Дуэнья. О сеньор, простите меня! (Обнимает его.)

Дон Херонимо. Спасите! Убивают!

Входят слуги.

Слуга. Что случилось, сеньор?

Дон Херонимо. Этот проклятый еврей привел сюда старую ведьму, которая хочет меня задушить.

Исаак. Господи, это его родная дочь, и он настолько жестокосерд, что не желает ее простить!

Входят дон Антоньо и донья Луиса и становятся на колени.

Дон Херонимо. Смерть и ярость! Это еще что такое? Кто вас просил сюда, сеньор, и кто вы такой, черт бы вас побрал?

Дон Антоньо. Сеньор, я муж этой дамы.

Исаак. Да, он - ее муж, готов присягнуть. Я оставил их у священника, он должен был вести ее к алтарю.

Дон Херонимо. Вы?

Исаак. Да. Это мой честный друг Антоньо. А это та самая девчоночка, на которую, как я вам рассказывал, мне удалось его подцепить.

Дон Херонимо. Или вы пьяны, или вы сошли с ума. Это моя дочь!

Исаак. Нет-нет. Это вы, по-моему, сошли с ума и пьяны вдобавок. Вот ваша дочь.

Дон Херонимо (дуэнье). Слушайте, вы, адово отродье! Угодно вам все это объяснить или нет?

Дуэнья. Извольте, дон Херонимо, я объясню, хотя наши платья говорят сами за себя. Посмотрите на вашу дочь и посмотрите на меня.

Исаак. Что я слышу?

Дуэнья. Дело в том, что сегодня утром вы в волнении ярости слегка ошиблись. Вашу дочь вы прогнали из дому, а вашу покорную служанку заперли на ключ.

Исаак. О боже мой, боже мой! Хорош человек, который прогоняет из дому родную дочь вместо старой дуэньи!

Дон Херонимо. И, боже мой, боже мой, хорош человек, который женится на старой дуэнье вместо моей дочери! Но как же произошло все дальнейшее?

Дуэнья. Мне остается добавить, что я заняла место вашей дочери, и мне посчастливилось снискать расположение моего дорогого супруга, которого вы видите перед собой.

Исаак. Ее супруга? Или вы думаете, старая колдунья, что я буду теперь вашим супругом? Это мошенничество, это обман! И все вы должны стыдиться самих себя!

Дон Антоньо. Послушайте, Исаак, вам ли жаловаться на обман? Дон Херонимо, даю вам слово, этот хитрый португалец сам на себя навлек все это, стараясь вас одурачить так, чтобы завладеть состоянием вашей дочери, а самому ничем не поступиться взамен.

Дон Xеронимо. Одурачить меня?

Донья Луиса. Это правда, сеньор, и мы вам можем это доказать.

Дон Херонимо. Видит бог, это, несомненно, так, иначе как бы он мог стерпеть такую рожу, как Маргарита! Ну что ж, маленький Соломон, желаю вам счастья с молодой женой, от души желаю.

Донья Луиса. Исаак, плутовать в любви дозволено!.. Надо только дело предоставить вам!..

Дон Антоньо. Вы ли не умная собака? Хитрый плутишка, не правда ли?

Донья Луиса, Каналья, быть может, но ловок, дьявольски ловок!

Дон Херонимо. Да-да, его тетушка всегда называла его маленьким Соломоном.

Исаак. Все казни египетские да обрушатся на ваши головы! Неужели вы думаете, что я примирюсь с подобным мошенничеством?

Дон Антоньо. Исаак, я хочу вам сказать серьезно: вам лучше оставить все так, как есть. В противном случае, поверьте мне, вы сами убедитесь, что во мнении людей нет никого презреннее и смешнее, чем жулик, который стал жертвой собственных проделок.

Исаак. Мне все равно, я этого не потерплю. Дон Херонимо, это вы во всем виноваты! Почему вы с таким проклятым упорством внушали мне, что запертая особа красива, когда я вам все время твердил, что она так же стара, как моя мать, и так же безобразна, как дьявол!

Дуэнья. Что, ничтожное пресмыкающееся!..

Дон Херонимо. Так-так, атакуйте его, Маргарита!

Дуэнья. И такое существо смеет еще рассуждать о красоте! Ходячий денежный мешок! Тело - словно образовавшееся посредством водянки! Глаза как два дохлых таракана в ржаном тесте! Артишок вместо бороды и сухие, складчатые щеки, которых постыдилась бы обезьянья мумия.

Дон Херонимо. Молодец Маргарита!

Дуэнья. Но предупреждаю, что у меня есть брат, который носит шпагу, и если ты вздумаешь меня обижать...

Исаак. Огонь попал_и_ вашего брата и вас! Я убегу от вас в Иерусалим!

Дуэнья. Беги куда угодно - я за тобой!

Дон Херонимо. Обвейте его белоснежными руками, Маргарита!

Исаак Мендоса и дуэнья удаляются.

Дон Херонимо. Но скажи, Луиса, ты действительно повенчана с этим скромным молодым человеком?

Донья Луиса. Сеньор, исполняя вашу волю, я отдала ему руку час тому назад.

Дон Херонимо. Мою волю?

Дон Антоньо. Да, сеньор. Вот ваше собственноручное согласие.

Дон Херонимо. Как? Вы думаете похитить мое дитя путем обмана, путем подлога? И вы рассчитываете таким же способом получить ее состояние? Ну, знаете, вы точно такой же мошенник, как Исаак!

Дон Антоньо. Нет, дон Херонимо. Хоть я и воспользовался этим письмом, чтобы получить руку вашей дочери, я никогда бы не завладел ее состоянием путем обмана. Вот, сеньор! (Вручает ему письмо.) А теперь вместо приданого, подарите ей ваше благословение, а я взамен этого уступаю ей то немногое, что у меня есть. Если бы вы ее выдали за принца, он не мог бы предложить вам большего.

Дон Херонимо. Однако, убей меня бог, вы совершенно удивительный молодой человек! Но неужели у вас хватает дерзости полагать, что никто, кроме вас, не способен на благородный поступок? Слушай, Луиса, скажи этому твоему надменному безумцу, что я не знаю второго человека, который отказался бы от твоего богатства. И, клянусь жизнью, он - единственный во всей Испании, достойный его получить. Так вот, благословляю обоих вас! Я - упрямый старик, когда бываю неправ. Но теперь вы убедитесь, что я могу быть не меньше упрям, когда я прав.

Входят дон Фернандо и донья Клара.

Новое чудо! Что это значит, Фернандо? Никак ты похитил монахиню?

Дон Фернандо. Она монахиня только по одежде, сеньор. Вглядитесь внимательнее, и вы увидите, что это Клара д Альманса, дочь дона Гусмана, и вместе с тем - это моя жена, правда, похищенная, прошу прощения.

Дон Херонимо. И с какими богатствами похищенная, гром и молния! Фернандо, ты рассудительный плут, и я тебя прощаю. А вы, ей-богу, прелестная молодая особа. Ну, веселись, плутовка, поцелуйте свекра!

Донья Клара. Извольте, уважаемый сеньор. И обходитесь с нами ласково.

Дон Херонимо. Черт возьми, эти губки, видно, еще не успели окоченеть от целования четок! Ей-богу, мне кажется, я готов стать первым весельчаком в Испании. Луис! Санчо! Карлос! Слышите вы меня? Все ли двери в моем доме распахнуты настежь? Свадьбы наших детей - единственные праздники в нашем возрасте. И в эти дни мы с наслаждением тратим последний запас веселости, какая в нас осталась.