— Допустим, дело в деньгах, но это как-то мелковато для Джуна и его красавчика на полставки, — задумалась Со, подозревая, что за этим кроется что-то ещё.
— Конечно, это не всё, — закивал Юнги. — Они также прикрывают друг друга в спорных делах. Помогают устранять мешающих личностей, либо ложно обвиняя, либо просто убивая под шумок и списывая всё на какую-нибудь пешку. Покушение на тебя это отличный пример их взаимодействия. Один звонок Сокджина своему братцу, и вот уже хаоситские перевертыши с магами пытаются отгрызть от тебя жизненно важные органы. Заметила ведь, с какой скоростью и легкостью они выдали виновных в этом деле, а с нашей стороны даже не было вопросов о том, что может этим цирком руководил кто-то рангом выше. Речь всегда шла только о Ключе Соломона.
— Кстати, где он?
— Он у нас, — довольно улыбнулся парень, делая ещё один глоток из стакана. — Я велел Хосоку не только спасти тебя, но и выкрасть Ключ. Мне надо было столкнуть лбами двух Принцев, чтобы в каждом поселить сомнения, и заставить их собачиться.
— У тебя отлично вышло, — фыркнула И Со. — Только вот Хосок слегка припозднился со спасением, у меня теперь ещё полгода нога будет заживать.
— Прости, мне в этот момент нужно было спасать Намджуна, — виновато и серьезно произнес Мин, опуская голову вниз. От подобного зрелища Со слегка приоткрыла рот. «Я ведь пошутила, чего это с ним?» — удивлялась про себя ведьма. Юнги ещё более серьезно, но тихо продолжил:
— Правда, прости, мне пришлось так рискнуть, иначе мы могли бы не сидеть тут с тобой.
— О чем ты говоришь, я не понимаю ничего. За что ты извиняешься, в конце концов, не ты организовал это покушение на меня.
— Но я должен был спасти тебя, — он резко поднял голову и внимательно посмотрел на девушку. Взгляд у него был серьезный и жесткий, темный, не обещающий ничего хорошего. Юнги сделал ещё один глоток. — Я всегда тебя спасал и всегда буду это делать, поэтому мне жаль, что я не смог спасти тебя тогда, и тебе пришлось перенести всё это одной.
Глаза виновато и с грустью посмотрели на ногу девушки, где красовались красные шрамы от укусов перевертышей. И Со неожиданно вся сжалась, опуская голову. Чонгук много раз говорил ей подобные вещи, но никогда не говорил этого так… ощущение было такое от слов Юнги, будто тот готов вот-вот вскрыться от чувства вины, а его обещание граничило с помешательством и безумной преданностью. Ей было страшно, и приятно, и интересно, и хотелось забраться ему в самое нутро, чтобы разобрать на атомы все его эмоции и дойти до самой сути.
— Со, послушай, в тот день нам нужно было внести максимальную смуту, чтобы никто не смог найти никакой логики, но все указывало на Двор Хаоса, — аккуратно начал рассказывать Юнги. — Секретарша Джуна зарядила ему в грудь заколдованным клинком, а мне нужно было помочь Сокджину спасти Принца. Мне нужно было, чтобы у них появился повод довериться мне. Важно было воспользоваться ситуацией и занять хорошее положение во Дворе, чтобы быть готовыми, когда события начнут развиваться слишком бурно.
— Почему вы просто не дали умереть Намджуну?
— Я решил, что не имею на это права. Я подумал, что ты сама должна решить его судьбу, — тихо произнес парень, снова уводя свой взгляд в сторону, подальше от девушки.
— Спасибо, — выдохнула И Со. — Спасибо не только за то, что ты спасал меня множество раз. Уверена, тот случай пятьдесят лет назад был далеко не единственным, когда ты мне помог. Спасибо тебе за то, что ты дал мне шанс на жизнь и шанс, чтобы отомстить за свою семью и очистить имя отца.
Она спрыгивает с тумбы и босыми ногами топает в сторону спальни, единственное, чего ей сейчас хочется, это поскорее уснуть. Со останавливается возле двери и через плечо бросает Юнги:
— Окажи ещё одну услугу, пожалуйста, поспи рядом со мной.
И Со и сама не знает, чего это вдруг стала такой смелой и глупой одновременно, она уже спешила придумать какую-нибудь язвительную шутку, если он её пошлет куда-нибудь. «Не объяснять же ему, ей богу, что я хочу ощущать рядом с собой теплого, живого человека, с которым безопасно» — думала ведьма, — «Он же либо заржет мне в лицо, либо станет ещё более самоуверенным и вредным». На удивление, Юнги шумно встает со стула и молча подходит к ней. Маг кладет руки на её плечи и заходит с ней в спальню, укладывает её на кровать и сам устраивается рядом. Со осторожно подползает к нему ближе, теперь её голова лежала на его груди. Юнги укрыл их пледом и приобнял девушку. И Со слышала сквозь грудную клетку, как бьется его сердце, и этот звук очень быстро усыпил её.
***
В меню первой совместной летучки Двора Порядка и Двора Хаоса входили:
Два вида закусок — первый вариант включал элитный отряд Инквизиторов-законников; второй вариант состоял из такого же элитного отряда Инквизиторов со стороны хаоса.
Два основных блюда — первое — это Глава Инквизиторов Двора Порядка и его заместитель; второе — Глава Инквизиторов Двора Хаоса и его новоиспеченный заместитель Пак Чимин.
Десерт — главный всего этого шапито — Мин Юнги.
Сказать, что было шумно — ничего не сказать. Собрание превратилось в откровенный балаган ещё на второй минуте. Мин Юнги сидел на краю стола, согнув одну ногу, и увлеченно выпускал сигаретные кольца, пока остальные жарко спорили и пытались утвердить свою власть в новой иерархии. Он с самого начала знал, что идея объединить силы обоих дворов была обречена на провал. Он знал, но кто его спрашивал? Юнги периодически с интересом посматривал на И Со, которая насмешливо зубоскалила с Чимином, пока Хосок многозначительно прикрывал лицо ладонью. Сокджин и Кён увлеченно обсуждали план действий, но если присмотреться получше, то становилось очевидным, что между строк они шлют друг друга в эротическое путешествие. Из всей компании выбивался больше остальных только Чон Чонгук, который сидел в самом углу и со скучающим видом стучал ногой по полу.
— Эй, Мин Юнги, — резко дернул его Джин. — Ты собираешься делать хоть что-нибудь с этим?
— М? — лениво повернул к нему голову маг, расплываясь в своей хитрющей улыбке. — Я уже делаю — даю вам время разобраться со своими проблемами, главное не разнесите тут все до основания, а когда успокоитесь можно будет и поговорить.
— Он у вас на нормальном — человеческом — языке говорить умеет? — с сомнением в голосе спросил Кён, обращаясь больше к Сокджину. — Или только загадками изъясняется?
— А что такое, у вас там совсем с логикой никто не дружит? — фыркнул законник. Вот что было хорошего в Сокджине, так это то, что за свой Двор он готов был выгрызть сердце кому угодно. Даже если внутри Двора сам будет чихвостить всех и вся на чем свет стоит. Вот она какая — верность по-сокджиновски. Юнги только хмыкнул и молча затянулся.
Выяснение отношений начало стихать минут через двадцать, как раз к этому моменту зазвонил телефон у Мина, а потом и у обоих Глав Инквизиторов. Юнги ответил на звонок и молча выслушал, бросил сухое «Я понял» и положил трубку. Маг был уверен на сто процентов, что Кёну и Сокджину сейчас рассказывают дословно то, что рассказали ему. Он дождался пока они договорят, а потом спрыгнул со стола и громко хлопнул в ладони, призывая всех к тишине и обращая на себя внимание.
— У нас экстренная ситуация, засекли разлом в Тени, из которого ползут Твари, и он находится прямо в сердце улицы Иных, — громко и твёрдо произнес Юнги. — План такой: Чон Чонгук забирает с собой перевертышей, инкубов и одного сильного мага на свой вкус, чтобы отловить и устранить всех Тварей. Сокджин и Кён берут оставшихся магов и латают разлом, мы с Хосоком постараемся исследовать природу разлома, соответственно.
— Чон Чонгук? Серьезно, этот засранец будет отвечать за поимку Тварей, можно сразу скидываться на поминальные венки нам всем, — фыркнул какой-то хаоситский перевертыш. — Его сожрут быстрее, чем мы успеем подойти.
Юнги в ту же секунд незаметно для всех отправил в перевертыша заклинание, которое заставила того упасть на колени и начать задыхаться. Мин ухмыльнулся, сжимая пальцы и заставляя хаосита захрипеть ещё более жалобно. Все застыли и замолчали, желание оспаривать приказы неожиданно у всех пропало. Никто не ожидал такой ловкости от мага третьего уровня, кто-то из законников одобрительно и восхищенно присвистнул. Поддерживающему тут же прилетело отдачей, что он поперхнулся и согнулся пополам. Юнги говорил жестко и твердо, лицо у него было злое:
