Его язык впивается в мой рот, а руки срывают ночную майку. Я не успеваю опомниться, как по телу проносится теплая волна возбуждения и концентрируется прямо в моем горячем центре. Я подталкиваю свои бедра ему навстречу и чувствую его твердую плоть, прикрытую лишь только нижним бельем, что заводит меня еще больше. Одни мысли о том, что Нейтон возбуждается, прикасаясь ко мне, что он жаждет мое тело – сводят с ума, и я окончательно теряю рассудок. Наши тела сплетаются, будто танцуя бачату, я чувствую, как он дрожит от желания. Нейт стягивает остатки белья сначала с меня, а затем и с себя. Его губы путешествуют по моей коже, исследуя каждый сантиметр, и вот я уже чувствую его горячее дыхание на внутренней стороне моего бедра и я знаю, куда он направляется и это только усиливает мое желание. Я не хочу прелюдий, я уже на пределе.

– Пожалуйста, – еле слышно хриплым голосом шепчу, запуская свою ладонь в его густую шевелюру, а второй сжимаю угол подушки над головой.

– Я не слышу, «что» пожалуйста? – мурлычет он в ответ, дразнящим голосом, и я чувствую его мучительно влажный язык на своем клиторе. Я ахаю, задыхаясь от неожиданности, а мое тело выгибается, словно тетива лука.

– Нейтон… пожалуйста… – я не могу сформулировать свое желание вслух, слова исчезают из сознания, я на грани ядерного взрыва и просто хочу почувствовать его внутри себя.

– Что, малышка? Попроси меня, – все так же продолжает поддразнивать он, выводя круги на каждом сантиметре моего тела. Он прекрасно знает, чего я хочу, но любуется моими волнами наслаждения, накатывающими, но не доходящими до пика блаженства. Я хочу взорваться, ощущая, что он заполняет меня.

– Пожалуйста… войди в меня… сейчас, я хочу этого…

Я больше не могу ждать, пусть нежности и ласки останутся позади вместе с прелюдиями, я жажду жесткого секса, хочу ощутить его власть над собой. Пусть он возьмет меня сзади, спереди, сбоку – как угодно. Пусть грубо войдет в меня, впиваясь губами, пусть в легких закончится воздух, я хочу увидеть солнце и звезды, я хочу потерять сознание.

Не в силах больше терпеть, я отталкиваю его от себя так, что он падает на спину на другой конец дивана. Взбираюсь сверху, оседлав его бедра. Он хватает меня за талию в попытке сбросить с себя и снова оказаться наверху, но я перехватываю его руки и, прижимая их к дивану у него над головой, накрываю его рот своим, проникая языком к самому горлу.

«Все это должна делать не я, это я хочу быть обузданной», – проносится у меня в голове, но возбуждение превосходит фантазии, и я медленно сажусь на его член. Нейтон закрывает глаза и чуть слышно постанывает от накрывшей его горячей волны моего нутра. Я сижу на нем верхом, двигаясь вперед и назад, слегка опираясь на его живот, он держит мои бедра и ускоряет темп.

В такие моменты мне всегда хочется чего-то большего, неожиданного. Того, что сведет его с ума. И я снимаю его руку со своего бедра и протягиваю к своему рту, заглатывая и посасывая его указательный палец. Глаза Нейта расширяются от удивления, и я чувствую, как он взрывается внутри меня. Тело мужа содрогается, полностью заполняя меня спермой, а пальцы впиваются в кожу, оставляя следы.

Внутри, где-то в груди, все падает и разбивается о скалы моего не родившегося оргазма. Я готова разрыдаться от обиды. Я чувствую себя будто использованной, обида охватывает меня с головой.

А как же я? Где мое наслаждение? Где мои головокружение и потеря сознания? Я даже еще не начала испытывать настоящий будоражащий кайф.

– Малышка, это было просто охринительно, – улыбаясь, шепчет Нейтон, – ты все?

Я все? Как я могу быть все? Я не могу кончить за пять минут секса, я даже не успела поймать свою волну экстаза. Мой поезд наслаждения был так близко, но ушел с противоположного пирона, просто подразнив своим присутствием.

– Нет, – отрубаю я, слезая с мужа, и быстро иду в ванну, несмотря на гудение забинтованных ног, пока густая липкая жидкость стекает по моим бедрам.

Самое отвратительное ощущение – возбудиться до предела, но не получить желаемого. Это будто бежать марафон первым, но за секунду до финиша тебя обгоняет соперник и вот ты уже не победитель. Всякий раз, когда Нейтон возбуждает меня, я забываю, почему до этого отказывала ему в сексе. Но всякий раз, когда секс происходит – я все вспоминаю. Мой муж любит и хочет меня настолько сильно, что наслаждение не длится долго. Каждый раз я для него – запретный плод, который он может вкусить. Каждый раз я для него – добыча, которую он поймал. Каждый раз, как наш с ним первый раз вместе. Очень волнительно, горячо, но слишком быстро. Я не успеваю насладиться, не успеваю получить удовольствие. Я уже давно забыла, какого это, когда чувствуешь, как внутренние мышцы сжимают его член в экстазе и конвульсиях. Расслабиться я могу только в душе, или в постели, когда остаюсь дома одна. Только так я могу кончить и снять напряжение. И я вспомнила, почему отказываю своему мужу в сексе – после я чувствую еще больший стресс и раздражительность. Хожу оставшийся день нервная, враждебная и язвлю окружающим. Мой муж может удовлетворить меня, но его не хватает, он быстро выдыхается, устает. А я хочу экспрессии, огня, я хочу оказаться на пепелище.

Помню свой восьмой день воздержания, когда Нейтон уехал в командировку в Нью-Йорк. Мы так были заняты работой до его отъезда, что уже неделю просто добирались вечером до постели и отключались без чувств. А сейчас он вовсе уехал, и я чувствовала сильное напряжение, мне просто была необходима сильная сексуальная разрядка. Просто сбросить с себя все оковы в поглощении мощнейшего экстаза. Секс мне снился. Я думала о нем, пока сидела на совещании, пока ездила на интервью. Каждого встречного, и даже девушек, я раздевала глазами и в мыслях воплощала все пошлости, что только приходили на ум. Возбуждали запахи, движения, слова, интонации, во всех фразах я видела намеки.

И вот в очередной раз я сижу на видеоконференции по обмену опытом с коллегами из Лос-Анджелеса, рядом Джереми и Лукас, тема – психологическое воздействие журналистики на общественность. И пока Лукас рассказывает о формировании позитивного и негативного фона у общественной аудитории, я смотрю на него. Мы всегда недолюбливали друг друга. Он меня за то, что Джер любил меня как дочь и приближал к себе, а я его просто за то, что он не любил меня и его глупые детские обиды. Но сейчас он сидит рядом со мной, я чувствую запах его парфюма, улавливаю движения рук и понимаю, как сильно намокли мои трусики от возбуждения. Я представляла, как он раздевает меня своими большими грубыми руками, сдирает с меня блузку и задирает юбку, забираясь рукой в нижнее белье. Я была готова отдаться ему прямо на этом столе в прямом эфире и пусть все бы смотрели, как он отдерет меня, удерживая за волосы. Мысли потоком врывались в разум, перещелкивая картинки в голове. А вот в своем сознании, будто наяву, я делаю вид, что у меня падает ручка и спускаюсь под стол, расстёгиваю его ширинку, а потом начинаю облизывать головку его члена, пока он сидит в оцепенении перед толпой народа по видеосвязи. Мой воспаленный мозг рисует множество непристойных картин, я отключаюсь от реальности, ловлю головокружение и темноту в глазах, сжимаю бедра и чувствую, как сокращается моя вульва. Я кончила от одной мысли о том, что меня трахает бизнес-партнер шефа, которого я абсолютно не перевариваю.

Я отгоняю мысли о возбуждении прочь, охлаждая себя прохладной водой в душе. Нужно успокоиться, чтобы не чувствовать еще более сильное отторжение к любимому мужу. Моя сексуальная активность с каждым разом растет и не находит своего выхода, оставаясь подавленной моим разумом. Нейтон всю неделю возился с проектом, я не могу его винить в пятиминутном сексе. Тем более что уже несколько дней, я постоянно нахожу отговорки и причины избегать с ним близости. Нужно просто расслабиться, глубоко подышать и успокоиться. Мы должны просто продолжить наше веселье. Нам нужен еще раз, второй раз.

«В следующий раз будет дольше», – говорю я себе, зная, что это ложь. Нашего «дольше» не случалось уже больше полутора года.