– Думаю, что да, – Ромул опустил глаза в пол, – да и мы виноваты – слишком близко спустились к планете и попали в инфополе. Труды всего рода, и все наши стремления пропали. Я изучал возмущения в инфополе – планета не выпускает из себя сознание умерших. Думаю, что весь экипаж, а также все колонисты и рабы погибли. Теперь в красной пустыне южного материка огромный некрополь. И мощное радиоактивное заражение. Всё, что могло нам пригодиться – потеряно. Всё, что у нас осталось – это несколько дронов-сборщиков, которые могут пополнить запасы биологических картриджей на орбитальной принимающей станции.

– Принимающей станции? – я перестал крутить в руках кусок цепи и уставился на Ромула, – а что за станция?

– Станция, которая принимает импульсы инфополя планеты, может выделить некоторые из них и локализовать сгусток в хранилище станции. Одна проблема – сгустки не хранятся долго.

– Что за сгустки? – я внутренне напрягся, – о чём ты?

– Вы, земные разумные, называете их душами, – Ромул цепко смотрел на меня, а его выражение лица стало почти каменным, – и вот несколько таких душ сейчас находятся в хранилище.

– То есть мы можем создать ещё несколько людей? – подлокотники кресла застонали под моими пальцами, – я тебя верно понял?

– Совершенно верно, – есть только одна проблема, – у меня три готовых кокона, три комплекта картриджей для новых коконов, и пара десятков душ, собранных на твоей бывшей планете.

– И в чём проблема? – я откинулся в кресло, продолжая пристально смотреть на Ромула, – давай сделаем эти шесть, потом твои дроиды насобирают материалов и ещё сделаем людей.

– Вот так вот, да? – глаза Ромула как-то недобро заблестели, – а то, что на борту были миллионы комплектов картриджей, и огромное количество оборудования для выращивания коконов? А теперь всё это превратилось в хлам!

– Но ведь что-то там осталось? – я отвернулся от колючего взгляда Ромула, – ты ведь как-то прошёл через портал на корабле?

– Прошёл, – голос Ромула стал металлическим, – потому, что портальная капсула находится в самом защищённом месте цитадели. И я не выходил из капсулы, а воспользовался тоннелями, чтобы попасть сюда.

– А меня ты сможешь провести в эту капсулу? – у меня уже созрел некоторый план, но я пока не хотел его озвучивать, – может я смогу что-то сделать?

– Нет, не смогу, – Ромул опустил голову, – это индивидуальное умение и я не могу тебя обучить.

– А почему эти души так важны для меня? – я начал вспоминать свои разговоры с Про, и на душе у меня стало очень неспокойно, – что ты не договариваешь?

– Я думаю, – Ромул по злому взглянул на меня, – тебе будет интересна душа одного доктора юридических наук, эксперта в международном праве.

– Почему? – я искренне удивился такому выбору, – почему мне будет интересен доктор наук?

– Потому, уважаемый, что твоя дочь была гораздо целеустремлённее и умнее тебя, – Ромул смотрел на меня взглядом победителя, – и теперь её время уходит.

– Что???? – Я вскочил со своего места и кинулся к пришельцу, – верни мне мою дочь!!!

Ромул не ожидал такого развития событий и не успел смотаться в свои тоннели, а после того, как я ухватил его за горло, он уже не мог ни чего!

– Верни дочь, и я помогу тебе основать империю! – Ромул закатил глаза и начал хрипеть, тогда я ослабил хватку, и инопланетянин свалился в кресло.

Через пару минут шипения и откашливания Ромул всё-таки подал голос:

– Зачем так, я бы всё равно помог тебе! – Ромул потёр шею и уселся поудобнее в кресле, – мы теперь важны друг для друга.

Я закрыл глаза, и представил себе красную пустыню южного континента, как бы глядя на неё сверху глазами орла, и отчётливо увидел огромное, уродливое чёрное пятно, груды обломков, искорёженные механизмы и от всего буквально веяло смертью. На моей девственной планете появилось что-то мерзкое и противное всей её природе. Эта мерзость буквально проникала под каждую песчинку, окутывала каждый камешек, каждый обломок корабля пришельцев. И так мне эта мерзость стала ненавистна, что мне захотелось скатать её в огромный ком, как грязный снег весной, и тут же переливающийся разноцветными искрами, отблёскивающий металлом шар сформировался в воздухе над местом крушения, излучая мерзкие лучи, убивающие всё живое. Не придумав ни чего лучше, я выбрал самую тёмную точку в космосе, и изо всей силы запулил туда собранный комок мерзости. Теперь пустыня была просто красная, а по ней были разбросаны многочисленные обломки и немного покорёженные контейнеры. Тут подала голос Про:

– Тор, рекомендуется выйти из режима слияния с планетой, Ваши силы на исходе.

– Спасибо, дорогая…

Я открыл глаза, и увидел прямо перед собой бледного Ромула.

– Что такое, – я посмотрел ему прямо в глаза, – ты чего такой бледный?

– Это было величественно, и ужасно одновременно! – голос Ромула был какой-то странный, – я много раз видел, как Ведущий сливался с рейдером, но как сливаются с планетой вижу впервые!

– Какие твои годы! – я подмигнул Ромулу, – а к стати, сколько тебе лет?

– Немного, – насупился инопланетянин, – всего около трёхсот циклов.

– Фига се, немного, – я вполне искренне удивился, – а самому старому из вас сколько?

– Наш Ведущий давно перешагнул за полторы тысячи циклов, – в голосе была слышна грусть, – и теперь он растворился в поле планеты.

– Ну так давай построим храм, в котором ты сможешь обратиться к своему Ведущему, – я брякнул первое, что пришло мне на ум, – будешь ходить к нему и обсуждать свои дела.

– Ты сделаешь это для меня? – в глазах инопланетянина заблестели слёзы, – правда?

– Угробил же я ваш рейдер, значит и храм сделаю, – я налил себе ещё вина, побултыхал остатками в кувшине, – ты ещё будешь? Надо будет в подвал сходить.

Ромул как-то привычно кивнул головой, куда только его тифлинговский надменный взгляд делся?

– Да, я убрал из пустые смертельное излучение, – я говорил, удаляясь в подвал, – можешь пойти посмотреть, что там уцелело.

Когда я пришёл, молодого тифлинга не было в комнате. Нисколько не расстроившись, я уселся в кресло и задумался. Какая она, моя дочь? Которая из них? Старшая или младшая? Когда я помер, младшей было около пяти лет, а старшей чуть за семь. Глупыми я никогда их не считал, так что теперь мне было интересно, как сложится ситуация. Мне было жаль, ведь прошло «всего» шестьдесят три года, то есть старшей не более семидесяти, а это нормальный возраст, можно ещё лет двадцать прожить, радуясь внукам и огороду. Ну или ещё чему… Сможет ли она понять кто я?

Поставив кубок на стол, я спустился ко входу в дом, где на створках двери, в самом верху было вырезано два образа – мои дочери. Я помнил их и так, но глядя на образы, я ощущал их рядом с собой, мне было очень жаль, что я так и не смог принять участие в их судьбе. И вот теперь я стоял, и думал, как мне быть дальше.

– Порядок! – я аж подскочил от неожиданности, – сохранилось достаточно материалов и оборудования, чтобы создать небольшую орбитальную станцию.

– И что для этого нужно будет сделать? – я повернулся к Ромулу, – ты будешь строить станцию на земле?

– Нет конечно! – он сделал снисходительное выражение лица, как будто разговаривал с придурком, – это пустотный агрегат, и собираться должен в космосе.

– Давай я соберу все обломки, и отправлю их на орбиту, или ещё выше? – я был полон решимости, – так пойдёт?

– Так пойдёт, только портальную плиту нужно оставить на планете, а то я не смогу вернуться, – заложив одну руку за спину, Ромул сосредоточенно почёсывал подбородок, – вот только как? Она же в капсу, а капсула в цитадели…

– Я попробую переместить сюда твою цитадель! – и вид у меня в этот момент стал лихой и придурковатый, – ну или перед стеной поставим твою цитадель.

– Хм, – тифлинг как-то странно посмотрел на меня, – это достаточно большое сооружение…

– Сильно большое?

– Представь себе шар, размером примерно пятьсот метров в диаметре, – Ромул заложил руки за спину, – толщина брони достигает десяти метров.