Когда маг заводит машину, ведьма вжимает голову в плечи, — решительность и твердость куда-то испаряются — и она с осторожностью, наконец, спрашивает:

— Ты расскажешь к чему в итоге они пришли?

Юнги мягко и почти снисходительно улыбается, отмечая про себя, что Со крайне милая, когда смущается чего-то. Тормозит себя и свою руку в одном шаге от того, чтобы ласково взъерошить ей волосы. Вместо этого он старательно изображает серьезное лицо.

— Все поддержали в итоге тебя, — спокойно произносит маг. — Даже Лей сказал, что появится на сегодняшнем Совете и выступит в качестве свидетеля.

— Это ведь хорошо? — осторожность в голосе никуда не делась, но теперь девушка хотя бы расправила плечи, правда тут же принялась нервно тарабанить пальцами по своим коленям.

— Хорошо-хорошо, — успокаивает её Юнги, улыбаясь. — Но ты не должна расслабляться, Со, совет Теневого Двора покажется ясельной группой детского сада «Ромашка» в сравнении с Советом Законников.

— А то я и сама не понимаю, — фыркает ведьма, чуть оттопыривая нижнюю губу и отворачиваясь в сторону своего окна.

— И Со, я серьезно говорю, — твердо повторяет маг. — Они будут спрашивать тебя о том, как ты выжила в ситуации, когда не должна была выжить. Ты хоть и наследная Принцесса, но по факту тебя не должно быть в живых. Послушай, я не смогу выступать на Совете как Великий Инквизитор, поэтому ты должна скрыть факт моего участия в твоем спасение. Скажи, что спряталась в магическом шкафу и не выходила оттуда, пока Хосок не появился там. Он подтвердит. Скажи, что в магическом шкафу, что-то произошло с твоей памятью, и ты забыла всё. Со, ты меня поняла?

И Со кивает, ей это не нравится, но другого выбора у неё не было. Она разворачивается к магу и внимательно разглядывает его профиль, стараясь снова уловить его настроение. От Юнги разило серьезностью и беспокойством. Чутье подсказывало ведьме не спорить и даже не думать о том, чтобы это делать. Она недовольно прикусила нижнюю губу, реакция последовала незамедлительно — тяжелый вздох с водительского сидения, пальцы сжали руль с такой силой, что костяшки побелели.

— Я ведь тебя просил, — закатывая глаза, ухмыляется Мин. — Ты создаешь потенциально опасную ситуацию на дороге, перестань.

Лицо у Со искривляется в виноватом выражение, но если приглядеться, то можно было заметить игривую улыбку и огонек в глазах. Она снова принимается тарабанить пальцами по коленям, стараясь отвлечь себя, и погружается в собственные мысли. На поверхность вдруг выплывает очевидный вопрос:

— А если они залезут мне в память, если применят Взгляд?

— Мне придется с помощью заклинания удалить себя из твоей памяти, — с шумом выдыхает Юнги, который теперь с ни разу не присущей ему внимательностью смотрит на дорогу. Не то чтобы там было что-то интересное или важное, но смотреть на девушку ему было то ли неловко, то ли страшно. — Но я потом всё верну на место, обещаю.

— Нет, — резко произносит ведьма, сжимая колени в клетку из тонких пальцев.

— И Со, — почти что жалобно тянет маг, наклоняя голову в бок. — Не капризничай, сейчас не время для этого. Я понимаю, что процедура дико неприятная, но если мы этого не сделаем, то вопросов будет больше.

— Я сказала нет, — снова резкое и твердое, губы сжимает в тонкую линию, Со готова на полном серьезе воевать за свои слова с ним. — Если ты не расслышал и со второго раза, то я могу повторить в третий: мы не будем накладывать заклинание на мою память.

— Правда, что ли? — Мин начинает злиться, слова звучат ядовито и насмешливо. — Думаешь, я буду спрашивать? Мне даже барьер со своей силы снимать не придётся, ты и половины от своей новой силы ещё не умеешь использовать.

— Ты сейчас это проверить хочешь? Я буду честной с ними, в конце концов, меня ведь кто-то в маске спас от хаоситских перевертышей. Сделаем из вас с Хосоком одного человека, который и спасал меня. В воспоминаниях не будет видно, что это конкретно вы были, лица-то прикрыты.

— Допустим, — без энтузиазма соглашается с ней Юнги. — А если они решат использовать не заклинание на память, а Взгляд?

— Я этого не допущу, сошлюсь на свое слабое физическое состояние из-за травм, полученных от пребывания в Тени. Они не имеют права подвергать меня такой опасности, ведь Взгляд даже более сильным магам способен расплавить мозг, так что они не решатся на такой отчаянный шаг.

— Ты, видимо, их себе представляешь божьими одуванчиками, — фыркнул маг. — Они начнут процедуру голосования, и если перевес будет не в твою пользу, то плевать они хотели на твое состояние и сохранность мозга.

— Перевес будет в мою пользу, — чересчур уверенно произнесла Со, чем тут же удивила Мина.

В подсознание мага закралось зудящее предчувствие беды и подозрения — «Что ещё за сюрпризы она скрывает от меня?». Ему вдруг отчаянно захотелось проникнуть в её голову и разложить там все по полочкам, чтобы И Со осознала на какой риск она идет, и какие у этого риска могут быть последствия.

— Юнги, — собственное имя из уст ведьмы заставляет парня дернуться и нервно хмыкнуть. Лицо у него как-то само собой расслабляется и приобретает совершенно блаженный вид полнейшего дурака: «Вот это поворот, к такому меня никто не готовил». — Послушай, я не смогу без тебя в своей голове. В смысле, именно ты все эти две сотни лет заставлял меня вставать по утрам, жить, бороться с несправедливостью и развиваться. Парень, который спас маленькой девочке жизнь, дав ей второй шанс. Парень, который мог бы и не делать этого, но рискнул всем и сделал. Я не могу вырвать это из себя, это как лишиться самого себя, понимаешь? Я не готова к этому даже на несколько часов, не то что на всё время суда.

У него предательски ёкает в груди, оказывать сопротивление такому напору он не мог — язык не поворачивался. Все рациональные аргументы, который так и напрашивались в данной ситуации, с криками разбежались по своим углам, словно тараканы, на которых посвятили фонариком.

— Хорошо, не будем этого делать, — сдается Юнги, мысленно уже раз сто жалея о своих словах. «Ну, пожалуй, в истории это будет первый раз, когда Великий Инквизитор уничтожит весь Совет Законников» — маг мысленно уже настраивает себя на военные действия.

— Спасибо, Юнги, — она делает контрольный ему в голову, окончательно обезоруживая его и снова вызывая на его лице блаженную улыбку, довольного жизнью кота.

***

Тэхён смеется. Смеется, когда его старший брат прибегает в отчий дом, поджав хвост. Смеется, когда Сокджин старается сохранить лицо, прося его о помощи. Он не смеется, когда их мать камнем безвольным падает на свой дизайнерский диван.

— Я вырастила настоящего предателя, — глухо и обреченно произносит женщина.

Тэхёну очень хочется рассмеяться, но почему-то он не может, внутри у него ноет сердце тупой болью, а к горлу подкатывает ком. Темный маг моргает, удивляясь тому, как быстро его глаза стали такими влажными. Он чувствует, что ему надо только шелохнуться, и слезы сами покатятся градом — Тэхён замирает в кресле. Сокджин напротив весь трясется от гнева, от жалости к самому себе, от ужаса, что мать, которая почти что боготворила своего старшего сына, теперь знает всю правду. У Сокджина слезы катятся сами, смывая идеальную маску и обнажая гниющее нутро.

— Мама, — Джин падает на колени, пытается схватить женщину за руки, но она старательно уворачивается. — Мама, послушай же меня. Мы не сделали ничего плохого, мы следовали закону и указаниям. Это она, понимаешь, это все чертова девчонка — вот кто предатель.

— Она предательница, потому что выжила? — хрипит сквозь ком в горле Тэхён, не упуская возможности поддеть своего брата.

— Ты молчал бы, — разворачивается к нему законник, — Ведь ты тоже к этому руку приложил. Я уверен, что вы с ней нашли общий язык, пока разрабатывали этот план.

Вот теперь Тэхён может смеяться и смеется — отчаянно, во весь голос, на грани с истерикой, со слезами. Темный маг подлетает к своему брату, хватая его за ворот рубашки, и притягивает к своему лицу.