— Если ты нарушишь свое слово, то развяжешь мне руки, и я убью..
— Меня? — с насмешкой и вызовом обрывает его Йошико.
— Нет, — он отзеркаливает насмешку, и теперь его лицо выглядит устрашающе холодным и злым. Такие лица встречаются обычно у людей, которым уже нечего терять. Неужели, она собственноручно сотворила новый подвид монстра? С другой стороны, не в первый же раз. — Я убью не тебя, я убью твоих помощников, или ты думаешь, я не знаю о Минхёне? Йоши-Йоши, — он присвистывает и улыбка превращается в снисходительную, ту самую, от которой у неё мурашки по коже и внутри все начинает дрожать. — Ты всё такая же — легко прикипаешь к своим питомцам.
— Я хотя бы способна на любовь и знаю, что такое семья, в отличие от некоторых.
— Вот именно поэтому ты всегда будешь проигрывать мне.
Она уже открывает рот, чтобы возразить и плюнуть ему в лицо обидный комментарий, но он прерывает её с новой силой вдавливая в забор. Шершавый камень больно впивается в кожу даже сквозь ткань блузки, и девушка непроизвольно морщится от неприятных ощущений. Юнги приближается максимально близко, обжигая своим дыханием щеку и губы.
— Знаю, что ты не умрешь от этого, но вот твоя дизайнерская блузка точно падет смертью храбрых, — до неё даже не успевает долететь смысл его слов, как Мин резким движением втыкает клинок в шею. — Игра началась, дорогая.
Ей не больно. Йошико уже давно не чувствует боли, за столько веков само понятие физической боли стерлось, оставляя только фантомные ощущения. Именно они сейчас воспроизводили агонию, заставляя девушку жадно глотать воздух губами, издавая хриплые стоны. Она скатывалась на влажный асфальт, сдирая тонкую ткань и нежную кожу спины. Пальцы хаотично мазали по шее, хватаясь за рукоять ножа. Кровь заливалась за шиворот, окрашивая белоснежный шелк алыми разводами.
Стоит ей вырвать клинок и всё пройдет, закончится ровно через десять секунд, потому что сработает природная регенерация, но ей доставляет какое-то мазохистское удовольствие вот так сидеть, глотать воздух и смотреть, как Юнги удаляется от неё.
Она точно разбудила зверя. Она точно создала нового монстра, и это было далеко не в первый раз, но этот был самым красивым и красочным по эмоциям. Пожалуй, она обведет в календаре сегодняшний день красным, и будет слать ему подарки в день его нового рождения.
В конце концов, она уже и не надеялась, что сможет хоть когда-нибудь получить от него что-то большее, чем равнодушие. Ненависть —лишь обратная сторона медали под названием «любовь», осталось лишь перевернуть, и Йоши собиралась это сделать.
========== Глава 10 ==========
Комментарий к Глава 10
С задержкой, но все-таки несу вам новую главу, в этот раз большую с различной информацией, с закрытием маленьких гештальтов, что тянулись за героями с первой части, а также с новыми вопросами, куда без них :D Граница в десятую главу пройдена, и я мысленно закрываю некоторые сюжетные дыры. Оставайтесь на линии, чтобы узнать все ответы.
*«Живая жизнь» — магический яд, который проникая в кровь медленно заполняет сосуды отравлений жидкостью, она в свою очередь заставляет кровь выкипать и превращаться в запустевшую черную жвачку.
**«Камень жатвы» — артефакт, с помощью которого маг сломать ментальный барьер в голове другого иного, тем самым собрав всю необходимую ему информацию; плюс данного артефакта в том, что он не нуждается в дополнительной энергетической подзарядке.
//
Традиционно умываюсь слезами счастья, когда вы не остаетесь равнодушными и молчаливыми читателями, а подпитываете меня своим честным и жутко теплым фидбэком. Спасибо 💜
У И Со было стойкое ощущение, что горизонт отчаянно заваливался куда-то в сторону и его клинило от помех, но скорее всего дело было в перекошенном лице Юнги. Он ушёл, едва мазнув костяшками пальцев по её ладони, а у неё ещё полчаса жгло кожу, перед глазами так и стоял его образ. На поверхности злой, отчаявшийся какой-то, а копнуть глубже, так, как умела только она, то обязательно напорешься на израненный остов.
Её пробивало мелкой дрожью, живот скручивало спазмом — мир продолжал съезжать в правую сторону, будто перекошенная маска лица человека в момент инсульта. И Со согнулась, хватаясь за края стола, и задышала короткими вздохами. В голове ворох мыслей завязывался узелками на веревке её сознания, отмечая контрольные точки её прошлого, настоящего и будущего. Вот она маленькая в шкафу с Юнги, через две сотни лет он целует её меж стеллажей в семейном архиве, ещё через полгода он говорит, что ему надоело, наскучило; пять минут спустя он оставляет горстку пепла на месте её сердца, зацепив холодными костяшками её ладонь, словно спешил переступить не через порог, а через границу безразличия; через некоторое время он окажется у алтаря, где пообещает лично убить её. На веревке не хватало ещё парочки узелков, но она уже не хотела заполнять пустоты — с неё хватит. Накушались, спасибо.
Липкий страх клеился влажной футболкой к спине, разочарование с паникой лизали виски каплями пота. Ей дурно, ещё чуть-чуть и вывернет прямо тут, на замысловатую цветочную композицию. Всё отчаянно кружилось и путалось. И Со разве что не подкидывало от ужаса и осознания того, что сейчас вообще произошло. Юнги и его озлобленная гримаса собственнически вытесняли поцелуй из головы девушки, оставляя там только поле из панических атак, ярких и спелых, словно ягоды.
— И Со, — тихий мужской голос позвал девушку, но она даже не дернулась, продолжая глотать воздух одними губами. Прикосновение холодной ладони немного отрезвляло и освежало, ей отчаянно захотелось подставить лицо под эту руку и тереться об неё, наслаждаясь прохладой. — И Со, пойдем, тебе нужно прийти в себя.
Она сморгнула неуверенно и развернулась в сторону голоса, не найдя там ожидаемого Тэёна, ведьма ещё раз моргнула — для уверенности. Вампира не было, зато был обеспокоенный и взъерошенный Юта. И Со только и смогла, что коротко кивнуть и сдаться ему на поруки.
Ей пришлось трижды умыться холодной водой, прежде чем паника перестала скручивать желудок в тугую пружину, но на её место пришло другое чувство, и это была далеко не свежесть. У И Со горели губы, напоминая о том, кто касался их несколько минут назад. Злое лицо Юнги заменялось картинками поцелуя с Тэёном: его горячий язык, сухие, но мягкие губы, сильные пальцы, обхватывающие затылок.
— Твою мать, — прошипела ведьма, морщась лицом.
Она отбросила влажное полотенце в корзину и поспешила на выход, словно старалась оставить в ванной комнате постыдное воспоминание. Возле двери ожидаемо нашелся Накамото с виноватым и обеспокоенным взглядом.
— Ты как? — откашлялся Юта.
— Где все? — И Со обходила стороной вопрос, который сейчас был для неё самым заковыристым из всех возможных. Она могла бы с легкостью ответить другу на любой, но не этот. Как она? Точно не так, как хотела бы чувствовать себя.
— В гостиной, — сдался вампир, отступая в сторону. — Тэхён приказал всем своим уйти, но Чимин остался.
— А… — имя любимого застряло костью в горле, которую невозможно было ни проглотить, ни выплюнуть.
— Юнги ушел первым, — Юта считывал её мысли на раз. — Послушай, И Со, ты не должна винить себя в чем-то.
Девушка отшатнулась от его протянутых рук. Чья-то жалость — это последнее, что ей сейчас было нужно. Хотелось не то вздернуться от стыда, не то разрушить этот дом до основания от злости смешанной с болью. Вместо этого она сжала губы в тонкую линию и решительно двинулась в сторону нужной комнаты.
— Ты, — ткнув указательным пальцем в сторону Чимина, процедила И Со, — идешь со мной, а ты, — палец плавно скользнул в сторону Тэёна. — С тобой я поговорю после, как и с Его Высочеством.
Отвесив насмешливый реверс Тэхёну, ведьма схватила перевертыша и рванула с ним наверх в свою комнату. Она запечатала комнату заклинанием оглушения, чтобы никто не смог их подслушать, и завалилась на диван. Под внимательным взглядом Чимина девушка шарила по карманам в поисках сигарет. Он терпеливо молчал, давая ей время подумать и закончить свои поиски.
