Всего за каких-то пару дней, что он не видел И Со, девчонка начала уже сживаться с маской решительной, непоколебимой и холодной Принцессы. Ли Тэён, прятавшийся в чужом теле, ощутил желание протянуть руку и всковырнуть маску, пока она ещё окончательно не приросла к ведьме. Желание поскорее пустить трещину на этой принцесьей броне разжигало задор и любопытство — «Что ещё я могу там найти?».

— Ты может плохо расслышала — у меня Чонгук, — дробит каждое слово на слоги, чтобы смысл наверняка достиг Со. — Я уже молчу о том, что именно от моего настроения, а не от фазы луны, зависит появление нового разлома в Тени.

— Я знаю, как закрыть Тень, — обухом по голове звучат слова девушки. — Годы рядом с Тэхёном должны были научить тебя тому, что Принцы и Принцессы всегда во главу угла ставят интересы Двора. Можешь в лоскуты порвать Чонгука, но зато я спасу остальных сотрудников Двора.

Напускную храбрость Тэён пропускает мимо ушей, знает, что она лукавит. Будь она хоть десять раз Принцессой — И Со никогда не станет рисковать даже одной жизнью, а тем более жизнью Чона. Нет, это всё было мишурой, самые главные слова она сказала ещё в начале. «Я знаю, как закрыть Тень» поворот, конечно, неожиданный, но не то чтобы он не был готов к подобным вбросам (иначе на кой черт ему Чонгук в багажнике?). Тэён промаргивается несколько секунд, давая всем шестеренкам перестроиться на новый лад, а потом собирает всю свою ярость и открывает рот. И Со ловко опережает его, с шумом выдыхая сигаретный дым:

— Я закрою Тень, ты — убьешь Чонгука, а в следующие двести лет я спущу все силы законников на твои поиски. Поверь, я найду, и тогда простым заточением ты уже не сможешь отделаться.

Ли Тэён хмыкает сквозь зубы, потому что с одной стороны сомневаться в её словах у него не получается, а с другой стороны — что она может ему сделать?

— Сначала я убью твою семью у тебя на глазах, — тягуче и плавно отвечает она на не произнесенный вслух вопрос, — потом я верну тебя в твое тело и буду убивать так медленно и мучительно, что тысяча лет покатушек по чужим телам покажутся тебе веселым путешествием.

Десять минут, как Принцесса, а уже дергает за усы одного из древнейших вампиров, который был заточен в теле мага — очевидно, девчонке нравилась новая роль. У Тэёна аж мутнеет в глазах от ярости, он сжимает кулаки до белесых костяшек, поджимает губы в тонкую линию и почти уже вслух начине рычать. Один миг — просветление, нирвана и дзен. Маг быстро собирает энергию на кончиках пальцев, шепчет заклинание и из багажника раздается истошный вопль.

Реакция у И Со отменная — дергается, резкий шаг вперед и губы в тонкую линию. «Вот значит, как я выглядел десять секунд назад» — с любопытством отмечает про себя мужчина. Маска Принцессы все-таки дает небольшую трещину, в темных глазах блестит огонек. Ли улыбается довольно, ликует про себя, что все-таки он верно нащупал слабое место. Она могла сколько угодно выгибаться и строить из себя тут хладнокровную убийцу, но в действительности ни капли не была готова рискнуть жизнью друга.

— Тише-тише, — выбрасывает руки вперед Тэён, тормозя девушку. На губах мелькает зловещая ухмылка, пока она напряженной линией стоит уверенно на месте. — Вернемся к нашим баранам, готова обсудить новые условия?

Для пущего эффекта он повторяет трюк, и из багажника вновь разносится смачный вой. «С террористами переговоров не веду» — так и остается у И Со на языке, отдавая теперь сухой горечью. События происходят так быстро, что она ничего не успевает понять. Оглушающий грохот за спиной мага заставляет обоих откликнуться и перевести взгляд в сторону раздражителя; из-за спины Со выпрыгивает чернющее и лохматое нечто, следом раздается клацание челюстей на лодыжке мужчины; шаркающие шаги позади, боковым зрением И Со фиксирует край темной панамы.

***

У Юнги нехорошее предчувствие, когда И Со куда-то ускользает — он продолжает тереть посуду, потому что злобное лицо Хосока сейчас куда опаснее зудящей интуиции. Нехорошее предчувствие усиливается, когда спустя десять минут Юнги не слышит родной уже смех девушки — схема повторяется: тарелки, полотенце, злая морда Чон «они сами себя не вытрут» Хосока. Нехорошее предчувствие лопается, словно пиньята какая-то, когда он открывает сообщение: «Чонгук у Ли Кёна, не мешай мне, я разберусь сама».

— Хосок, — голос громкий, твердый и тяжелый вырывает мага из словесной перепалки с Чимином, Чон старший оборачивается к Юнги. — Отследи местоположение И Со.

— Что? — непонимающе моргает маг, исступленно смотря на своего друга.

Пересказ ситуации занимает у Мина минуты две, он все равно ничего толком не знает, может только предполагать. Предполагать, если честно, ему совсем не хотелось, потому что на каждое предположение бурная фантазия заботливо подсовывала только кровавые картинки. Пока Хосок отслеживает местоположение, Юнги шипит у него над ухом:

— Личные границы, частная жизнь, да, Хосок? Плакали бы мы сейчас, не наплюй я на твои проповеди, правда?

Если бы сейчас объявили конкурс на лучшую интерпретацию фразы «а я тебе говорил», то Юнги с его злющей мордой забрал бы все награды разом. «Я теперь трекер ей не только на телефон повешу, а куда-нибудь вошью, чтобы наверняка» — булькал внутри себя маг.

Чимин скрестил руки на груди и уперся каким-то сосредоточенным взглядом в одну точку. Только слабая улыбка намекала, что он прекрасно видит все эти мельтешения Юнги и пар, валящий из всех щелей Хосока. Желваки под белоснежной кожей щек энергично бегали туда-сюда, перевертыш боролся с желанием сломать что-нибудь. «Интересно, а хирургическим путем можно как-то пересадить человеку инстинкт самосохранения?» — думает про себя Чимин, но судя по фырчанию Юнги, подумал он вслух.

— Не уверен, что ей даже пересадка мозга поможет, не то что какого-то там инстинкта, — снова шипит, пузырится, зарывает руки в свои волосы и с силой взбивает их пальцами.

— Нашел, — вскакивает Хосок, — поехали.

Чимин выжимает педаль газа в пол, успешно лавируя между редкими машинами, пока они обсуждают план действий. Где-то подсознательно перевертыш отмечает, что сидящий рядом с ним Юнги, как-то слишком задумчиво жует зубами сигаретный фильтр.

— Что такое? — настороженно прерывает болтовню Хосока. Чон старший уже недовольно выдавливает «Эй», но обернувшись к Мину тоже находит его странным. Теперь он внимательно буравит взглядом мага в панаме, ожидая ответа.

У Юнги нехорошее предчувствие, которое он пытается разобрать на кусочки, но все время что-то ускользает из вида. Он сам не замечает, как жмет плечами шумно выдыхает сигаретный дым. На языке остается кусок бумаги, в которую было обернуто то, что когда-то напоминало фильтр.

— Он всерьез хочет обменять жизнь Чонгука на Ключ или что? — задумчиво произносит маг, натягивая панамку.

— Какая на хрен сейчас разница? — плюётся с заднего сидения Хосок, втыкаясь лопатками в кожаную обивку. — Он просто больной ублюдок.

— Юнги прав, — задумчиво проводит указательным пальцем по губам Чимин и с шипящим выдохом продолжает, — думаю, что Чонгук лишь причина, чтобы выманить И Со. Для обмена ему нужна рыба покрупнее Инквизитора.

— Хочешь сказать, что он специально дождался, когда закончится Совет? — поражено выдохнул Хосок.

— Это в его духе, — недовольно кривится лицо Чимина, пальцы нервно сжимают кожаную оплётку руля.

«Почему? Почему я не подумал об этом сразу, я ведь с ним общался больше остальных» — жрал сам себя изнутри перевертыш. На соседнем с ним сидении маг в панамке занимался примерно той же процедурой — «Почему? И что я ещё упускаю?».

Они бросили тачку в квартале от нужной локации, согласно плану, Хосок должен был зайти с одного конца, а Юнги с Чимином с другого. Перевертыш сразу нырнул в ближайший темный угол улицы и обернулся в огромного черного волка, который теперь шел рядом с магом. Мин, увидев друга в зверином обличье, хмыкнул и спрятал руки в карманы пальто, соблазн погладить и почесать за ушком был слишком велик.