Впрочем, рисунок удался. Это даже сам Натан заметил. А вот Петр, которого, кстати, на собрании не было, сказал, что рисунок получился плохо.

   - Значит, Лилит не выздоровеет? - расстроился я.

   - Почему же? - ответил мне Гринович. - Надо просто подкорректировать немного цепочку событий.

   - И что нужно сделать?

   - Ты сегодня идешь в отпуск?

   - Да.

   - До воскресенья?

   - Да. На два дня.

   - И Лилит отпускают.

   - И что?

   - Вот вместе пойдете к тебе, и проведете эти двое суток вдвоем. Займетесь любовью, и все будет о кей. И никаких предохранений! Если заделаешь ей ребенка, эффект будет стопроцентный.

   - Ты не ошибаешься?

   - Я никогда не ошибаюсь.

   - Да. Я это заметил.

   Я воспрял духом. И не только духом. Все во мне воспряло. Еще бы! Такая перспектива!..

   - Спасибо, Петя, - сказал я.

   Из больницы мы вышли с Лилит обнявшись. Пока шли, мы столько целовались по дороге, что на нас постоянно оглядывались прохожие. Мы выглядели совершенно счастливыми! Никто даже заподозрить не мог, что еще час тому назад мы были в стенах столь грустного заведения.

   Что это были за выходные!

   Я думал, у меня сдует крышу окончательно. Эйфория любви захлестнула нас с головой. Мы вообще не выходили из квартиры. Хорошо - я живу один. Снимаю маленькую однокомнатную квартирку-студию за полторы тысячи шекелей в месяц. Родители помогают, плюс подработка сторожем, ну и пенсия, конечно, тоже... Жить можно! А если еще жить так, как мы жили эти два дня!..

   После этого, Лилит как подменили! Ни о каких изнасилованиях больше не было и речи.

   В общем, мы решили пожениться.

   А потом выяснилось, что она беременна. Ну, лекарства она принимать перестала - стала выплевывать таблетки.

   И ничего! Жива-здорова. Потом нас выписали из больницы.

   Через четыре месяца сыграли свадьбу. Ее родители были вначале против, но потом, пообщавшись со мной и с моими родителями, успокоились. К тому же, они видели, как я влияю на их дочь. Фактически, она выздоровела. Петр оказался прав и на этот раз. Потом у нас родилась дочка. Совершенно здоровый ребенок. Мы назвали ее Аей - в честь моей покойной бабушки.

   Благодаря армейской пенсии Лилит (она продолжала считаться инвалидом Цахала) мы смогли снять квартиру побольше. Лилит сидела дома, ухаживала за младенцем. Самое офигительное было наблюдать, как она кормит ее грудью. Грудь у моей жены увеличилась на три размера, а молока хватало даже на меня. У нее было божественно вкусное молоко!

   А однажды к нам пришел Петр Гринович.

   Он был подозрительно сосредоточен. Лилит в это время была на прогулке с малышкой.

   Петр вошел к нам в квартиру, огляделся, потом достал камень из портфеля и изо всей силы запустил его в наше новое зеркало. Зеркало разлетелось на куски.

   Не... Я был совершенно спокоен.

   - Что на этот раз? - спросил я его индиферентно.

   - Знаешь, сколько сейчас первый приз в Лотто будет?

   - Сколько?

   - Сто миллионов.

   - Поделишься?

   - Разумеется. Двадцать миллионов тебе хватит?

   - Вполне.

   Мы решили купить одну виллу на две семьи. Мы уже давно были друзьями. Гриновичи с двумя детьми заняли левое крыло, мы с Лилит и Аей - правое. Родителям моим мы дали два миллиона на новую квартиру. Два миллиона получили и родители Лилит.

   Однажды мы сидели все вместе на веранде. Ая уже подросла и начала ходить. Ольга, жена Петра, была на третьем месяце. Мы пили сок и играли в шахматы.

   - Знаешь, Хаим, - сказал Петр. - У меня новый план.

   - Какой?

   - Хочу свернуть ядерную программу Ирана. И сделать там светскую революцию.

   - Дохлый номер, - я поставил коня на d-4. - Тебе шах!

   - Вижу.

   Петр спокойно налил новый стакан апельсинового сока и плеснул его мне в физиономию.

   Я, ни слова не говоря, взял салфетку и вытер мокрое лицо.

   - Ну, за мир во всем мире! - сказал Петя, поднимая пустой стакан.

   - За мир! - ответил я.

   Наши жены переглянулись.

   Они все уже поняли.

   1.02.2010.