
Юнги выждал целый час, но потом все равно сорвался к ней в комнату, ожидая напороться на плотно запертую дверь, но она была настежь открыта. И Со стояла в свете одного лишь торшера и смазывала свои раны. Глубокие царапины уже затянулись и покрылись розовой коркой, особенно большие фиолетовые синяки под действием магической мази меняли свой окрас на более спокойный. А Юнги так и замер на месте, наслаждаясь картиной. Он знал, что она услышала его, но с места не сдвинулась, а значит, давала ему негласное разрешение — можно, простила.
